Елена Ленковская - Спасти Кремль

— В самом деле? — папа рассмеялся. — Нет, друзья, я этого не говорил.

— Говохил, говохил! — возмущённо закартавил Федюня. — Я тоже слышал!

— Я сказал, что олово обладает магическим числом. Я имел в виду, что атомное ядро олова чрезвычайно стабильно, потому что ему присуще магическое число протонов и нейтронов. — Предупреждаю, эти сведения для тех, кто кое-что слыхал о таблице Менделеева! — Папа подмигнул маме и, прищурившись, посмотрел на озадаченных детей. — Так что, магическое число — это научный термин. Им обладают и некоторые другие элементы, свинец, например…

— Никакой магии — сплошная наука. Понятно? — подытожила мама.

— Не очень, — честно призналась Луша.

— Да ладно, мы поняли, солдатики не при чём, — нахмурился Руся. — Хотя, если честно, они нам очень помогли найти друг друга.

— Конечно, ведь они волшебные! — не унимался Федюня. — А ещё ты говохил, что олово КХИЧИТ! — сделав большие глаза, горячо зашептал он папе в ухо.

— Кричит? Хм. Это точно говорил, спорить не буду. Если кусочек чистого олова согнуть, то слышен характерный звук. В науке он называется «крик олова». Громко сказано! Но что поделаешь, учёные — неистребимые романтики.

— Федя, а Федя, перестань! — мама ловко выдернула из рук Федюни оловянную фигурку. — Солдатика сгибать не нужно.

— Этот не будет «кричать», — рассеянно заметил папа, — он не из чистого олова. Это сплав. — А где, кстати, остальные?

— Два с утра были у нас в комнате, — отрапортовал Руся. — Но ты же нам уже разрешил…

Все повернулись к стеллажу. На полке было пусто.

— Фёдор, твоих рук дело?

— Моих, — вздохнув, неохотно признал тот, — я их, пап, с вечеха в мохозилку сунул.

— Что-о? — схватился за голову папа.

— Ну, чтобы холоднее были… — мямлил красный, как помидор, Фёдор. Видно, он всё ещё не избавился от иллюзии, что «холодное оружие должно быть холодным».

Недослушав, папа сорвался с места. Выпрыгнув из домашних тапок, он в одних носках огромными скачками умчался на кухню. Хлопнула дверца холодильника.

— О, нет! — послышался тоскливый крик.

Домашние, недоумевая, потрусили следом.

Из распахнутой настеж дверцы морозильной камеры шёл лёгкий белый парок. Папа стоял на коленях перед выдвинутым поддоном. Он… хохотал как сумасшедший.

Руся заглянул в поддон. На дне лежал кучками несмешной серый порошок.

— А где солдатики? — осторожно поинтересовался мальчик.

Папа перестал, наконец, смеяться.

— Вот! — Он ткнул пальцем в поддон. — Это всё, что от них осталось.

— Ну, и что всё это значит? — Луша пристально вгляделась в серые кучки.

Папа, всхлипывая от смеха, вытер глаза платком.

— Что это значит? А вот что: при температуре ниже примерно минус тринадцати с половиной градусов по Цельсию олово превращается… — папа, как фокусник, взмахнул платком, — в по-ро-шок.

Он вздохнул и добавил:

— Это знают все химики. И не только. Историки тоже знают.

— Историки?!

— Да! Например, известно, что пуговицы на мундирах и шинелях наполеоновских солдат в 1812 году были отлиты из олова. И когда наступили холода, пуговицы просто рассыпались в прах.

Руся присвистнул. Честно говоря, он был рад, что не стал этому свидетелем. Морозы они в своём путешествии в 1812 год, к счастью, не застали.

— Кстати, ровно через сто лет, в 1912 году, «оловянная чума» стала одной из причин гибели экспедиции Скотта к Южному полюсу. Полярники остались без горючего: на морозе оно вытекло из запаянных оловом баков.

Все помолчали. Полярников было жаль.

— А эти-то целы! — Федюня бочком протиснулся к холодильнику и стал осторожно вытаскивать с другой полки сохранившиеся фигурки, изображавшие солдат русской армии. — Ух и холодные!

— Я же говорю — эти не из чистого олова. Вот и не рассыпались…

— Уха! Наши мохоза не боятся!

— Ну, ты даёшь, Федя! — засмеялся Руся. — Наполеона в порошок заморозил!

Он подскочил к брату и пожал ему руку.

— Ну, надеюсь, на этом неожиданности закончились? — спросил папа и посмотрел так, будто ответа ждал не от Федюни, а от Луши с Русей. Стало понятно, что он не только замороженных солдатиков имеет в виду.

Близнецы промолчали. Что тут ответишь?

Во всяком случае, обещать папе и маме они ничего не могли.

Бедные папа и мама! Поверили ли они до конца рассказам о невероятных приключениях своих детей? Да вряд ли.

В самом деле, когда вполне благополучные, горячо любимые дети исчезают ночью прямо из своих кроватей, отсутствуют почти два месяца, а потом вваливаются домой одетые незнамо как, с лицами, покрытыми пороховой копотью, и с одной сломанной рукой на двоих… Какие тут вообще могут быть разумные объяснения? Мама не знала, что и думать. Может, они в кино снимались без спроса? Но на местной киностудии в настоящее время не делали никаких исторических фильмов. А может, примкнули к каким-нибудь чудаковатым любителям исторической реконструкции? Но папа сказал, что, во-первых, милиция уже отрабатывала эту версию, а во-вторых, любители истории вполне разумные и милые люди, уж пусть мама поверит ему на слово. И, потом, для осуществления всех этих затей вовсе не обязательно было сбегать из дома!

В конце концов, мама и папа сошлись на том, что нужно немного подождать, и всё само собой выяснится. Нет ничего тайного, что не стало бы явным! В конце концов, главное, что дети снова с нами, решили они.

В школе близнецы и сами не захотели ничего рассказывать о своих приключениях. Кто здесь в такое поверит! Только засмеют. Просто папа сходил к директору и, по его словам, «всё уладил». В классе Раевские отговорились, что по семейным обстоятельствам ездили к бабушке в соседнюю область.

Впрочем, теперь им некогда было вести долгие разговоры. Нужно было догонять школьную программу — не оставаться же на второй год из-за того, что больше половины четверти пропущено.

Однако мысли о том, как и почему всё это могло случиться, детей не оставляли.

А примерно через неделю после их возвращения появился он.

Дело было так. Они спешили. Первый урок — математика, а математичка не терпит опозданий. У ворот школы Руся поскользнулся. Когда рука на привязи, не очень-то удобно держать равновесие. Словом, сам чуть в слякоть не упал и какого-то прохожего обрызгал.

Извиняясь, мальчик встретился с незнакомцем глазами. Тут Русю словно током обожгло. Он был похож на… Нет, не может быть. Померещилось.

Незнакомец кивнул, молча приподнял шляпу и посторонился, пропуская в ворота ребятню с портфелями.

Луша тянула за рукав. Три минуты до звонка! Руся прибавил шагу, но на крыльце всё же обернулся. Прохожий в плаще по-прежнему стоял у ворот и глядел им вслед.

После уроков они вышли на школьный двор, а дядька в плаще тут как тут.

— Ой, смотри, опять он! — забеспокоилась Луша. — Может он хочет, чтобы мы за химчистку заплатили? Неужели он из-за испачканного плаща тут полдня простоял? Может он просто… того? Чудик какой-нибудь…

— Не думаю. Кстати, плащ свой он уже где-то почистил…

Волнуясь, он всматривался в фигуру незнакомца. Места для сомнений не оставалось.

— Кажется… я знаю, кто это! — И Руся припустил к воротам.

Издалека Луша видела, как человек в плаще крепко пожал руку брата, а потом порывисто обнял его. Вид у этого дядьки, надо сказать, был немного старомодный. Бородка с проседью, слегка потрёпанный портфель из кожи, шляпа.

Слегка обескураженная Луша подошла поближе и поздоровалась.

— Это — моя сестра! — объявил Руся, сияя.

Дядька в плаще поклонился и приподнял шляпу.

— Луша, это отец Георгий.

— Здесь, в миру, меня зовут Георгий Александрович, — поспешил уточнить тот.

— А я-то утром решил, что мне померещилось! — возбуждённо тараторил Руслан, блестя глазами. — Как же вы нас нашли? И как вы здесь оказались?

— О! Найти вас было чрезвычайно трудно. Но, как говорится, на всё божья воля! Я случайно увидел твою, Руслан, фотографию — ту, что вывешена на сайте вашей школы. И вот я здесь. Мне, друзья, очень нужно с вами поговорить. И с вашими родителями тоже.

— Тогда нам нужно позвонить домой и сообщить, что мы придём домой не одни, — заявила Луша, строго поглядев на Русю, и полезла в карман за телефоном.

Вот так и выяснилось многое.

Георгий Александрович был из клуба хронодайверов. Оказывается, есть такой! Невероятно! Люди путешествуют во времени, и это не шутки. Впрочем, стоит ли удивляться? А сами-то Раевские чем почти два месяца занимались? То-то.

И вот, Георгий Александрович видел, как они встретились с Лушей и… исчезли. Он сразу понял, что они так называемые «нырки» — дети из будущего, которые «нырнули» в прошлое случайно.