Светлана Лаврова - Куда скачет петушиная лошадь

Конечно, на планете F жило много диких и домашних растений и животных. Их использовали в народном хозяйстве. А разумная раса была одна. И вот теперь два представителя этой разумной расы готовились к экзамену по культурологи на аттестат зрелости. Культурология включала историю и искусствоведение разных стран и цивилизаций. Она считалась одной из самых важных наук. Потому что флорики были мирной расой — ну представь себе битву между одуванчиками и ромашками! Да уж, кровавое зрелище. Словом, флорики войну не любили и считали, что культурология — это профилактика войны. Потому что культурному человеку будет жалко разрушать культуру другого народа и в голову даже не придёт воевать.

Экзамен проходил так: ученик (один или группа) выбирал планету, эпоху, народ, трансформировался в представителя этого народа и телепортировался туда (это нетрудно, если знать как). Там он жил несколько дней, стараясь, чтобы его не разоблачили. И благополучно возвращался получать хорошую отметку. Или не очень хорошую — вон Мир и Тове как напортачили с драконами на прошлогоднем экзамене!

Тове быстро набрал на клавиатуре вводную, назначенную учительницей.

— Ха, не такой уж маленький выбор, — сказал он, вглядываясь в монитор. — Планета О-818, звезда СС-15. Пустыня за хребтом Хольблюд, жители пасут титикаков и выделывают куроды (интересно, что это такое). Цивилизация животная, трансформаций нет. Планета Лю-6, звезда И-5050. Цивилизация эктоплазменная — слушай, это редкость, привидения! Население — одно привидение на 500 урдов… м-да, там мы неделю будем бродить и никого не встретим. Планета Лю-1, звезда И-5050. Цивилизация животная. Все рогатые и травоядные… м-м-м… немного опасно, могут сожрать, но нас это не остановит.

— Мы будем сдавать экзамен и в сожранном виде, — фыркнул Мир.

— Там бронзовый век с плавным переходом в атомную энергетику, — продолжил Тове. — Рогатые травоядные атомщики… супер! Планета Му-3, звезда СС-300. Цивилизация животная, есть литературные ссылки на механический и эктоплазменный разум, но недостоверно. Заселена неравномерно, есть почти пустые места. Вот тут, на севере. Называется Приуралье.

— Фу, язык сломаешь, — поморщился Мир и показал другу зелёный и ещё несломанный язык. — Дальше.

— Погоди, — замялся Тове. — Тут есть ссылка на тебя. Ну, на какого-то твоего тёзку.

— Что?

— Мир… ага, Мир-суснэ-хум, «Присматривающий за миром», седьмой сын верховного бога народа манси, синоним вогулы. Кликуха: «царь идущих облаков» и еще целых две строчки титулов. Летает по небу в компании восьмикрылого коня с золотой гривой, он на нём едет… кто на ком, непонятно. И следит, всё ли в порядке.

— Как наш полицейский, — ухмыльнулся Мир. — Хотя стать сыном бога и царём облаков… заманчиво, заманчиво…

— Так, а что такое конь, — полез Тове в «Фикипедию». — Ага, животное, опасное для растений, потому что их ест. Неразумная раса, на них ездят и пашут в отдаленных галактиках. Ездят — понятно. А «пашут» — это что?

— Не знаю, наверное, что-то неприличное, раз ссылок нет, — пожал плечевыми отростками Мир.

— Коня зовут Товлынг-лув. Опс! Я Тове, а он Товлынг!

— Странно, — сказал Мир. — В это легенде есть я — Мир и ты — Тове, по-ихнему Товлынг. Наверное, это судьба. Я трансформируюсь в этого бога-полицейского, а ты — в его товарища с восьмью крыльями.

В древние времена флорики верили в судьбу. А потом выдающийся ученый из благородного рода дубов Фэйнштейн доказал математически, что всё относительно, зато судьбы нет абсолютно. И флорики стали передовыми и просвещенными и в судьбу больше не верили. Но вы не представляете, как живучи древние суеверия среди школьников, особенно накануне экзамена!

— Роль нетрудная, — сказал Тове, читая ссылки. — Мир-суснэ-хум прилетает к народу вогулы или манси, при этом Товлынг-лув не должен становиться на землю, ибо осквернит священные копыта.

— У меня будут копыта? — поразился Мир, разглядывая свои корешки.

— Нет, у меня. И жрецы подкладывают ему под копыта серебряные тарелочки. Потом ты всех благословляешь, тебе молятся, и мы улетаем обратно. Кстати, за участие в древнем обряде на экзамене добавляют десять баллов.

— А что такое тарелочки? — полюбопытствовал Мир.

— Ну, это мы проходили, ты забыл. Представители животных разумных рас, прямо как наши кошки, буки и другие звери, получают пищу не из воздуха и воды, как цивилизованные флорики. Они отстало запихивают в ротовое отверстие всякую всячину, называемую «еда», и она у них в животе (это вот тут, посредине стебля) превращается в питательные вещества. Но перед запихиванием в ротовое отверстие «еда» должна полежать на круглом диске под названием «тарелка». Это магический предмет, улучшающий вкусовые качества «еды».

— Тогда зачем на тарелку конячьими ногами вставать? — не понял Мир. — Мы же коня есть не планируем? Нет, старый добрый фотосинтез надёжнее. Ладно, дай почитаю ссылки и как кто выглядит. Лингвотрансформатор у тебя заряжен?

— Даже новую программу скачал, не то, что твоё старьё, — похвалился Тове.

— А карта где? Ага, вот эта планета. И надо трансформироваться и потренироваться, а то я в жизни ни на ком не ездил.

— Ты как зашёл? — удивилась Даша. — Я что ли дверь не закрыла?

Она сразу поняла, что это кто-то из приятелей соседа Лёхи. Лёха дружил с ролевиками и на летнем фестивале лупил мечом упитанного рыжего эльфа Мишу из параллельного 9 «А».

— Сама же твердила — Пера-богатырь да Пера-богатырь, вот я и подумал, может, что надо, — пожал плечами пришелец. — А тут гляжу — не на помощь зовёшь, а такую чушь про меня городишь! Если я умер, так про меня можно всякое враньё писать, да?

— А ты умер? — резонно не поверила Даша.

— Конечно, я же нормальный человек, хоть и богатырь. Про мою смерть тоже много лгут. Кто говорит, жил сто лет и помер от старости, кто — в камень превратился. Кто вообще обидно врёт: дескать, натягивал ловчие сети между березой на правом берегу реки и сосной на левом — и надорвался. Что я, ловчих сетей не натяну! Я же богатырь!

— Какой-то ты мелкий богатырь, — раскритиковала мальчика Даша. — Ниже меня.

— А в мои времена народ меньше был, ты во всех музеях погляди. Платье вашей царицы на тебя не налезет.

Даша не любила намёков на свою фигуру и обиделась:

— Да ты! Да ты! Хлипкий, собаке по колено, и вообще Пера-богатырь взрослый был, а ты пацан! Я сразу догадалась, что ты Лёхин дружок! А Перы не бывает, он из сказки!

— Если бы я был из сказки, то меня бы сейчас тут не было, — объяснил Пера. — Коми-народ считал, что сказки можно рассказывать только вечером, а днём нельзя. А сейчас день. Значит, я не из сказки. А насчёт взрослости — так всякий человек сначала бывает мальчишкой, а потом мужчиной. Если он не женщина, конечно. И что ты там плела о красных огненных глазах покойника? Не бывает у покойника таких глаз. Красный огонь — огонь жизни. Мертвецы горят синим огнём. Вот орт, к примеру, знаешь про орта-то? Вторая душа человечья, после его смерти может ходить где попало. Обычно там, где живой ходил. Так его следы синим огнём горят. А красным нельзя, красное — это для живых. И про блондинку враньё. Не была она дочкой миллионера, а была обычной женой Лешего. Я на ней женился, когда Леший сбежал. А потом как-то раз внезапно вернулся с охоты и вижу: жена моя свой скальп сняла и всяко его чистит-вычёсывает. Чистота — дело хорошее, конечно, но не до такой де степени. Тут я и понял, что она — не человек и даже не живое существо.

— Как это? — не поняла Даша.

— Ну, для чего с врага скальп снимали? Для того, чтобы он умер окончательно, а с целыми волосами может и воскреснуть. Там одна из наших душ, в волосах-то. И древние коми так делали, и вогулы. А если моя жена уже без скальпа, значит, она окончательно мёртвая. Это нехорошо.

— Фу, ты что-то неаппетитное рассказываешь, — поёжилась Даша. — И вообще… внешне мальчишка, а говоришь, как взрослый. Или даже старый дед.

— Да? — огорчился Пера. — А я так стараюсь маскироваться под парнишку… даже три современных слова выучил: круто, прикольно и суперски. Ещё я знаю слово «прикинь», но кидать в это время ничего не надо. Смешные слова. Только всё время забываю их говорить. Никто вообще-то не придирался, одна ты.

— А я же буду писателем, мне надо обращать внимание на речь персонажей, — объяснила Даша, сделав вид, что поверила, что Пера — богатырь.

— А я персонаж? — поразился Пера.

— А то! Еще какой персонаж! Фольклорный!

— Круто! — сказал Пера. — И не побоюсь этого слова — прикольно и где-то даже суперски!

— Кстати, ты уже отстал от современности, — заметила Даша. — Наши говорят не «круто» и не «суперски», а «жесть». Значение то же.

— Жесть? — удивился Пера. — Это что-то металлическое.