Лене Йоргенсен - Свежая роза

Ирма еще сомневалась, но, увидев, что все энергично мажут лица, зачерпнула свою бирюзовую пасту.

Пару минут девочки выжидали и переглядывались, а потом расхохотались: уж очень смешны были пять их лиц: красное, серебряное, зеленое, бирюзовое и розовое.

— Через полчаса можно умыться теплой водой с последней каплей розового экстракта, — напомнила Хай Лин. — А пока наведем порядок.

Дзынь! Дзынь! — заливался дверной звонок. Стоявшая у кухонной мойки Корнелия взглянула на часы.

— Это всего лишь мама и Лилиан… Я открою, — крикнула она, выбегая в холл, и распахнула дверь.

На пороге стояли Питер и Мэтт. Парни оцепенели, разинув рты, но через пару секунд испуганно закричали.

— Что такое? — удивилась Корнелия. — Что случилось?

На пронзительный крик сбежались все девочки. Парни примолкли, переводя взгляды с одной на другую. Наконец Питер откашлялся.

— Хмм, должно быть, вы заняты… хм… эээ… косметические процедуры, — он совсем смутился. — Я в этом не понимаю. Я просто хотел…

Корнелия поднесла руку к липкой щеке. Приворотная маска! Как можно было о ней забыть! Корнелия почувствовала, что краснеет. Интересно, видно ли это сквозь маску…

— Ах, у нас… мы… ммм… хотели… то есть, ммы решили встряхнуться, а тут попался этот крем, и мы… — Корнелия взмахнула руками.

— Понимаю… какой разноцветный крем, — улыбнулся Мэтт, начиная наслаждаться ситуацией, и протянул руку Вилл. Та пожала ему руку и улыбнулась; на ярко-розовом лице сверкнули ослепительно белые зубы.

— А зачем вы пришли? — поинтересовалась Вилл.

— Я просто хотел поболтать с Корнелией, — сказал Питер. — Привет, сестренка! — усмехнулся он, заметив краснолицую Тарани.

— Ну, тогда начинай, Питер! Болтай, болтай! — Ирма скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что не сдвинется с места.

— С Корнелией, — вежливо напомнил Питер. — Я хочу поболтать с Корнелией.

— Я просто хотел узнать, собираешься ли ты в тот горный поход, но… — Он рассмеялся. — Извини, невозможно серьезно разговаривать, когда у собеседника такое зеленое лицо.

Корнелия тоже засмеялась и подумала: «Ну — ну, Саха. Ты хороший человек, только приворотные зелья точно не твоя стихия!»

— Звучит заманчиво. Я бы с удовольствием пошла.

— Отлично! — просиял Питер. — Народу будет немало, но я рад, что ты идешь. Он внимательно всмотрелся в ее лицо и снова заговорил:

— А вообще-то не так уж трудно разговаривать серьезно, даже когда ты вся зеленая. Мне вдруг захотелось посидеть и поболтать с тобой обо всем на свете.

Чуть погодя Корнелия со счастливой, удовлетворенной улыбкой закрыла дверь за Питером и Мэттом. Парни сбежали по ступенькам, увлеченно переговариваясь.

Ирма тщательно изучала в зеркале свое лицо, отмытое от бирюзового крема.

— Не вижу никакой разницы. На меня смотрит всё та же добрая старушка Ирма.

Она кокетливо похлопала ресницами своему отражению.

Корнелия терпеливо улыбнулась.

— По-моему, не стоит недооценивать Саху. Вот увидите, у него особый талант к смешиванию цветочной пыли и розового экстракта.

Тщательно отмывшись, девочки стали прощаться.

Вскоре после ухода позвонил Мэтт. Соскучившись по Вилл, он предложил ей прогуляться по парку только вдвоем, и Вилл с радостью согласилась. Девочки рассмеялись.

— Ну, Корнелия, похоже, ты права, — задумчиво сказала Ирма. — Пожалуй, я загляну в кафе, посмотрю, кто там ошивается.

— Может быть, Джоэл, — вкрадчиво произнесла Тарани.

Корнелия закрыла за подругами дверь, пошла в свою комнату и бросилась на кровать. К ней тут же подкрался Наполеон, никогда не упускавший шанса подремать в ее объятиях.

Корнелии было так же радостно, как по возвращении в Кондракар. Может, это и есть счастье? Покой? Надолго ли? С этими мыслями она задремала и проснулась, только когда родные вернулись домой.

— Вы хорошо повеселились? — спросила мама, обнимая Корнелию. — Мммм, ты чудесно пахнешь.

— Да, мы много чего переделали, — ответила Корнелия, вспоминая, как все пятеро приходили в себя после хаоса на Фану.

— Неужели, — удивилась мама. — Я думала, что вы хотели просто отдохнуть, посмотреть телевизор.

— Да, но между делом мы спасли мир.

Вечером в комнату Корнелии ворвалась Лилиан.

Корнелия уже набрала воздуха в легкие, чтобы заорать «Надо стучаться!», но Лилиан ткнула пальцем в сторону картины и затараторила:

— Надо же! Ты действительно здорово ее отчистила. Молодец!

Корнелия повернулась к мольберту. Она успела позабыть о своем приобретении и теперь разинула рот от изумления.

Картина, прежде темная и мрачная, переливалась всеми цветами радуги. Безобразное влажное пятно в углу исчезло, а на его месте виднелась распахнутая дверь в цветущий сад.

И посреди этого сада сверкала прекрасная белая роза.