Джеймс Гёрни - Динотопия

На окраине Пуктука нас ожидала группа людей, которые стали наполнять нашу повозку помётом динозавров. Он очень богат азотом и напоминает, скорее, птичье гуано, чем конский навоз. Помёт будет доставлен на окрестные фермы и использован в качестве удобрения.

Динозавры при переваривании своей пищи более чем рациональны. Они совершенно не мочатся и пищу перерабатывают практически без остатка.

Рабочие, которые собирают навоз, называют себя «транспортировщиками навоза» и твердят о себе, что принадлежат к высшим слоям общества. Тем, что они ведут себя всегда с высочайшим достоинством и отличаются философским отношением к жизни, они нравятся тем, кому они служат. Один парень почему-то принял нас с Биллом за знатоков удобрений и стал расхваливать свой отборный продукт, словно француз, нахваливающий сыры грюйер или камамбер.

Мы с Биллом одновременно сослались на дела, которые ожидают нас в Пуктуке и покинули эту компанию настолько поспешно, насколько позволяла вежливость.

Мы с Биллом провели целый день, прогуливаясь по улицам города и не переставая удивляться. На широких бульварах, на базарчиках вдоль улиц и в великолепных амфитеатрах было множество людей и динозавров. Это зрелище можно было бы сравнить только с Парижем, где выпустили животных из зоопарка, и в мраморных фонтанах Версаля развалились бы гиппопотамы, а в кафе вдоль улиц официанты обслуживали бы дружелюбных носорогов. Однако на окраине города Пуктук утратил бóльшую часть своей космополитической атмосферы. Здесь в начинающихся сумерках продолжали работать плотники, шорники, гончары и кузнецы, лудильщики и точильщики, причём работу сопровождало множество шуток и весёлый смех. Из большинства домов с открытыми вечерней прохладе дверьми доносился запах кари и яблочного пирога.

Мы с Биллом как раз беседовали о том, как бы нам раздобыть что-нибудь на ужин, когда вдруг от тёмного проёма ворот отделилась тень и незнакомец обратился к нам на ломаном английском языке:

— Жертвы кораблекрушения, да? Вам, наверное, нужен проводник? Тут он натянул себе край шляпы на один глаз и представился:

— Ли Крабб, если позволите. Я здесь тоже недавно. Девять лет прошло с тех пор, как дельфин выбросил меня на побережье.

Мы ему рассказали, с некоторой опаской поначалу, о крушении «Эдвенчурера», о теплом приёме в инкубаторе яиц динозавров и задуманном нами путешествии к Городу Водопадов. Он всё это время слушал нас с кислой усмешкой.

— Ди — но — то — пи — я… — медленно проговорил он.

— Думаете, что это означает «рай для людей и динозавров?» Конечно же, вы так думаете! А теперь послушайте меня. Это означает «страшное место»! Я это знаю! Я это видел. Те, которые с гладкой кожей — они почти что рабы для шершавых. Все мы рабы: мы заботимся об их яйцах, вывозим их навоз… Или, например, я — я собиратель металлов. Побег? Ни сегодня, ни завтра! Вы уже выпили свой последний грог и съели свой последний бифштекс, дорогие приятели с гладкой кожей!

Ли Крабб показал нам свою повозку, предназначенную для перевозки медных, бронзовых и железных слитков. Он держит путь не к Городу Водопадов, но к Городу Огня, где расположено множество мастерских и где удаётся жить, не возбуждая ничьих подозрений.

Он приподнял край своей шляпы, чтобы оглядеть пустынную улицу и затем поведал нам свой удивительный план, при помощи которого он предполагал покинуть Динотопию. Для его осуществления крайне необходимо было изготовить порох из помёта динозавров с моей, — как он предполагал, — «научной» помощью. Мне это кажется абсурдом, а в поведении господина Крабба есть нечто, что меня беспокоит, но в настоящее время это единственный человек, у которого моё желание вернуться домой вызывает сочувствие. А является ли в действительности Динотопия тюрьмой, как он утверждает, — мы увидим, когда прибудем в Город Огня.

Когда мы, наконец, добрались до Города Огня, Крабб пошёл в мастерские, надеясь что-нибудь заработать. Его круглоголовый спутник по имени Гастролит вращал одно из огромных деревянных приспособлений, которые приводили в движение станки. Казалось, правда, что, скорее, Крабб выполняет указания Гастролита, чем наоборот.

Во время первой нашей встречи с их мастером по имени Ток Тимба, причём в сомнительной компании мистера Крабба, мастер кузнечного дела взглянул на меня, словно тигр. Но после того как я начертил ему по памяти, как работают литейные и скобяные производства у нас на родине, это произвело на него большое впечатление. Позднее, когда мы узнали друг друга немного поближе, я полагаю, он убедился в наших добрых намерениях. Ток — удивительный человек, сильный и весьма талантливый ремесленник, исполненный обаянием и достоинством. Он потомок «четырёх африканских матерей» и ведёт свой род непосредственно от короля Йорубы. В конце концов, я спросил его однажды о Краббе — действительно ли его удерживают здесь против его воли?

«Конечно же, нет!» — ответил Ток несколько раздражённо. «Никто не покидает остров, потому что это действительно невозможно. Крабб летом пробовал. В конце концов, он оставил и попытки найти подземный ход». Когда же Ток увидел моё изумление, он продолжил: «Существуют старые карты и баллады, — вы их увидите в Городе Водопадов — которые рассказывают о подземных коридорах и тоннелях. Крабб долго пытался их найти». Ток покачал головой и усмехнулся. «Мы стараемся, чтобы он чувствовал, что он здесь нужен, но он никогда не будет чувствовать себя дома ни здесь, ни где-либо в другом месте».

Мы с Биллом живём в домике для гостей, но обедаем большей частью с семьёй Тимбы. Двое его сыновей чуть постарше Билла и они на него весьма благотворно влияют. С моего разрешения Ток приобщил Уильяма к работе в мастерских, чтобы он ознакомился с инструментами и помогал обеспечивать всем необходимым команды, состоящие из людей и динозавров. Он уже заслужил всеобщее уважение, однако я иногда думаю, что сказала бы мать Билла о его привычке кивать головой и урчать, как динозавр.

Несколькими днями позже облака вдруг пронзил протяжный пронзительный крик. К моему великому удивлению вниз опустился ящер, у которого были крылья, снабжённые летательной перепонкой. На спине у него сидел мужчина. Когда ящер приземлился, я понял из слов приветствия, что это — «наездник скайбакса». Он соскочил на землю и стал доставать из своей небольшой седельной сумки разные вещи — карты, лекарства, игрушки — он доставил для всех новинки со всего острова. Его «конь» именуется Кетцалькоатль Скайбакс (Quetzalcoatlus Skybax) и это определённо самое удивительное летающее создание, которое когда-либо видел мир. Никто, кроме самого наездника, не рискует к нему приблизиться, не говоря уже о том, чтобы попытаться на него сесть.

Билл не мог скрыть, как его волнуют и манят полёты. Он целый день вертелся возле места, где ночевал скайбакс, и освоил новое приветствие, которому научился у наездника. С протянутой вперёд и вверх рукой провозглашает: «Дыши глубоко, мир с тобой!»

Ток нам рассказал, что это выражение происходит от дельфинов, которые ныряют в пучины морские после глубокого вдоха. Дельфины всегда доброжелательны и игривы, благодаря их совершённой приспособленности к их жидкой среде обитания. Вода даёт им возможность привольно жить, именно потому, что они дышат воздухом. Во всяком случае, Ток так говорит. Эхо этого удивительного приветствия проявляется во многих традициях Динотопии. Например, супружество или близкую дружбу на острове называют словом «кумспиритик», которое дословно переводится, как «совместное дыхание». Теперь сухопутные создания протягивают лапу или крыло, как раньше дельфины — плавник, который, кстати, имеет столько же костей, сколько человеческая рука. Известно, что выражение «Мир с тобой» произошло от динозавров, но его происхождение сокрыто туманом тысячелетий.

Наездник скайбакса закончил свои дела здесь, передав приказы, предназначавшиеся мастерским, а затем, когда уже устроился в седле, вдруг обратился к нам со словами, которые нас серьёзно озадачили: «Билл и Артур Денисоны! Вас уже ожидают в Городе Водопадов!»

Затем скайбакс расправил свои огромные крылья, покрытые полупрозрачной летательной перепонкой, и вознёсся к облакам. Это что же? Выходит, уже весь остров знает о нашем прибытии? Это меня несколько беспокоит. Но, с другой стороны, когда я об этом немного поразмыслил, я решил, что жертвы кораблекрушений, вне сомнений, настолько немногочисленны, что их появление на острове — это самая настоящая сенсация. Между тем Уильям объявил о своём намерении стать со временем наездником скайбакса.

«Человек, который приехал на дельфине — как ты — хочет учиться летать?» — спросил у Билла Ток. Он считает практически невозможным, чтобы вновь прибывшие научились управлять столь дикими созданиями. Но Ток очень доверяет моему сыну и поэтому объяснил ему, что тот должен делать, чтобы, в конце концов, стать пилотом. Поскольку Билл не родился на Динотопии, а приехал на дельфине, он должен как можно скорее прибыть в Город Водопадов, чтобы научиться письму, истории и этике. Затем он должен отправиться в Город Деревьев — летний лагерь, где молодые люди и динозавры учатся жить совместно. И, наконец, к Каньону на востоке острова, где молодые пилоты приобретают доверие своих партнёров — ящеров. Когда я выразил своё сомнение в том, что решение Билла окончательно, Ток внимательно взглянул на меня и произнёс: «Артур! Твой сын мечтает об ответственности. Ты не должен ему препятствовать. Пусть его учится!»