Джим-лифтёр - Анна Иосифовна Кальма

— Вот, значит, есть у нас в Америке справедливые и добрые белые люди. Хорошего человека мы встретили в магазине!

ВЕДЁРКО С КЛЕЕМ

Домик вдовы Лабиш стоял у самого порта. Из окна младший сынишка вдовы Поль мог видеть море и мол, у которого на причале всегда стояли корабли. Днём и ночью на молу кипела работа. Подъёмные краны, похожие на жирафов, нагибали свои длинные шеи, подхватывали с берега тяжёлые ящики и мешки и переносили их на корабль. Сновали матросы в разноцветных шапочках. Свистели боцманы, перекликались грузчики. Старшим среди грузчиков был брат Поля — Жак Лабиш.

Однажды, взглянув в окно, Поль увидел, что краны стоят неподвижно. Не видно было ни матросов, ни грузчиков, не слышно обычного шума работы. Только несколько полицейских прохаживались вдоль мола.

В этот день Жак вернулся домой раньше обычного.

Мать спросила:

— Отчего ты сегодня так рано, Жак? У меня даже суп ещё не готов…

Жак бросил шапку на стол.

— Мне сегодня не до супа, мама, — сказал он. — Мы бастуем! Все наши ребята решили не работать больше…

Мать пристально посмотрела на Жака.

— Вьетнам? — спросила она.

Маленький Поль встрепенулся: что за незнакомое слово? И на каком это языке?

— Нет, уж мы не станем помогать хозяевам в их подлом деле! — сказал Жак так азартно, как будто мать с ним спорила. — Не станем мы грузить на корабли их танки и пушки! Пусть-ка они попробуют воевать голыми руками!

Мать подошла к нему:

— Но хозяева заставят вас, Жак. Они силой заставят всех вас работать!..

Жак махнул рукой:

— Не заставят! Бастуем ведь не только мы, бастуют и другие рабочие. Во многих портах наши бросили грузить оружие… Пускай хозяева посылают хоть тысячи жандармов и полицейских — нас не запугаешь!..

— Ох, Жак, боюсь я за тебя! — вздохнула мать. — Вспомни, как жандармы расправились с нашим отцом за то, что он был коммунистом.

В ответ Жак только погладил мать по плечу. Он ничего не боялся, легко перетаскивал самые тяжёлые мешки и лучше всех в порту танцевал «матлоту». Поль очень гордился тем, что у него такой смелый и сильный старший брат.

Мать ушла к соседке — занять немного масла. Жак наскоро поел хлеба, потом покопался в чулане и вытащил старое ведёрко из-под белил. Поставил ведёрко на плиту, налил в него воды и повернулся к Полю:

— Послушай, малыш, где у мамы лежит мука?

— На нижней полке, в пакете, — тотчас же отозвался Поль. — А что это ты будешь варить? — с любопытством спросил он.

— Клей, — отвечал старший брат.

Он отсыпал немного муки в ведёрко и стал палочкой размешивать своё варево.

— А на что тебе клей? — не унимался Поль.

— Для дела, — коротко сказал Жак. Он вдруг пристально взглянул на Поля и как будто удивился: — Ого, ну и вырос же ты! Я только сейчас заметил, что ты стал совсем большой. Пожалуй, теперь надо говорить с тобой, как со взрослым.

Поль обрадовался:

— Ну, конечно, Жак, я большой, я совсем уж большой!

Старший брат снял ведёрко с огня.

— Ну, не поздоровится хозяевам от моего кушанья, — сказал он усмехаясь.

Он вынул из-под кровати бумажный свёрток и направился к двери.

— Жак, ты куда? — Поль во все глаза смотрел на брата.

Жак обернулся.

— Я скоро, — сказал он. — Передай маме, чтобы не беспокоилась… Тут наши ребята просили кое-что сделать…

Он нахлобучил шапку на самые глаза и вышел.

Поль огляделся. Плита начинала остывать. За окном быстро темнело, а мама всё ещё не возвращалась. Тогда мальчик решительно направился к двери и выбежал вслед за старшим братом.

Был уже вечер. Горели фонари, и в портовых улицах почти не было прохожих. Жак шёл очень быстро. Ему и в голову не приходило, что за ним, чуть не по пятам, следует младший братишка.

Ох, как трудно было поспевать за высоким, длинноногим Жаком! Поль совсем запыхался. Он боялся потерять брата из виду и заблудиться — ведь он никогда ещё не выходил из дому один так поздно.

Вдруг Поль увидел, что старший брат остановился, поставил на землю ведёрко и развернул бумажный свёрток. Вот Жак мазнул кистью стену ближайшего дома и наклеил на это место длинный бумажный лист. Когда лист плотно пристал к стене, Жак перешёл на другую сторону улицы и там снова наклеил свою бумагу. Поль подкрался ближе. На бумаге было что-то написано большими красными буквами, но Поль ещё не умел читать.

— А что тут написано, Жак? — громко спросил он, совсем позабыв о том, что ему надо скрываться.

Жак вздрогнул и обернулся.

— Зачем ты здесь? — сердитым шопотом спросил он. — Зачем ты за мной увязался? Тебе давно пора спать. Сию же минуту отправляйся домой!

Поль испугался.

— Я сейчас, Жак! Честное слово, сейчас! — торопливо зашептал он. — Я только хотел узнать, что ты делаешь и что здесь написано.

— Здесь написано: «Мир Вьетнаму! Долой войны, которые нужны только богачам!» Понял? Ну, а теперь, когда ты всё узнал, беги скорее домой к маме, слышишь?!

— Хорошо, Жак, бегу. Только и ты поскорее приходи, — сказал Поль.

Он медленно побрёл назад. Длинная-длинная улица… Вот и перекрёсток, а он и не спросил Жака, куда надо повернуть — направо или налево? Кажется, налево…

Поль повернул налево и сейчас же за углом увидел синие мундиры жандармов. Жандармы шли посреди улицы, растянувшись на целый квартал. Сейчас они подойдут к углу и увидят Жака. Увидят ведёрко с клеем и бумажки, на которых написано «Мир Вьетнаму».

Всё это в одну секунду понял маленький Поль. В следующую секунду он собрал все свои силы и бегом бросился за угол, туда, где остался его старший брат.

Жак успел наклеить пять листовок и собирался наклеивать шестую, когда послышался топот маленьких ног и он снова увидел Поля. На этот раз Жак рассердился всерьёз:

— Опять он здесь, этот поросёнок! Я же тебе сказал, чтобы ты немедленно отправлялся домой спать!

Поль схватил брата за руку.

— Жандармы, Жак! — задыхаясь, выговорил он. — Они здесь, за углом!..

Старший брат сразу перестал сердиться:

— Жандармы? А тебе не показалось, малыш?

Поль поднял руку:

— Слышишь? Идут…

В вечерней тишине раздавался мерный топот. Старший брат быстро зашептал:

— Беги скорее домой. Как можно скорее беги! Если тебя зацапают, скажешь, что никого