Марианна Цветкова - Бяка Ада и Тридесятое царство

— Первый раз вижу, — ответил Вилли.

— Нравится этот бякобук? — поинтересовался злыдень-продавец. — Новейшая модель. Вам его не купить, и не мечтайте. — Злыдень растянул свой резиновый рот в улыбке.

И все-таки они выбрали бякобук, который их вполне устраивал: большой экран, четкое изображение, тонкая золотистая рама.

— Хватило бы денег, — взволнованно твердил Вилли, пока продавец занимался с Хрюндей (злыдень лишь щелкнул пальцами, и монеты сами вылетели из копилки на стол).

— Одного бубля не хватает, — подытожил продавец.

Вилли страшно расстроился. Сгребая монеты с прилавка, он чуть не плакал, лапы его дрожали.

— Ничего, Вилли, не переживай, сейчас я что-нибудь придумаю, — успокоила его Ада. — Она закатилла глаза к потолку, нахмурила лоб… но почему-то как назло ничего не придумывалось.

— Ладно, придем в другой раз, — в отчаянии зашептал Вилли. И тут в дверях возник все тот же старичок с добрым лицом, которого Ада недавно видела в бякобуке.

— На, держи. — И старик протянул Аде деревянную монету. Бяка взяла ее, понюхала, положила на ладонь и принялась изучать.

Монета была очень грязная, захватанная жирными пальцами, а по краям слегка обгрызенная. В самом центре монеты, посреди венка из одуванчиков, проглядывала чья-то морда. Бяка поскоблила изображение ногтем, потом потерла кисточкой от хвоста. Она терла, пока не поняла, что с монеты на нее смотрит искаженное злобой лицо Верховной.

— Ой-ёй-ёй! А она меня не видит? — Ада от ужаса заговорила сиплым голосом.

Ухарь улыбнулся.

— Ада, ну ты совсем дикая, — Вилли покачал головой. — Вот что значит "дитя леса". Конечно же, Верховная тебя не видит. Это же обыкновенная монета достоинством в два с половиной бубля. Видишь, тут изображены крупные цифры — 2,5?

— Но нам ведь нужен только один бубль.

Старичок весело подмигнул. — Возьми эту монету. А полтора бубля тебе пригодятся через 14 минут и 33 секунды.

— Спасибо. — Ада с гордостью протянула Вилли монету. — Держи, Вилли, покупай свой несчастный бякобук. И что бы ты без меня делал?

— Ух, Ада, мы ведь незнакомы с этим… пожилым существом, — растерялся ухарь. — Брать чужое нельзя, разве ты не знаешь?

— Мне — можно. Я — бяка. К тому же я сказала "спасибо", а это, между прочим, волшебное слово.

Старичок исчез, как будто его и не было, а остальные покупатели сразу же потеряли к бяке всякий интерес и снова занялись своими делами.

— Как странно, — Вилли покачал головой. — Что это за чудак, и откуда он тебя знает?

Вилли и Ада рассчитались с продавцом, дождались, пока тот обернул бякобук целым килограммом упаковочной бумаги, перевязал прочными веревками и даже прикрепил сбоку красный шелковый бант. Сдачу Ада крепко сжимала в руке: эти полтора бубля она не собиралась тратить в ближайшие десять лет.

Друзья вышли из отдела и уже направились к эскалатору, но тут внимание Ады привлекла яркая вывеска с изображенными на ней очками. Очки корчили уморительно смешные физиономии, — то смеялись, то плакали.

Ада поймала Вилли за хвост.

— Смотри…

Вилли тоже не удержался от улыбки.

— Ух, пойдем-ка, посмотрим.

"Добро пожаловать в секцию "колд-очки"! — надрывался смешливый голос из громкоговорителя у входа в отдел.

За стеклянным прилавком стоял унылый-преунылый злыдень салатного цвета.

— Хотите примерить? — он равнодушно кивнул в сторону своего товара.

Ада присмотрелась к очкам повнимательнее. Они были разного цвета, разной формы, но все очень красивые.

— А можно вот эти примерить, пестрые? — спросила Ада.

Злыдень достал очки в круглой оправе со стеклами самой веселенькой расцветки.

— Это колд-очки смеха, — сказал он.

Бяка нацепила на нос очки и уставилась на злыдня. "Что-то здесь не так", — промелькнуло в голове. — Вдруг она заметила на злыдне белое ситцевое платьице в мелкий цветочек. Рукава-фонарики, кружевной воротничок. Унылая салатная физиономия злыдня выглядела просто уморительно на фоне розового кружева. Бяка так и покатилась со смеха. "Интересно, а платье длинное?" — подумала она и заглянула под стол. Платье оказалось коротеньким, выше колена. Из-под отделанного воланом подола выглядывали кривые тощие ноги злыдня, а внизу… Умереть можно со смеха… На ногах были лыжи!

Ада зашлась хохотом, даже живот заболел, но уже через минуту чья-то холодная лапа сняла с нее очки.

— Хватит ржать надо мной, — сказал злыдень. — Много вас тут таких ходит, всем посмеяться хочется. А я причем? Примерь лучше другие.

Ада вытерла слезы с глаз.

— Вилли, погляди, очки влюбленности. Хочешь примерить? — Ада хихикала и все никак не могла успокоиться.

— Нет, спасибо.

— А вот очки "антистрах", — Ада показала пальцем на большие квадратные очки с желтыми стеклами, в толстой черной оправе. — Вилли, ты чего больше всего боишься?

— Все, Ада, пойдем, хватит дурака валять. — Вилли схватил бяку за руку и потащил к выходу.

Уже на первом этаже, в холле, друзья вновь увидели задохлика, с которым вместе вошли в универмаг. Он, кажется, тоже собрался уходить. Вид у задохлика был очень жалкий и испуганный, он тоже, кажется, их узнал и, словно нарочно, жался к ним поближе.

Втроем они подошли к самым дверям. Еще один шаг… И вдруг завыла сирена. Она все выла и выла, а к Аде уже неслись со всех сторон злыдни-охранники с волшебными палочками в руках. По всему было видно, что шутить они не намерены.

— Ух, — выдохнул Вилли. Ада зажмурилась. Но оказалось, дело совсем не в них: охранники в одно мгновение закрутили задохлику руки за спину, кто-то запустил лапы в его сумку и достал оттуда желтые очки "антистрах". Губы задохлика посинели, он терял сознание.

В стене распахнулась невидимая дверь, и в холл вошел черный злыдень с белыми татуировками по всем телу. Злыдень трясся от злости — зрелище было не для слабонервных.

— Воровать вздумал?! — заревел черный злыдень. — Он схватил задохлика за шиворот, как котенка, и сильно встряхнул.

Задохлик молча дрожал.

— В тюрьму его, на Холмы! — раздались голоса из толпы.

— Отпустите задохлика, он с нами! — неожиданно для себя самой выпалила Ада. Вилли от ужаса закрыл лицо лапами и поджал хвост. "Что ты несешь? Что ты несешь?" — повторял ухарь.

— Он просто забыл заплатить, — храбро сказала Ада. — Но деньги у нас есть. Вот, пожалуйста! — она с достоинством подняла для всеобщего обозрения лапу, разжала потный кулачок и показала монету в полтора бубля.

— Колд-очки "антистрах" стоят ровно полтора бубля. — заревел злыдень. — Так и быть, на первый раз я вас прощаю. Но если ты, задохлик, еще раз забудешь заплатить, я превращу тебя… — Черный злыдень поперхнулся и согнулся пополам в приступе кашля.

— Лови! — Ада бросила монету в руку ближайшему охраннику. — Бежим! Ех-хо!

В последнюю секунду задохлик выхватил у охранника колд-очки и сунул их обратно в сумку.

Все трое благополучно выпрыгнули за порог и очутились на лесной поляне среди трех сосен, где по-прежнему моросил противный дождь. Несколько задохликов все так же стояли, прижимаясь друг к дружке и твердили: "хрюндя", "хрюндя", "хрюндя". Промокшие, облезлые, испуганные. Завидев товарища, они поспешили к нему.

— Ну что, ну как? — послышались их тихие, монотонные голоса.

Вор подошел к Аде и тихо сказал:

— Ты бяка Ада, я тебя знаю. Когда я вышел с Большого Совета, я видел, как ты лежала в лабиринте без сознания. Ты шпионка. Ты помогла мне, а я помогу тебе.

— Пошли, парни, — очки у меня, — обратился он к своим приятелям, и задохлики дружно зашагали к лесу серой, невзрачной толпой.

— Откуда они все меня знают? — удивленно пробормотала Ада. — Старик, задохлики… Ничего не понимаю.

— Ух, пойдем-ка отсюда скорее, — сказал Вилли. — Нам нужно отдохнуть и поесть хорошенько. А потом займемся бякобуком. — Он мечтательно улыбнулся, думая о прекрасных минутах, о которых мечтал несколько лет. В одной руке ухарь держал нарядный пакет с алым шелковым бантом сбоку, а другой сжимал притихшую Хрюндю. Больше всего Вилли напоминал сейчас счастливого именинника.

— Да здравствует встреча с мечтой! Ех-хо!

Глядя на такую родную, такую зубастую и усатую физиономию Вилли, Ада развеселилась. "А ну их всех, этих чудаков, — подумала она. — Все плохое меня не касается".

— А что сегодня на обед? — спросила бяка.

— Вафли из кузнечиков.

Вилли вовремя заметил огорчение на лице Ады и торопливо добавил:

— Два литра малинового сиропа, ореховый пудинг, пироги с черникой…

— Ех-хо! — Ада пулей понеслась домой. Вернее, не совсем домой: возвращаться в свой промозглый шалаш ей совсем не хотелось. Ада бежала в нору к Вилли, поближе к горячей печке и вкусной еде.

— Ну что ж, давай посмотрим бякобук, — сказала Ада, дожевывая последний кусок пирога.