Питер Леранжис - Семь чудес и проклятие царя богов

– Эли-и-и! – закричал я.

Но она и Ула’ар исчезли.

У меня подкосились ноги, и я упал. Я даже не замечал бурлящего вокруг меня потока из отвратительных созданий. Земля содрогнулась… Затем еще раз. Устоять даже на коленях было тяжело.

Я подполз к гептакиклосу, скользя пальцами по чему-то скользкому и пушистому. Из разлома прямо в небо бил мощный луч света, точно наружу собиралось прорваться целое солнце.

– ЭЛИ-И-И-И-И! – закричал я опять.

– Брат Джек, что ты делаешь?

– Она исчезла, – сказал я.

– Чувак, нам нужно закрыть разлом! – Он меня не слушал. – Где меч?

Он не понимал. Он понятия не имел, что только что произошло.

– Он у меня!

Ему ответил Касс. Я видел, как он бежит к нам, держа в руке меч, с кончика которого свисал какой-то растерянный грызун.

Вместе они с Марко занесли меч над разломом. С душераздирающим треском края щели удлинились дюймов на восемь или около того. А может, на целый фут. Из разлома показалось нечто зелено-черное, монстр, которого я еще никогда не видел. Его голова перетекала и менялась: глаза превращались в рты, а те сменялись черными желатиновыми выемками.

Я ринулся к ним.

– Не делайте этого!

– Не делать что? – спросил Марко.

– Не закрывайте разлом!

Я потянулся к мечу, но Марко оттолкнул меня и всадил лезвие в пульсирующую макушку монстра. От его вопля земля вокруг нас задрожала. Когда я кое-как поднялся, вокруг гептакиклоса начал собираться туман. Его усики, точно всасываемые гигантским пылесосом, начали втягиваться назад в трещину. Земля заходила ходуном. Монстр исчез, но меч оставался на месте.

С коротким хрустом края трещины закрылись, накрепко зажав лезвие.

– НЕ-Е-ЕТ! – взревел я.

Песня оглушала. Луч света исчез, но сияние, источаемое самим гептакиклосом, практически ослепляло. Вскоре оно потухло, а древний алтарь стал выглядеть как новенький.

Я ухватился за рукоять, но Марко сжал мое запястье.

– Да что на тебя нашло, Джек? – возмутился он.

– Эли исчезла! – закричал я. – Он забрал ее с собой!

Касс и Марко побледнели. Марко разжал пальцы.

Мне было плевать, что случится, если разлом вновь откроется и какие новые монстры полезут из него. Мы не могли ее бросить.

Но когда я взялся за меч, земля под ногами вдруг задрожала. Руки соскользнули с рукояти, а ноги подкосились.

Мы все повалились на землю. Торквин при этом поднял немало пыли.

– Землетрясение? – пробормотал он.

Кто-то схватил меня за руки. Нас окружили повстанцы. Лицо Нирваны было белым как мел.

– Джек, нельзя опять открывать трещину, – сказала она. – Это не землетрясение.

– А что тогда? – спросил Марко.

Рядом с нами рухнула сосна, росшая на вершине вулкана.

– Кое-что намного хуже! – ответила Нирвана. – Бежим отсюда, пока здесь все не обрушилось!

Когда мы добрались до берега, мама была уже там. Она стояла плечом к плечу с Номером Первым. Брат Димитриос сидел на краю джунглей вместе со своими приятелями. Ими занимались медицинские служащие Масса.

Заметив меня, мама сорвалась мне навстречу.

– Мы потеряли Эли… – То было первое, что я ей сказал.

Отчего-то мне казалось, что она уже обо всем знает. Я чувствовал ее руку на своем плече, но тело отказывалось реагировать.

В голове проносилась тысяча иных вариантов развития событий. Я мог вырвать Эли из рук Ула’ара. Мог воспользоваться локулусом силы. Заткнуть разлом прежде, чем он добрался до него.

– Ты не виноват… – сказала мама, словно прочтя мои мысли.

Я оглянулся. Все было слишком странно. Я ведь не должен был быть знаком с сестрой Нэнси. Ее внимание ко мне ставило ее саму под удар. Но никто на нас не смотрел. Взгляды всех были направлены в сторону океана.

Когда-то узкий берег превратился в настоящее песчаное поле, на котором темнели древние обломки корабельной обшивки и черные глыбы водорослей. Океан отдалился не меньше чем на пятьдесят ярдов. Волны с яростью нахлестывали на берег, но с такого расстояния их было едва слышно. Еще немного дальше из морской пучины медленно вырастали горы. Небольшой кит беспомощно забился, надеясь вернуться в океан.

У самого берега, омываемый волнами, возвышался покрытый известковыми раковинами остов древнего корабля со сломанными мачтами и почти полностью сгнившим корпусом. Но сохранившиеся за многие годы деревянные брусья каркаса были крепки и толсты, а нос корабля скрывался в водорослях. За исключением небольшого участка, с которого, видимо, всю растительность смыло во время подъема с глубины.

При взгляде туда у меня сердце ушло в пятки.

«Кое-что намного хуже», – сказала Нирвана. Теперь я знал, что она имела в виду.

Началось.

Континент поднимался.