Терри Пратчетт - Джонни и бомба

— Здесь телефон тоже не работает! Должно быть, молния угодила в коммутатор! — И Том кинулся обратно на дорогу.

— Где ближайшее жилье? — спросила Керсти.

— Аж на самой Робертс-роуд!

Они побежали вслед за дежурным. Ноу Йоу на бегу тихо хлюпал.

Гул моторов стал намного громче. Джонни слышал его даже сквозь собственное пыхтение. «Неужели никто ничего не слышит? — думал он. — Ведь этот рев уже заполнил все небо!»

Все, не сговариваясь, прибавили ходу.

И тут наконец взвыла сирена.

Но ветер разметал облака, в прорехи была видна луна и темные силуэты, шныряющие в рваном облачном покрывале, и Джонни чувствовал, как невидимые темные глыбы летят к земле, снова и снова кувыркаясь в воздухе…

Сперва взлетели на воздух один из садов и консервная фабрика. А потом вся Парадайз-стрит медленно и изящно распустилась бутонами взрывов. Оранжевые, черные по краям, лепестки разворачивались один за другим, а бомбы все падали…

И только потом донеслись звуки. Не грохот разрывов, нет — хруст, громкие удары. Комки шума молотом били по ушам.

Но вскоре все стихло, остались только отдаленное потрескивание да звон пожарного колокола, который становился все громче.

— О нет! — простонала Керсти.

Том стоял столбом и таращился на пламя вдали.

— Телефон не работал, — шептал он. — Я старался, но телефон не работал…

— Мы же путешественники во времени! — крикнул Ноу Йоу. — Этого не должно было случиться!

Джонни слегка качало. Так бывает, когда подхватишь грипп, только теперь было много хуже. Джонни казалось, что он смотрит на собственное тело со стороны.

Здесь и сейчас — он чувствовал их, и это пронзительное ощущение накрыло его с головой. Люди прекрасно обходятся без таких чувств. Если на миг остановиться и пустить их в свое сознание, мир переедет тебя гусеницами, как танк.

Парадайз-стрит суждено попасть под бомбы. Было суждено. Она и попала. Эта бомбежка была всегда, она никуда не исчезает. Сегодня — мошка в янтаре. Вот в чем штука. Где-то это обязательно должно было случиться. Нельзя столкнуть поезд с рельсов!

Это ты так думаешь.

Где-то…

Пламя плясало над крышами домов. К пожарному колоколу присоединились другие.

— Мопед не заводился! — бубнил Том. — Телефон не работал! Гроза! Я пытался успеть вовремя… Разве я виноват?

Где-то…

Джонни снова почувствовал, будто можно взять и пойти в направлении, которое не укажешь на карте и не определишь по компасу, только по часам. Это ощущение набирало силу, заполнило его до краев и стало просачиваться наружу. Тележки и мешков под рукой не было, но он, кажется, помнил, как это делается…

— У нас есть время, — сказал он.

— Ты спятил? — спросила Керсти.

— Вы со мной или нет?

— Куда с тобой?

Джонни взял ее за руку и протянул другую ладонь Ноу Йоу. Потом кивком показал на Тома.

— Его тоже. Он нам понадобится.

— Где?

Джонни вымученно улыбнулся.

— Доверься мне. Кто-то же должен мне верить.

Он зашагал вперед. Том плелся за ними, как лунатик.

— Быстрее, — сказал Джонни. — Так мы никогда не придем.

— Слушай, бомбы-то уже упали! — попыталась вразумить его Керсти.

— Верно. Так должно было быть. Иначе мы бы сюда не попали. Быстрее. Бежим.

— Может, мы смогли бы… оказать первую помощь, — пропыхтел Ноу Йоу.

— Первую помощь? — фыркнула Керсти. — Ты же видел взрывы!

Том вдруг начал приходить в себя. Он увидел горящую улицу и бросился вперед со всех ног. И они бежали, бежали что было сил, каждый старался не отстать от остальных.

Впереди показалась дорога. Она шла в нужном направлении.

Джонни воспользовался ею.

Черный пейзаж вокруг стал серым, как в очень старом кино. Непроницаемая тьма в небе сменилась чернильной синевой. И все вокруг казалось холодным, будто выточенным изо льда. Листья и кусты серебрились, словно покрытые инеем.

Джонни не чувствовал холода. Он вообще ничего не чувствовал. Он бежал. Дорога была липкой, как патока, двигаться было трудно.

Воздух наполнился звуками. Звуки были знакомые — Джонни слышал их, когда ослаблял шпагат на мешках времени. Цунами негромких шепотков, словно миллион радиоприемников, слегка сбившихся с настройки, работает одновременно.

Ноу Йоу хотел что-то сказать, но не смог выдавить из себя ни звука. Тогда он показал рукой.

Впереди раскинулся Сплинбери. Не Сплинбери девяносто шестого, но и не Сплинбери сорок первого. Он мерцал.

Джонни никогда не видел северного сияния, но он о нем читал. В книге говорилось, что иногда, очень холодными ночами, сияние, которое обычно видно на северном полюсе, опускается до более низких широт, и тогда в небе вспыхивают полотнища холодного пламени.

Именно так выглядел теперь город. Он весь светился изнутри холодным звездным светом.

Джонни рискнул оглянуться на бегу. Позади небо было малиновым, а над головой сияло рубином. И он знал, что если он остановится, то все прекратится. Дорога снова станет дорогой, небo — небом…

если продолжать бежать вон в ту сторону…

И он бежал, с трудом отдирая ноги от земли, медленно, как сквозь клей, пробиваясь сквозь густой, холодный, глотающий все звуки воздух. Город становился все ближе, все ярче.

Остальные не поспевали, повисли у него на руках. Керсти попыталась что-то крикнуть, но воздух не пропускал никаких звуков, кроме шепотков сбившихся с настройки радиоприемников. Джонни что было сил стиснул пальцы Керсти и Ноу Йоу. Лишь бы продержаться…

А потом синева обрушилась на него и встретилась с рубином, что настигал сзади, и Джонни мешком повалился на дорогу.

— Я вся обледенела! — раздался голос Керсти.

Джонни с трудом встал и оглядел свои руки. С рукавов при каждом движений отваливались тонкие льдинки.

Ноу Йоу стал белым. Иней медленно испарялся с его лица.

— Что это? Что мы сделали? — спросила Керсти.

— Да слушай же! — крикнул Ноу Йоу. — Слушайте все!

Откуда-то из темноты послышалось жужжание и раздался бой часов. Джонни стал слушать. Они стояли на окраине города. Улицы были пусты. Но и пожаров нигде не было. Из бара неподалеку доносились смех и звон посуды.

Часы продолжали отбивать удары. Наконец отзвучал последний. Где-то пронзительно мяукнула кошка.

— Одиннадцать? — недоверчиво проговорила Керсти. — Но ведь в одиннадцать мы были в холмах. — Она уставилась на Джонни. — Ты перенес нас назад в прошлое?

— Не совсем назад, — неуверенно ответил он. — Скорее вокруг… за… через. Да не знаю я!

Тому наконец удалось подняться на колени. По лицу его ясно читалось, что от такого обилия событий его разум попросился в отпуск и теперь бродит по неведомым дорожкам.

— У нас есть семь минут, — сказал Джонни.

— Что? — тупо спросил Том.

— У нас семь минут, чтобы включить сирену! — крикнула Керсти.

— Да? Бомбы… я видел, как все взорвалось… я не виноват, телефон…

— Ничего еще не взорвалось! Но взорвется, если ты так и будешь тут торчать! А ну живо, поднимай свою задницу! — гаркнула Керсти.

Никто не мог сопротивляться этому голосу. Он ввинчивался в мозг и напрямую отдавал команды мышцам. Том подскочил как ужаленный.

— Отлично. А теперь вперед!

Полицейский участок был в дальнем конце улицы. Все четверо подбежали к нему одновременно. В дверях образовалась давка.

Они попали в просторное помещение. Стойка делила его на две части: одна предназначалась для общественности, другая — для сил Закона и Порядка. За стойкой маячил полицейский. Должно быть, перед прибытием нежданных гостей он писал что-то в пухлой конторской книге, но теперь просто стоял с открытым ртом, разглядывая посетителей.

— Привет, Том. Что происходит?

— Включите сирену! — выпалил Джонни.

— Немедленно! — добавила Керсти.

Сержант оглядел всех по очереди, задержавшись взглядом на Ноу Йоу. Потом обернулся к человеку в военной форме, который сидел за столом и что-то писал. Сержант был из тех, кому требуются благодарные слушатели, когда ситуация обещает возможность сострить.

— Да? И почему я должен это делать?

— Ребята правы, — вмешался Том. — Включи сирену. Мы… мы всю дорогу бежали!

— Что, от самой мельницы? — притворно удивился сержант. — Да тут добрых две мили. Ох, что-то не верится мне, молодой человек. Что, опять забегал в паб, да? Помнишь тот «Дормер 111», который ты услышал на прошлой неделе? — Он снова с ухмылкой обернулся к военному. — Грузовик на Слэйт-роуд, вот что это оказалось!

Тут терпение Керсти, которое и в обычных-то обстоятельствах нельзя было разглядеть без электронного микроскопа, окончательно улетучилось.

— Не держи нас за идиотов, ты, клоун!

Лицо сержанта потемнело от прилива крови, он набрал полную грудь воздуха… и резко выдохнул.