Майкл Бакли - Сказочный переполох

— Час от часу не легче! — выдохнула бабушка. Тут волк опрокинулся на спину — теперь он как будто боролся с самим собой.

— Не хочу назад, старикан, нет, ни за что! — отчаянно провыл зверь.

Он стенал и скрежетал зубами, пока снова не принял знакомый облик мистера Каниса, только выглядел он совершенно разбитым и обессиленным. На лице его была написана невероятная тревога.

— Детей надо увезти отсюда, скорее! — еле переводя дыхание, проговорил мистер Канис.

Тут показался микроавтобус с надписью «НОВОСТИ. ЧЕТВЕРТЫЙ КАНАЛ». Он несся с такой скоростью, что его заносило на поворотах. Когда он остановился около них, дверцы его мигом распахнулись, и появилась Вильма Фэй, за ней следом видеооператор. Репортерша быстро оправила свой деловой костюм, проверила, посмотревшись в зеркальце, в порядке ли у нее прическа, а затем повернулась к сестрам:

— Девочки, меня зовут Вильма Фэй, я из программы новостей четвертого канала. Как нам известно, здесь что-то случилось сегодня, — сказала она, однако ее слова потонули в невероятном грохоте и гуле — это рассыпавшиеся по земле белые бобы пустили корни.

Корни глубоко вонзились в лесную почву, и сразу же из нее проклюнулось не меньше сотни маленьких зеленых побегов. Они росли с невероятной скоростью. Вот они уже стали завиваться, потом их стебли укрепились, и каждый из них пытался любым способом выбиться из общей гущи. Они быстро поднимались все выше и выше к небу, пока не стало казаться, что они вот-вот коснутся луны.

Видеооператор тронул Вильму Фэй за плечо, и она тут же обернулась.

— Ну что? — раздраженно спросила она.

Видеооператор молча указал рукой наверх, и глаза Вильмы стали размером с блюдца. Прямо над ней висели десятки великанов, наперегонки спускавшихся вниз по бобовым росткам… Видеооператор направил на них свою камеру, щелкнул переключателем, и тут же яркий свет от лампы, установленной прямо на камере, осветил лица великанов.

— Снимаешь? — спросила Вильма, заметно перепуганная.

— Снимаю! — крикнул видеооператор.

— Что же вы наделали! — промычал в отчаянии Джек.

— Так ведь ты хотел победить много великанов, Джек, вот твое желание и исполнилось, — сказала бабушка Рельда.

Первый великан уже ступил на землю. За ним спрыгнули десятки других и тут же принялись вырывать с корнем столетние деревья. Великаны были один другого безобразнее, и у каждого в глазах горело одно желание: убивать…

Один из них, самый уродливый, вышел вперед и, оглушительно взревев, стукнул себя в грудь кулаком.

— Фи-фай-фо-фам, кровь убийцы чую сам! — прорычал он, глядя прямо на Джека, и волосы на голове Джека затрепетали от его тяжелого, смрадного дыхания.

— Я не убивал твоего брата, его вон та девчонка укокошила! — вскричал Джек, дрожащим пальцем указывая на Сабрину. — Его убила Сабрина Гримм.

Великаны с подозрением поглядели вниз, на Сабрину. Один даже нагнулся так низко, что почти коснулся девочек своей головой. Его жаркое дыхание опалило их одежду.

— Вранье! — крикнул великан, окатив Сабрину и Дафну горячим, мерзким смрадом. — Это же дети! Не могли они убить одного из нас.

И великан, размахнувшись своей огромной чумазой лапой, поймал Джека, словно муху. Тут бабушка Рельда вышла вперед и встала так, чтобы ее всем было видно.

— Ты что это задумал? — спросила она великана таким обыденным тоном, будто разговаривала с обыкновенным человеком. — Ну, что ты собрался с ним сделать?

— Раздавлю его, Гримм, сделаю паштет, намажу на хлеб и съем, — проворчал великан. — А может, буду по одной выдергивать у него руки-ноги, медленно так, чтобы послушать, как он кричит…

— Это еще что за глупости! — сказала бабушка Рельда. — Отнесите его к вашей королеве. Она сама решит, как поступить.

— Рельда, помоги! — крикнул Джек. — Не дай им забрать меня…

Бабушка Гримм опустила глаза.

— Джек, я не могу запретить им судить тебя. Будем надеяться, что они проявят к тебе больше милосердия, чем ты проявлял к ним.

Джек понял бесполезность дальнейших уговоров, поэтому успокоился и даже громко засмеялся, словно сошел сума.

— Ты думаешь, я все это по собственной инициативе делал? — заговорил он. — Откуда, по-твоему, у меня взялся первый волшебный боб? Генри с Вероникой ведь в их власти. А когда явится Алая Рука, твои дни будут сочтены.

Великаны, не обращая внимания на Джека, двинулись к своим бобовым росткам. Несколько великанов осторожно приподняли своего погибшего собрата и понесли его на плечах. Так они и карабкались по росткам вверх, пока не исчезли в холодном ночном небе. Тут, разумеется, появились три полицейские машины, они вылетели на поляну, сверкая фарами и оглушая всех сиренами. А следом за полицейскими явились Глинда в своем пузыре и ведьма из пряничного домика — фрау Пфеферкухенхаус, ну та, что из сказки «Ганзель и Гретель»; она прилетела на помеле. Потоком волшебного огня они подожгли бобовые стебли, которые тут же запылали.

Из машины вылез Свинсон и вместе с Хрякманом и Свиндусом устремился к Гриммам.

— Вы, Рельда, надо полагать, в полном порядке, — сказал шериф.

— Разумеется, шериф, спасибо за участие, — ответила бабушка.

— У вас такие умные внучки, — сказал Свинсон, улыбаясь Паку, Сабрине и Дафне. — Они, правда, торопыги, не дадут человеку все объяснить как полагается, а уж урон моему гардеробу от них вообще кошмарный, но все равно, они страшно умные.

Он протянул руку, и Сабрина пожала ее. То же сделала и Дафна.

— На будущее, — сказал Свинсон, — запомните, детки: мы — за правое дело. А теперь прошу прощения, но по долгу службы я обязан конфисковать одно вещественное доказательство.

Шериф взглянул на мистера Каниса и кивнул ему.

— Волк! — сказал он с необычайным уважением.

— Поросенок! — бросил в ответ мистер Канис, почтительно кивая.

Свинсон, снова извинившись, подошел к видеооператору и репортерше и что-то сказал им. Они стали препираться с ним. Но толстяк шериф ловко выхватил у них видеокамеру и попытался вынуть из нее кассету. Это ему, как ни странно, удалось, он даже разбил кассету о камень, хотя Вильма Фэй успела-таки надавать ему по ушам своим увесистым микрофоном.

— А репортеры? — деловито спросила Дафна.

— Глинда позаботится, чтобы они ничего не помнили, — сказал Шарманьяк, появляясь на поляне и все еще потирая голову.

Он только что положил мобильный телефон в нагрудный карман.

Мистер Канис на всякий случай подошел поближе к бабушке с внучками, когда Шарманьяк остановился передними.

— Рельда, ваши внучки точно так же, как вы, суют свой нос, куда их никто и не просит, — продолжил мэр. — Правда, благодаря этому они помогли пресечь злонамеренные планы Джека.

— Ваше высочество, — восторженно воскликнула бабушка, — вы в самом деле только что сказали, что даже Гриммы иногда могут быть полезными в нашем городке?

— Не слишком, — пробурчал принц. Он повернулся к девочкам и мрачно уставился на них. — Вы не забыли еще, что я говорил о будущем? — И, повернувшись на каблуках, он направился к шерифу.

А Дафна с Сабриной обняли свою бабушку и по-девчоночьи разревелись. Бабушка Рельда, наклонившись, принялась целовать их.

— Lieblings, все же хорошо… Ну что вы! — причитала она. — Как вы тут?

Сабрине впервые не хотелось отпрянуть от старой женщины. Теперь бабушкины объятия были по-настоящему родственными. Объятиями родного человека.

— Да все нормально, — выдавила из себя Сабрина, пытаясь справиться с новым потоком слез.

— Ты же из-за нас чуть было не погибла, — сказала Дафна. — И сыщики из нас никудышные.

— Что за ерунда! — рассмеялась бабушка, подводя их к машине. — Вы спасли нас с мистером Канисом да еще ухитрились предотвратить ужасную катастрофу! Это, знаете ли, говорит о том, что вы обе первоклассные детективы! Это непременно надо отпраздновать. У кого-нибудь есть идеи на этот счет?

Сабрина как раз устраивалась на уже ставшем привычным заднем сиденье.

— Вообще-то хотелось бы какую-нибудь обновку, чтобы не носить это, — сказала она, опустив глаза на футболку, где с дерева свисала обезьянка.

А под ней было написано: «ДЕРЖИСЬ ДО ПОСЛЕДНЕГО!»

Утром Эльвис разбудил девочек, ласково облизав их лица. К счастью, Джек ранил пса не слишком серьезно, но все равно ему придется ходить с повязкой на боку, пока ветеринар не снимет швы. По-настоящему Эльвис страдал от нанесенного ему оскорбления — у него было повышенное чувство собственного достоинства. Дафна извинилась перед ним, что не обратила внимания на его намек, когда он принес два куска ткани, и даже пообещала, что в будущем его мнение обязательно будет приниматься во внимание.

За столом в гостиной их приветствовала бабушка, она приготовила еще больше вкусностей, чем обычно. На этот раз она подала к столу синий омлет, маленькие ярко-оранжевые орешки, жареную картошку с мерцающим зеленым соусом и помидоры. Мистер Канис еще не выходил из своей комнаты, и Пака нигде не было видно.