Евгений Велтистов - Гум-Гам

Но Гум-гам, отдуваясь, продолжал щелкать кнопками, и Максим вырвал у него книгу подарков.

– «АВТУК. Автоматический универсальный конструктор», – прочитал Максим слова на замусоленной обложке. – Что значит у-ни-вер-саль-ный, Гум-гам?

– «Универсальный»? Наверное, это умный. Автук очень умный: он делает все из простого воздуха.

– Умный, – повторил Максим.

– Очень умный! Какую игру его ни попросишь, он все сделает… Я, когда удирал от милиции, только успел сказать, чтобы машина превратилась в обычную чепуху, и – пожалуйста: я стою на тротуаре и держу детскую коляску.

– Значит, Автук управлял грузовиком, на котором мы ехали? – спросил Максим.

– Да.

– И летающими бантами? Поющими замками? Теплоходами? Каруселью?

– Да, да, да.

– И это он сделал лунад?

– Конечно, он!

Автук блистал перед ним своими доспехами, и Максим, взглянув на него, оробел. Он подошел к прозрачной стене. Висело за стеклом вечное солнце. Пустынный город качался в небе: шары, шары, гонимые ветром шары. Никто не играет, никто не гуляет, никто не летает на улице. И в каждом доме – там, за стеклом, – свой Автук.

«Мне семь с половиной, – сказал про себя Максим. – И если я останусь здесь, мне всегда будет семь с половиной. Всегда», – повторил он очень страшное слово.

И он спросил, стоя спиной к Автуку и лицом к спокойному пустому городу, звонко и отчетливо произнес в тишине:

– Почему подсолнух растет под солнцем, которое…

Он задумался и услышал, как кто-то, повторил:

– Которое…

– …которое гаснет, едва придет ночь, которая…

– Которая… – вздохнул кто-то тяжело.

– …которая прячет Землю, которая…

– Которая… – простонал тот же голос.

– …которая утром ждет Солнца…

– Ой, Солнца! – взвизгнул голос.

– …под которым растет подсолнух?

Максим тяжело дышал, еле выпутавшись из очень трудного вопроса, который у него неожиданно получился.

Что-то упало за его спиной. Оглянувшись, он увидел сидящего на полу Гум-гама.

– Что с тобой? – бросился к другу Максим.

– Вот это вопро-ос! – выдохнул Гум-гам. – У меня от твоих «которых» закружилась голова…

– Вот видишь, – прошептал Максим, помогая приятелю встать, – видишь, совсем ничего не случилось. Я спросил, а он нисколько не рассердился.

Максим усмехнулся, произнеся эти слова: ну как это машина может сердиться.

Автук по-прежнему сверкал холодным серебром.

Гум-гам, наморщив лоб, тревожно смотрел на Автука и ничего не говорил.

– Почему я стал падать на землю? – спросил вслух Максим, подбадривая улыбкой Гум-гама. – Почему я падал вниз, а не вверх?.. Почему Почемук улетел на землю?.. Почему его звали Почемук? – Максим подошел к молчавшему Автуку и с чувством превосходства измерил его взглядом с головы до ног холодного и стеклянного. – Нет, – сказал он пренебрежительно, – в этой СТРАНЕ БЕЗ ПОЧЕМУ никто… никогда… ни за что… не ответит!.. – Он стукнул пальцем по кнопке и вскрикнул: – Ой!

Внутри Автука словно вспыхнул огонь. Он стоял все такой же сверкающий, неприступный, – но от него исходил жар. Даже кнопка, которой коснулся Максим, была горячей.

– Что такое? – подскочил к другу Гум-гам. – Он тебя обидел? Отвечай!

Максим смотрел на Автука с испугом и ожиданием, как смотрят на пробуждающегося великана.

– Отвечай же! – потребовал Гум-гам, сжав кулаки.

– Он просыпается, он очень горячий! – восхищенно произнес Максим. Сейчас он что-то скажет…

Автук молчал. Но было заметно, как он накаляется, как постепенно золотеют изнутри его стенки: в нем как будто разгоралось живое солнце.

– С ним что-то случилось! – тревожно сказал Гум-гам.

– Не знаю, – отвечал Максим. – Подожди одну только минуту… Сейчас ты все увидишь… Ты увидишь, кто твой верный друг… Увидишь, что тебе нечего больше бояться…

Он пошире расставил ноги, сунул в карманы крепкие кулаки. Сказал, глядя в гневное лицо машины:

– Автук, ты слышишь меня?

Автук светился так ярко, что казалось, сейчас из него посыплются искры. Гум-гам застыл рядом с Максимом. Плечом к плечу.

– Автук, – громко сказал Максим, – зачем ты остановил время, Автук?

Словно сверкнула холодная молния. Прозрачный шар, внезапно возникнув, разделил друзей и, захватив маленькую фигуру, закружился на одном месте. Гум-гам, отброшенный невидимой силой, впервые в жизни изумленно наблюдал, как неожиданно исчезает его друг…

Максим очнулся в знакомой беседке. Придя в себя, он прежде всего ощупал карманы. Синего камня путешествий в них не было…

Максим вздохнул: Автук победил его.

– Каждый день одно и то же: чу-де-са! – Зайчик зевнул, показывая, что ему очень и очень скучно.

– Ты что? – Максим кинулся к Пете. – Хочешь остаться без лунада?

– Подумаешь! – отмахнулся Зайчик.

– А ну давай лунад!

Зайчик полез в карман и протянул Максиму лунад в блестящей обертке. «Я ВСЕ УМЕЮ» – сверкали магические слова.

– У меня зубы болят от этого лунада! – Зайчик повернулся на одной ноге, крикнул: – Кто со мной в прятки?

Ребята молчали.

– Пошли играть в дрессированные троллейбусы, – предложил Максим. Пусть они бегают на задних колесах!

Никто не шевельнулся.

– Сергей, Мишка, за мной! – позвал Максим.

– Нам удочки нужно готовить, – буркнул Мишка.

– С отцом на рыбалку едем, – поддакнул Сергей.

Максим разозлился:

– Знаете, вы кто? Знаете… У человека беда, а вы…

– Беда? У какого это человека беда?

– Я бы сказал, да разве вы поймете! – Максим махнул рукой. – Вы лучше отвечайте: будете играть с Гум-гамом?

– Мы идем на рыбалку, – вздохнул Мишка.

– Договорились, – вздохнул вслед за братом Сергей.

– Вы… – Максим задохнулся… – вы… предатели… Вот вы кто! Отдавайте лунад!

Еще две плитки были возвращены Максиму.

– А ты? – спросил Максим Лешу Попова.

Изобретатель из семнадцатой квартиры вытащил лунад, надкусил и лениво сказал:

– Р-раз!

За его спиной повис кружевной гамак. Леша лег в гамак, уставился в небо.

– Я буду думать, – сказал он, наморщив лоб.

– Может, и ты не хочешь играть? – наступал Максим на розовощекого Леню.

Леня пятился, дергал плечом:

– Не знаю. Что-то не хочется…

– Выкладывай лунад!

– И не подумаю…

– А я говорю: давай!

Через секунду приятели тузили друг друга, и компания вокруг них сразу оживилась.

– Честный бой! Без лунада! – кричали зрители. – Мишка, суди!

Даже ленивый изобретатель соскочил с гамака, запрыгал, замахал кулаками.

– Раз! – считал Мишка. – Два!.. Три!..

Бой длился до десяти. Неожиданно крепкие руки схватили мелькавшие в воздухе кулаки. И все увидели Гум-гама. Он был в спортивном костюме настоящий судья.

– Победа присуждается двум сторонам, – сказал с улыбкой космический путешественник. – Эх, вы, разве так сбивают из воздуха мороженое? Смотрите, как надо леденить воздух. Эту морозильную игру придумал я!

Руки Гум-гама завертелись с быстротой пропеллера. Он словно отбивался от отряда невидимок. Наконец перестал взбивать воздух и поднял над головой кулак.

– Эскимо, – похвастал Гум-гам. Каждый его палец оброс мороженым с шоколадной корочкой. – Самый приятный завтрак, – продолжал Гум-гам, облизнув палец, – это мороженое. Кто хочет? Эскимо из воздуха…

Кое-кто принялся махать кулаками, но не все. Большинство стояло со скучающим видом.

– А вы? – спросил Гум-гам. – Вы не любите мороженое?

– У них болят зубы, – мрачно пояснил Максим. – Им надоел лунад.

Лицо Гум-гама странно поголубело. Он молча смотрел на друзей.

– Вы не хотите больше играть? – удивленно сказал он.

Его друзья молчали.

– Вы не хотите играть в луну и звезды? В деревья и качели? В стрекоз и смех? Не хотите играть со мной?

– Мы уже во все играли, – раздался голос Мишки.

– Ага, – пискнул Зайчик. – И так каждый день обманываешь бабушку. А это нечестно…

– От ремня не уйдешь, – поддержал его Сергей.

А Леша Попов сказал, лежа в гамаке:

– Понимаешь, Гум-гам… Когда с лунадом – все очень легко, все само собой получается. А мне, может, не хочется, чтоб получалось. Что я – не человек, что ли? Я сам хочу, сам, понимаешь?

Гум-гам рассердился. Глаза его сверкнули синим светом.

– Я ухожу! – оглядывая друзей, предупредил Гум-гам.

– Ты что, Гум-гам… – испуганно произнес Максим.

– Я ухожу из вашего двора! – еще громче сказал Гум-гам. – Я найду веселых людей.

– Я иду с тобой! – заявил Максим и вдруг вспомнил, что у него нет камня путешествий. Но он не смутился. – Я буду играть с тобой, Гум-гам! У меня есть лунад…