Патрик Несс - Голос монстра

Неожиданно их снова окружил туман, и бабушкин двор растаял. Мир изменился, стал серым и пустым, а потом Конор понял, где он — он очутился в собственном кошмаре.

Пришли чувства — те, что он не раз испытывал, и выглядело все точно так же. Края мира крошились, а Конор держал ее за руки и чувствовал, как слабеет, как она соскальзывает…

— Нет! — закричал он. — Нет! Только не это!

Туман рассеялся, Конор снова был во дворе бабушкиного дома. Чудовище все еще сидело на крыше.

— Это не моя правда, — голос Конора дрожал. — Это просто кошмар.

— И всё же это случится после третьего рассказа, — объявило чудовище, вставая. Крыша флигеля, казалось, вздохнула с облегчением.

— Здорово, — протянул Конор. — Еще один рассказ, когда есть вещи гораздо важнее.

— Истории — важны, — заверило чудовище. — Они могут оказаться важнее всего остального. Если в них есть правда…

— Правда жизни, — скривившись, заметил Конор.

Чудовище с удивлением посмотрело на мальчика.

— Вот именно, — согласилось оно. Потом повернулось, собираясь уйти, но через плечо взглянуло на Конора. — Скоро увидимся.

— Я хочу знать, что будет с моей мамой, — сказал мальчик.

Чудовище остановилось.

— А ты всё ещё не понял?

— Ты сказал, что ты — целебное дерево. Ты нужен мне, чтобы помочь.

— Значит, помогу, — вздохнуло чудовище.

Налетел порыв ветра, и оно исчезло.

— Я тоже хочу в больницу, — заявил Конор, сидя в машине бабушки. — Я сегодня не хочу идти в школу.

Бабушка нахмурилась. Возможно, она вообще больше не желала с ним разговаривать.

— Как она чувствовала себя ночью? — продолжал спрашивать Конор. Он ждал возвращения бабушки еще долго после того, как чудовище ушло, но, так и не дождавшись, уснул.

— Точно так же, — кратко ответила она, не отводя взгляда от дороги.

— Новое лекарство помогает?

Бабушка долго не отвечала. Конор уже подумал, что она не хочет отвечать, и собрался спросить снова, но тут она сказала:

— Говорить слишком рано.

Они проехали еще несколько перекрестков, а потом Конор спросил:

— Когда она вернется домой?

На это бабушка ничего не ответила. Она молчала все оставшиеся полчаса, пока они ехали к школе.

Не было никакой надежды привлечь внимание кого — то из класса. Кроме того, ни один преподаватель ни на одном уроке не вызвал его. Его не замечал никто из одноклассников. Во время обеда он попытался припомнить хотя бы ещё одно утро, за которое он не перекинулся ни с кем словом.

Он в одиночестве сидел на дальнем краю обеденного стола, так и не притронувшись к еде. В столовой царил невероятный шум, настоящий рев — его одноклассники кричали, вопили, боролись, смеялись. Лучшее, что мог сделать Конор, — игнорировать их.

Чудовище вылечит маму. Так и будет. Иначе зачем оно приходило? Других вариантов не было. Оно же ходячее дерево здоровья, такое же дерево, из которого сделали лекарство для матери. Иначе зачем это чудовище приходило?

«Пожалуйста, — мысленно попросил Конор, глядя на свой нетронутый поднос с обедом. — Пожалуйста».

Чьи-то руки резко ударили по подносу, и апельсиновый сок Конора выплеснулся ему на колени.

Конор вскочил, но недостаточно быстро. Колени были залиты липкой жидкостью, капающей на пол.

— О’Молли обмочился! — закричал Салли, и Антон у него за спиной разразился смехом.

— Вот! — добавил Антон, смахивая лужу по столу в сторону Конора. — Это тоже твоё!

Гарри стоял между Антоном и Салли, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на Конора.

Конор поймал его взгляд.

Они стояли так долго, что Салли и Антон начали переминаться с ноги на ногу. Им было невдомёк, что это за соревнование и что собирается делать Гарри.

Конора это тоже интересовало.

— Думаю, стоит поработать с тобой, О’Молли, — наконец объявил Гарри. — Кажется, я знаю, что тебе нужно…

— Ты это получишь прямо сейчас, — пробормотал Салли. Они с Антоном засмеялись, поигрывая кулаками.

Конор не увидел поблизости никого из преподавателей и понял: Гарри намеренно выбрал время.

Так что Конору придется выпутываться самостоятельно.

Гарри шагнул вперед, выглядел он совершенно спокойно.

— Предстоит самое тяжёлое испытание, О’Молли. — объявил Гарри. — Самое плохое, что я могу тебе сделать.

Он вытянул вперед руку, словно хотел пожать руку Конору.

Он и в самом деле хотел пожать ему руку.

И Конор ответил на его рукопожатие — автоматически, прежде чем успел понять, что делает. Они трясли друг другу руки, словно два бизнесмена в конце деловой встречи.

— До свиданья, О’Молли, — неожиданно сказал Гарри, глядя в глаза Конору. — Я больше не стану за тобой присматривать.

Потом он отдернул руку, отвернулся и пошел прочь. Антон и Салли выглядели весьма сконфуженно, но через секунду тоже удалились.

Никто из них даже не повернулся, чтобы посмотреть на Конора.

В столовой на стене висели электронные часы. В семидесятые такие только появлялись, хотя они были старше мамы Конора. Конор смотрел вслед Гарри, который уходил, даже не повернув головы, так ничего ему и не сделав.

Вот Гарри прошел под часами.

Обед начинался в 11:55 и заканчивался в 12:25.

А сейчас часы показывали 12:06.

Слова Гарри эхом звучали в голове Конора:

«Больше я не стану присматривать за тобой».

Гарри уходил все дальше и дальше.

«Больше я не стану присматривать за тобой».

Часы показали 12:07

— Пришло время рассказать третью историю, — объявило чудовище, невесть откуда появившись за спиной Конора.

— Жил да был однажды невидимый человек, который очень устал от собственной невидимости, — продолжало чудовище, хотя Конор по-прежнему не сводил взгляда с Гарри.

Конор с трудом заставил себя сдвинуться с места.

Он пошел за Гарри.

— Это не была настоящая невидимость, — продолжало чудовище, следуя за Конором, и шум в комнате затихал, когда они проходили мимо. — Люди просто привыкли его не видеть.

— Эй! — позвал Конор. Гарри даже не повернулся. Никто из них — ни Салли, ни Антон, хотя они захихикали, когда Конор прибавил шаг.

— Но если никто тебя не видит, существуешь ли ты на самом деле?

— ЭЙ! — громко позвал Конор.

Теперь в столовой царила тишина, а Конор и чудовище еще быстрее помчались за Гарри.

Гарри до сих пор ни разу не повернулся.

Конор догнал его, схватил за плечо и резко развернул. Гарри притворился, будто не понял, что происходит, и посмотрел на Салли, словно его потревожил тот.

— Прекрати дурить, — объявил Гарри и вновь отвернулся.

Отвернулся от Конора.

— И однажды невидимый человек решил: «Я заставлю их увидеть меня», — продолжало чудовище, и его голос звучал прямо в ухе Конора.

— Как? — переспросил Конор. Он тяжело дышал, и даже не оглядывался, чтобы увидеть чудовище у него за спиной, не интересовался, как восприняли ребята в столовой появление огромного дерева. Краем уха он слышал нервный шепот, странное ожидание повисло в воздухе. — Как он это сделал?

Конор чувствовал, что чудовище стоит у него за спиной, знал, что оно опустилось на колени, почти вплотную прижалось к его уху, чтобы нашептать, рассказать конец истории.

— Для этого он позвал… чудовище, — промолвил тисовый гигант.

А потом он вытянул огромную, чудовищную руку из-за спины Конора и толкнул Гарри так, что тот полетел на пол.

Подносы загремели, люди закричали. Антон и Салли ошеломленно уставились сначала на Гарри, а потом на Конора. Они переменились в лице. Конор сделал шаг им навстречу, чувствуя что чудовище башней возвышается у него за спиной.

Антон и Салли повернулись и побежали.

— Во что это ты решил поиграть, О’Молли? — Гарри поднялся с пола. Он держался за лоб, который расшиб при падении. Потом убрал руку, и несколько человек вскрикнули, увидев кровь.

А Конор снова направился к нему, и все, кто был на пути, расступались. Чудовище шло вместе с ним, шаг в шаг.

— Ты видишь меня? — закричал Конор, подходя к Гарри. — Видишь меня?

— Нет, О‘Молли! — закричал Гарри. — Нет! Никто тебя не видит!

Конор остановился и медленно огляделся. Все, кто был в зале, уставились на них, ожидая, что случится дальше.

Вот только стоило Конору повернуться к кому-то из них лицом, как они отводили взгляд, словно сильно смущались, или им больно было смотреть прямо на Конора. Только Лили на секунду задержала взгляд, и на лице ее были написаны любопытство и беспокойство.