Уильям Котцвинкл - Супермен III

Зубцы машины разошлись и сомкнулись над телом Кента. Но она не смогла раскусить его, а лишь потеряла свои зубы. Супермен, все еще полный безумной жажды убийства, снова бросился на Кента, и они покатились по свалке, стремясь уничтожить друг друга.

— Сдавайся! — крикнул Кент, катаясь со своим двойником в пыли и стремясь его деморализовать. Смотревшие на него глаза были как бы зловещим напоминанием об исчезнувшей расе. Это был мрачный Криптон, его войны, его злодейства.

— Как же мне сокрушить такую силу? — спрашивал себя Кент. Его ум был в смятении, ясность исчезала, сил было не больше, чем у противника.

Он воззвал к своему престарелому отцу, исчезнувшему духу, который много раз указывал ему верный путь между добром и злом. Близко ли был этот дух? Может ли одна планета сноситься с другой? Вместо зрелища пылающего кладбища машин Кент увидел язычок пламени в себе самом. Если дух отца существовал, то он именно здесь, в его сердце. Пламя быстро разгоралось, но потом исчезло за клубами дыма, поднявшимися из злобной души Супермена. Кларк Кент задыхался, но крепко держал его за горло, зная, что должен разогнать дым. Он держал, умоляя отца вмешаться, и сквозь дым снова увидел ярко-желтое, отливавшее чистым золотом пламя.

— Это мы, глупец! — закричал он на своего маниакального двойника, падшего ангела.

Пламя росло, охватывая их обоих. Более мощное, чем кислота, оно растворяло их обоих, их враждебность, сваривало их в единый, пляшущий поток света. Кент почувствовал, что сливается с ангелом в черных одеждах, что прекращается их парадоксальное единоборство.

Супермен со всей своей чернотой исчез в теле Кента, и внутреннее противостояние становилось теперь только тенью, призраком внутри него. Он один лежал теперь в пыли кладбища машин, победитель себя самого.

Кент медленно поднялся над кучей обломков и посмотрел вокруг. Безобразие этого места таило теперь в себе некую мрачную красоту, а серый дым окутывал его, как священное покрывало. Оно поднялось над ним и исчезло высоко в воздухе. Он расстегнул рубашку: на его груди была буква С, красная с золотом. Через мгновение он оказался в своем обычном костюме, соответствующем его высокому призванию: прежние цвета вернулись, опять сверкал капюшон.

— Бессмысленная битва, — сказал он себе и поклялся, что это никогда не повторится. Даже бессмертный может утратить свой дар, если не будет осторожен.

Он взлетел в небо и повернул к Северной Атлантике.

— О, только не это, — крикнул первый матрос на накренившемся танкере. — Он возвращается!

Команда танкера со страхом наблюдала, как Супермен кружит над ним в небе.

— Он хочет совсем нас потопить…

Супермен заметил наконец разлившуюся нефть, большое озеро, плавающее на поверхности волн. Сверхдыханием он превратил нефть в поток, направленный к зияющему боку судна. Нефть вливалась туда галлон за галлоном, пока море совсем не очистилось.

— Ура! Ура! — кричали моряки, поняв, что Стальной Человек пришел в себя, что он больше не скоростная торпеда, стремящаяся уничтожить их, а друг, тот таинственный друг, которого хоть раз видели все, кто проводит жизнь на море — будь то дельфины или Бог верхом на одном из них[13]. Они смотрели, как Супермен направил свою тепловую радиацию на корпус судна и соединил две его половины.

— Боже мой! — сказал капитан, глядя на самую невероятную сварку, какая когда-либо происходила в море.

— Простите за беспокойство, сэр, — сказал Супермен, взлетая над ним и сейчас же исчезая за горизонтом.

В Суперкомпьютере Гаса Гормана было четыре этажа, и он был помещен в огромной впадине в Большом Каньоне. Это был действующий гигант, машина, большая, как дом, говорившая звучным языком радиосигналов, разносившихся по лощине.

Над ним возносились пилоны и силовые линии, а перед ним на разных уровнях находились площадки, к которым вели лестницы и эскалаторы. Это была мечта Гаса, ставшая реальностью — компьютер величиной со школу, из которой его когда-то выгнали. Теперь он показал им, кто есть кто!

— Да, сэр, — сказал он, посмотрев с края Каньона на впадину, — это действительно Машина!

В руках его были вожжи ослика, на котором он намеревался спуститься по тропинке, чтобы познакомиться со своим созданием.

Позади него стояли Росс и Вера Уэбстеры и Лорели Амброзиа. Они собирались спускаться не на ослах, а на надутых горячим воздухом шарах, к которым были прикреплены велосипедные сиденья.

— Это забавно, — сказала Лорели, чей шар был неприличного розового цвета.

— Забавно? — переспросил Росс Уэбстер. — Забава только начинается. Подожди, пока нас найдет Супермен, тогда увидишь забаву.

Гас шагнул вперед, не выпуская из рук вожжи.

— Вы хотите встретиться с Суперменом?

— Просто не дождусь, приятель, — ответил Росс. — Я даже оставил ему записку в надстройке, на случай, если он раньше заглянет туда.

— Пошли! — нетерпеливо сказала Вера. — Я хочу быть на месте к тому времени, когда он попадет в нашу ловушку.

Сев на свое велосипедное седло и приготовившись отправляться, она с раздражением обернулась к Гасу:

— Не понимаю, почему ты не можешь спуститься на шаре, как мы?

Гас вернулся к ослику.

— Мне не нравятся эти шары-велосипеды. Отправляйтесь, я догоню вас через полчаса.

С этими словами он повел своего ослика вниз по тропинке. Его фигура казалась крошечной на фоне этого огромного ландшафта — просто уличный паренек, который хотел совершенствовать себя, но заблудился. Теперь он все глубже спускался в Каньон со своим ослом к самому мощному в мире компьютеру — и что это ему принесло? Около тысячи акций основного капитала и новую йо-йо из массивного золота.

— Я не так плохо заработал…

Спускаясь, он разговаривал с осликом и наблюдал за тем, как остальная компания преодолевала свой путь. Проплывая над ним, они помахали ему.

Гас покачал головой. Эта Лорели сама была розовым шаром.

— Осторожно, Лорели, без меня не нажимай никаких кнопок!

Воздушные шары исчезли из поля зрения, опустившись в Каньон. Такой способ передвижения не входил в программу Гаса. Скоро, когда кончится дефицит бензина, он сможет летать на собственном реактивном самолете. Пара квалифицированных пилотов и собственный психотерапевт — чтобы подавать шампанское и поправлять подушки.

— Слетаю на уик-энд в Тиа Хуану, — он похлопал осла по шее. — Ты бывал там, братишка? Достанем несколько горячих мулов, и ты почувствуешь себя лучше.

Осел кивнул, седло его скрипнуло. Гас продолжал свой долгий путь к концу этого дня — конец этот был ближе, чем он предполагал. Внизу воздушные шары приземлились у входа в темную пещеру. Лорели и Уэбстеры слезли со своих седел и вошли туда.

— Где здесь выключатель? — спросила Лорели.

— Ну, где обычно ищут выключатель? — злобно ответила Вера. Она злилась, что Росс взял с собой эту глупую девку, но он утверждал, что ему нужно каждые четыре часа массировать ногу.

Свет зажегся, и перед ними предстал компьютер, подающий сигналы, разговаривающий сам с собой, выполняющий свою гигантскую программу.

— Ох, — вздохнула Лорели, — вот это пианола!

Росс Уэбстер скромно развел руками.

— Предел совершенства! Я его создал! Я снова сделал величайшее! Я потряс мир!

Великий гуманист сиял от радости. Он ни разу не был так счастлив — с тех самых пор, когда во время голода продал испорченный рис.

— Пойдем, — серьезно сказала Вера. — Попробуем его.

— Мы должны подождать Гаса, — возразил Росс Уэбстер. — Только этот полоумный может работать на нем.

Вора Уэбстер гордо выпрямилась.

— Подумаешь, уникум! Я достаточно знаю о компьютерах, чтобы посрамить доктора наук.

— Ты, Вера? — спросил заинтригованный Уэбстер. В детстве она проявляла весьма мало интереса к электронике, если не считать того, что была живым трансформатором. Ему частенько хотелось ввернуть ей в рот электрическую лампочку и взять ее с собой на шоу, но она отказывалась. Может ли быть, чтоб та же Вера шла теперь уверенно к контрольной панели компьютера? Она начала подниматься по ведущей туда лестнице. Росс Уэбстер следовал за ней, подавленный ее осведомленностью. Он упрекал себя, что не ввернул когда-то лампочку ей в рот.

— Вера, это замечательно, ты просто удивляешь меня, — сказал он.

— Я сделала это для тебя, Бубба, — ответила она дрогнувшим голосом. Наконец-то она сможет показать ему свою компетентность. Она сошла с лестницы на площадку перед центральконсолью. Там было полно ручек настройки, сотен кнопок, светящихся шкал, дисплеев. Глаза Веры блеснули: ради этой минуты она ночь за ночью читала на своем матрасе из конского волоса.

Она села на стул в центре, где был доступ ко всему управлению. Росс и Лорели встали за ней. Даже на капризную Лорели мастерство Веры произвело сильное впечатление. Вера повернула ручку, и низкий гул машины сразу усилился.