Дэвид Фарланд - Мыши и магия

— Зачем? — снова спросила маленькая мышка.

Ячменная Борода задумался: он не знал, как ей все объяснить.

— Мы живем в клетке, — наконец промолвил он. — Вокруг нас — стены. Невидимые, но толстые и самые что ни на есть настоящие. Отсюда не выбраться.

— А кто нас тут держит?

— Люди. Это такие странные звери. Розовые голыши — совсем без меха, только на голове пушок.

— А почему вы не покусаете этих голышей? — спросила мышка.

— Легко сказать! Они огромные! В сто раз выше мыши и в сто раз толще. Драться с ними невозможно. Мы перед ними совершенно бессильны.

— А зачем? — тоненьким голоском спросила мышка. — Зачем они нас тут держат?

— Время от времени эти голыши выбирают кого-то из нас и уносят из этой тюрьмы. Они говорят, что мы им нравимся, что они возьмут нас себе и будут холить и лелеять. И правда, они сажают нас в отдельные домики и балуют и кормят всякими вкусностями. В этих домиках на полу толстый, мягкий ковер из опилок. Там всегда тепло, и можно построить себе собственное гнездышко. А еще там есть вертящиеся колеса и другие игрушки. А когда надоедает играть и становится скучно, дети этих больших голышей носят нас на руках, гладят нас, и ласкают, и дарят нам заслуженную любовь.

Пока он говорил, другие мыши тоже подошли послушать. Они окружили кольцом Ячменную Бороду и его маленькую подопечную.

— Но это же так здорово! — воскликнул один молодой мышонок. — Зачем нас от этого спасать?

— А затем, — заявил Ячменная Борода, — что на свете есть кое-что получше, чем удостоиться избрания. Есть такая штука, которая называется свобода.

Он отвернулся от вопросительно глядевшего на него мышонка и снова склонился над малюткой. Та была совсем крошечная, слепая, лысенькая и такая слабая, что не могла даже лапкой шевельнуть.

— Когда-то, — продолжал Ячменная Борода, — давным-давно, сюда пришел чужой мыш… э-э-э… дикий мыш. Он пробегал под дверью нашего зоомагазина, но задержался и рассказал мне, что есть другая жизнь — жизнь за стенами клетки, в месте, неподвластном большим голышам, на солнечном и прекрасном Бесконечном Лугу. Это, сказал он, совсем недалеко отсюда. Это такое место, которое создал специально для мышей Великий Владыка Полей и Болот. Еда там растет сама по себе на верхушках высоких стеблей: надо только потрясти стебелек — и зерно посыплется на землю. А питье там — сладкая роса, что собирается на листьях клевера. Там, поведал мне пришелец, над головой высятся прекрасные полевые цветы, яркие и разноцветные. А в окрестных полях зреет дикий горох и наливается соком земляника — приходи и грызи сколько хочешь! Днем, сказал он, там сияет солнце и радуги переливаются дивными красками, а по ночам в небе сверкают месяц и звезды.

— Ах, Бесконечный Луг! — вздохнул Ячменная Борода. — Я никогда не видел его наяву — только в грезах. Но это и есть наш истинный дом. Наша судьба. И если ты, дитя, останешься жить, ты сможешь нас туда привести.

Маленькая мышка слушала. Но услышала ли она его, Ячменная Борода не знал. Глазки ее затуманились. Должно быть, она вновь задремала и будет лежать так, то просыпаясь ненадолго, то вновь погружаясь в сон, пока не умрет.

Весь день и до глубокой ночи Ячменная Борода не отходил от малютки ни на шаг. Он согревал ее своим теплом и время от времени тыкал носом в животик, чтобы она почувствовала, как проголодалась.

Он взывал к Великому Владыке Полей и Болот, умоляя спасти дитя. И на рассвете молитва была услышана. Женщина-голыш, которую мыши называли Кормилицей, подошла к клетке, напевая вполголоса старинную песенку. И унесла шестерых слепых детенышей.

— Ура! — пищали детеныши, пока Кормилица вытаскивала их из клетки. — Нас избрали! Прощайте! Живите счастливо!

И все магазинные мыши за них порадовались. А у тринадцатой мышки теперь, когда их унесли, появился шанс добраться до еды.

Но Ячменная Борода опасался, что уже слишком поздно. Малютка слишком долго голодала.

— Она такая худенькая, такая слабенькая, — переживал он. — Вдруг она даже головку не сможет поднять, чтобы поесть?

Место рядом с матерью освободилось, но малышка была не в силах доползти до еды. Она опять пролежала всю ночь без движения.

Несколько раз Ячменная Борода слышал в темноте, как замирает ее дыхание. И каждый раз с ужасом думал, что это уже навсегда.

Но на рассвете она внезапно встрепенулась и, увязая в толстом ковре из опилок, медленно поползла к маме под бок.

— Давай! — воскликнул Ячменная Борода, обливаясь слезами радости. — Вперед, смелее! Ползи к еде!

Остальные мыши тоже радостно запищали, подбадривая малышку, пока та не добралась до матери.

И — о счастье! — наконец-то поела.

А к концу первой недели она начала расти. И оказалась совсем не такой, как другие магазинные мыши. Все ее братья и сестры были буровато-серые, а в ее шерстке пробивались золотисто-желтые волоски. За этот необыкновенный цвет мама назвала ее Янтаркой.

Прошло три недели — и маленькая Янтарка начала играть с другими магазинными мышами.

Неделя для мыши — все равно что год для человека, так что росла Янтарка быстро. Ячменная Борода каждый день упрашивал ее испытать свою волшебную силу. Но день проходил за днем, а у нее ничего не получалось.

— Не волнуйся, — утешал ее Ячменная Борода. — Веруй в Великого Владыку Полей и Болот, и все будет хорошо.

Той ночью Янтарка долго сидела без сна, устроившись в уголке и глядя сквозь стеклянную стену на аквариумы с рыбками и террариумы с лягушками. Она пыталась понять, для чего же на самом деле она родилась на свет. И ничегошеньки не понимала.

На верхней полке в красивом мышином домике сновали по ярко раскрашенным туннелям экзотические пятнистые мыши.

— Ух ты, в нашей кормушке опять чипсы с йогуртом! — то и дело кричали они сверху своим скромным соседям. — Вам, бурым мышам, небось такое и не снилось!

А другие пятнистые мыши подхватывали со смехом:

— Ну что вы все сидите в своей клетке? Заходите в гости, покатаетесь на нашем тренажерном колесе!

«Что же делать? — терзалась Янтарка. — Неужели это и есть вся жизнь: рыться в опилках да выискивать себе местечко почище?»

Ей хотелось быть особенной. Даже еще более особенной, чем какая-нибудь пятнистая мышь. Ей очень хотелось верить Ячменной Бороде. Но было ясно как день: никакой волшебной силы у нее нет. Она и сама-то не могла вырваться на свободу, а уж освободить весь род мышиный — и подавно.

Наутро избрали маму Янтарки. А на следующий день унесли и Ячменную Бороду.

Все братья и сестры Янтарки покинули зоомагазин еще раньше, и, хотя в клетке оставалось полным-полно других мышей, ей стало очень одиноко.

Она мечтала выбраться из этого унылого стеклянного ящика, и оставалось только надеяться, что ее тоже скоро изберут.

Целую неделю Бен нянчился с нильским вараном. Он даже брал его с собой в ванну и обнаружил, что Имхотеп — так звали эту великолепную ящерицу — обожает нырять и шлепать хвостом по воде. После ванны Бен вынимал Имхотепа из воды и высушивал феном, а потом они вместе смотрели комиксы под ультрафиолетовой лампой.

Бен регулярно подливал Имхотепу чистую воду в поилку и следил, чтобы ему было тепло.

А вечером двадцать шестого марта, в день рождения Бена, мама сказала ему:

— Залезай в машину. Поедем в зоомагазин.

Зоомагазин «Ноев ковчег» был всего-то в трех милях от дома, но до сих пор Бену никогда не разрешали зайти внутрь. Это был первый раз.

Бен переступил порог и уставился на ежиков, копошившихся в опилках и довольно похрюкивавших.

Но мама сразу же повела его дальше, вглубь магазина, вручила ему доллар и воскликнула:

— Бр-р-р!.. Ну давай уже, бери мышь.

— Которую? — спросил Бен.

— Любую, — сказала мама. — Просто купи мышь и спрячь ее в пакет. Только не показывай мне эту гадость. — Она чихнула и, зажав нос, побежала к выходу. — Я сейчас задохнусь от этих кошек! — бросила она на бегу.

— Мышь, — прошептал Бен. — А мне и в голову не приходило, что можно завести мышь!

Впрочем, ничего удивительного. Папа ведь пообещал: если Бен докажет, что способен вести себя ответственно, ему позволят завести какую-нибудь маленькую зверушку. А что может быть меньше мышки?

Бен представил себе, как будет весело. Мышку можно будет носить с собой в школу в коробке для завтрака. И пускать ее бегать по комнате, пока он будет делать уроки.

Есть она будет совсем мало. И аллергии на мышей ни у кого нет. Одним словом, мышь — это замечательно!

Бен заглянул в стеклянный ящик. Симпатичные мышки рылись в опилках, толкались у поилки и носились по клетке друг за другом — наверное, играли в догонялки. Их там было несколько дюжин. Простые бурые мышки с черными глазами-бусинками. В соседнем ящике суетились другие мыши, особенные, — белые с бурыми пятнами, но те были по два доллара за штуку. На экзотическую мышь денег не хватило бы. А простая стоила всего пятьдесят центов.