Роберт Стайн - Семейка с того света

— Ну что — хватаем твой «Ревун» и делаем ноги? — спросил Джастин дрожащим от страха голосом.

Я не успел ему ответить.

Пронзительный визг — оглушительный и раскатистый, словно свист — пронесся по чердаку.

Он становился все громче и нестерпимей. Я зажал ладонями уши. Резкая боль пронзила мою голову — где-то за глазами. Мне даже показалось, что мои глаза сейчас лопнут или вылезут из орбит.

— Бежим! — закричал я, но мой голос утонул в этом неистовом визге.

И тут появились призраки. Пять воющих фигур, танцуя, вышли из раскрытого шкафа. Мужчина и женщина, потом еще одна женщина, очень старая, а за ними мальчик и девочка. Все одетые в платья старинного покроя, выцветшие и обтрепанные.

Бледная сероватая кожа туго обтянула их черепа. В некоторых местах кусочки кожи оторвались и висели, обнажив пожелтевшие кости. На голове торчали комки спутанных волос.

Запрокинув головы, призраки пронзительно выли хором. И танцевали под свой вой, взявшись за руки. Это был танец радости — радости и триумфа.

Их старинные тяжелые башмаки ударяли в чердачный пол — совершенно беззвучно. Поначалу казалось, что призраки слишком захвачены своим восторгом и нас не замечают.

Но тут старуха направила на меня свой взгляд. Она остановилась и замерла в самый разгар безумной пляски. Остальные тоже застыли. В воздухе запахло кислятиной.

Наступила тишина. Я слышал, как мое сердце громко колотится о грудную клетку.

Я повернулся и бросился бежать. Скотт уже спускался по ступенькам. Эд, Джастин и Ванесса еле поспевали за мной.

Спотыкаясь, мы кое-как спустились с чердачной лестницы и побежали дальше. Призраки снова завыли. Они бросились за нами в погоню. Их вой становился все пронзительней, все громче, все возбужденней — он раздавался прямо за нашими спинами.

Я бежал и бежал. Вокруг меня мелькали лестницы, стены, комнаты — все это проносилось каким-то прыгающим и расплывчатым пятном. В моей голове стучала кровь, из груди вырывалось свистящее, хриплое дыхание.

Я вбежал по пятам за Скоттом на кухню. Он первым протянул руку к двери. Схватился за медную дверную ручку…

… и завопил от боли.

— Прилипла! Моя рука прилипла!

Извиваясь всем телом, он дергал руку. Потом попытался освободить ее другой своей рукой.

— Помогите! О-о-о-х!!! Больно! Жжет!

Эд и Джастин остановились и замерли, ничего не понимая. Выпученными глазами они уставились на Скотта.

Мы с Ванессой протиснулись мимо них. Ладонь Скотта крепко пристала к круглой медной ручке кухонной двери. Его пальцы сделались сначала ярко-красными. Но пока мы смотрели, они потемнели и стали почти лиловыми.

— Придумайте же что-нибудь! — завывал Скотт. — Похоже, я приклеился.

Я осторожно попробовал оторвать его пальцы от меди.

Однако Скотт взревел от боли. Я схватил всю его кисть и попытался повернуть ее так, чтобы она соскользнула с дверной ручки.

— Нет — не помогает! — простонал Скотт. — Рука не отлипает. Отпусти, Спенсер.

Я хотел отдернуть руку.

— Ой, что это такое? — воскликнул он. Я снова потянул на себя руку. Потом дернул изо всех сил.

— А-а! Что ты делаешь? — заорал Скотт. — Отпусти меня! Убери свою дурацкую ладонь!

— Не могу… — пробормотал я. — Моя ладонь… прилипла к твоей руке.

Мы со Скоттом оба принялись извиваться, пытаясь освободить свои руки. Что мы только ни делали. Я стиснул зубы и, превозмогая боль, дергал изо всех сил.

Однако моя ладонь накрепко прилипла к руке Скотта. А его ладонь не отрывалась от медной дверной ручки.

За нашими спинами вой становился все громче. В кухню ворвался холодный зловонный ветер. Вот-вот появятся и воющие призраки…

Ко мне подскочила Ванесса.

— Давай я тебе помогу, — сказала она.

— НЕТ! — закричал я. — Не подходи! Не дотрагивайся до нас!

Глаза Ванессы округлились от ужаса, когда она, взглянув на Скотта и меня, поняла, в чем дело.

Внезапно на кухне воцарилась гробовая тишина.

Я повернул голову — и увидел пять призраков, глядящих на нас.

Они уставились на нас пустыми, остекленевшими глазами.

Это была семья. Семья призраков. Бабушка, отец с матерью и двое детей.

— Они… Они пришли за нами! — прошептала Ванесса.

Призраки безмолвно плыли по просторной кухне, огибая столы и плиту.

Пустые ледяные глаза уставились на нас. Лица исказились от злости.

Пока они приближались, я вывернул свою руку, потом сильно дернул, сделав еще одну попытку освободиться. Но это было бесполезно.

Я хотел закричать. Однако ужас сковал мое горло, и я онемел.

Джастин и Эд пятились к стене. Ванесса сгорбилась, напрягла мышцы и крепко сжала кулаки.

— Попались… — прошелестела старуха, глядя на нас со Скоттом. — Вы попались в ловушку. Теперь никуда не денетесь.

Плавно двигаясь по полу, они окружили нас. Еще приближаясь к нам, они преобразились.

Комки волос упали с головы. Лица растаяли, обнажив беззубые черепа с отвисшей челюстью.

Они выплыли из своей одежды.

Я ахнул.

На их телах не осталось кожи. Вообще никакой кожи.

При движении их кости стучали, гремели и скрипели, царапая друг о друга.

Остановившись возле нас, они запрокинули назад свои черепа. Из беззубых ртов зазвучал новый ужасающий визг.

— И-и-и-и-и-и!

Визг смерти. Живые существа так не визжат. Визг был наполнен болью и злостью. Замогильный крик, наконец-то вырвавшийся наружу.

— И-и-и-и-и-и!

Визжа, запрокинув назад свой беззубый череп, гремя костями, отец-призрак прыгнул на Джастина.

Девочка-призрак подлетела к Ванессе. Ванесса взмахнула кулаками. Но ей не удалось отогнать привидение от себя.

Мы со Скоттом извивались, дергались, сопротивлялись. Наши руки горели. Никакого спасения. Мы накрепко прилипли.

Никакого спасения…

Мать и сын опустили ключицы, подняли кверху руки и бросились в атаку.

Я разинул рот, готовый закричать, когда мальчик-призрак нагнулся и нацелился своей беззубой челюстью в мое плечо.

Отпрянув назад и отчаянно пытаясь освободить руку, я зажмурился и стал ждать, что боль вот-вот пронзит мое тело.

Ждал…

Ждал…

Не дождался. Открыл глаза. Челюсть мальчика прошла сквозь меня!

Он поднял костяную руку. Сжал ее в кулак. Направил кулак прямо мне в живот.

Но я опять ничего не почувствовал. Его кулак прошел сквозь меня и вышел с другой стороны.

Я повернулся к Ванессе, которая в это время прыгнула прямо сквозь скелет девочки-призрака.

Джастин дрался с призраком-отцом, уворачивался, пригибался. Вот он исхитрился и ударил головой. Голова прошла через грудь скелета.

— Я… я его не чувствую! — удивленно воскликнул Джастин.

— Они не могут к нам прикоснуться! — закричала Ванесса. — Значит, не могут причинить нам вред.

— И-и-и-и-и-и! — Призраки завыли от разочарования и ярости.

— Мы может причинить вам вред, — прошуршал мальчик, ткнув костяным пальцем в Ванессу. — В нашем распоряжении очень много времени. Целая вечность.

— Попались… — повторила старуха. Она раскрыла свой беззубый, полусгнивший рот и захохотала. Безобразным, жутким смехом, похожим на сухой кашель. — Попались.

— Теперь вы не выйдете из этого дома! — воскликнул призрак-отец.

— Наш дом! Наша тюрьма! — завизжала призрак-мать. — Но теперь она станет и вашей тюрьмой!

Визжа и хохоча, призраки растворились. Неожиданная тишина показалась мне такой же страшной, как и их безобразные крики. Я лихорадочно обшаривал глазами кухню. Призраки исчезли — но надолго ли?

— Эй! — удивленно воскликнул я, когда обнаружил, что моя рука освободилась.

Скотт тоже поднялся на ноги, потряхивая рукой и осторожно ощупывая ее. Рука посинела и распухла.

— Она… сама отлипла от дверной ручки!

Я тоже осмотрел свою кисть, осторожно надавил на нее другой рукой, пошевелил пальцами. Через некоторое время боль начала утихать.

— Может, после того как призраки растаяли, мы стали свободны? — предположил я.

— Плевал я на них! — воскликнул Скотт. — Пошли скорей отсюда! — Он снова попытался повернуть дверную ручку. — Ребята, она все еще не открывается!

— Что же нам делать? — спросила Ванесса.

— Тогда вылезем в окно, — ответил Скотт. — Окно задней комнаты находится возле самой земли.

— Точно! — радостно поддержал я и взмахнул кулаком над головой.

Мы бросились в заднюю комнату. Однако в гостиной я замедлил бег.

Мой взгляд упал на предмет, стоявший на столике у дивана.

— Телефон!

Одним прыжком я добрался до аппарата.

— Мы можем попросить о помощи. Тогда кто-нибудь придет и освободит нас отсюда!