Дэвид Фарланд - Мыши и магия

В устье пещеры на скальном полу, освещенное яркими лучами солнца, сидело какое-то насекомое. Над ним, раскинув бело-золотые крылья, поднималась на манер кобры гигантская змея с головой какой-то хищной птицы, вперив немигающий взгляд в несчастное создание.

Бен!

Янтарка слышала хруст веток в подлеске. Вредный огурец все еще истерически свистел, и она уже различала несущихся к ней с разных сторон чудовищ — темные громады, ломившиеся через лес.

Надежды на бегство не было.

Лишь одна-единственная мысль билась у нее в голове. Пой!

— И что же мы здесь делаем? — требовательно спросил орлозмей.

Бен в ужасе глядел на него; все его восемь коленей тряслись так сильно, что в любой момент грозили перестать его держать.

— Я просто… я просто хотел немного погреться на солнце.

— Клещам не нужно солнце, — отрезало чудовище. — Клещам нужна только теплая кровь.

Бен не знал, что ответить; он просто стоял перед чудищем, дрожа и боясь двинуться с места.

И тут он услышал пение — позади него, в лесу, кто-то пел, и голос был ему чудесно знаком:

Бен обернулся и уставился на заросли. Это была не просто песня — она несла обещание и утешение.

Янтарка пришла к нему на помощь!

Орлозмей зашипел и замотал головой, ища источник звуков, а потом взмахнул своими могучими крыльями. Бена едва не смело со скалы потоком воздуха и пребольно швырнуло о стену пещеры, но это не помешало ему тут же вскочить на ноги. Подбежав к краю скалы, он, щурясь от солнца, стал выглядывать внизу Янтарку.

Орлозмей взмыл высоко в воздух, вертя головой и ища, ища, потом испустил пронзительный крик и спикировал на какой-то куст. Под ним Бен увидал Янтарку и крикнул своим тоненьким тихим клещиным голосом:

— Янтарка, берегись!

Заметив приближающегося птицезмея, Янтарка чуть-чуть отбежала от куста, взяла наперевес иглу и принялась ждать, храбро глядя на приближающееся к ней чудище.

И в тот самый миг, когда оно было уже готово напасть, она метнула в него иглу со всех своих мышиных сил.

Что в точности произошло дальше, Бен сказать не мог. Он видел, как игла серебряной вспышкой пропорола воздух, а потом орлозмей издал страшный крик, от которого затряслись листья на деревьях, и рухнул в дымящийся водоем.

Но кусты со всех сторон от Янтарки продолжали колыхаться; через подлесок с треском продирались враги, колючие лозы змеились к ней — и не было ни единого пути к бегству.

И тогда Бен встал там, в устье пещеры, озаренный лучами утреннего солнца, и запел во все горло:

И всякое движение в лесу прекратилось. Янтаркины преследователи остановились, сбитые с толку, но быстро переориентировались и снова ринулись через заколдованный лес — на этот раз к нему.

«Я умру», — подумал Бен. Однако, несмотря на это, он чувствовал себя просто превосходно. Старый Вербений когда-то просил его спеть свою песню, и о том же просил потом осьминог — и тогда Бен ответил им обоим, что песни у него нет.

Но теперь она была — теперь у него была своя песня.

Не зная, что ему делать, Бен топтался в устье пещеры, как вдруг сзади из сумерек донесся ехидный голос: — Какая прелесть! — промолвил Ночекрыл. — У моего маленького кровососа обнаружился друг.

Бен едва успел обернуться, когда нетопырь молнией рванул из темноты на свет, сграбастав его по пути когтистой лапой.

Ночекрыл мчался через заколдованный лес, лавируя между деревьями, как заправский пилот-ас, пикируя через развилки ветвей, срывая листву с неосторожно попавшихся ему на пути лиан.

Бен, увы, знал, что мастерства ему не занимать. Летучая мышь, способная летать в град так, чтобы ни единая градина в нее не попала, не станет особо раздумывать, прежде чем ринуться в эти сложнозаплетенные растительные джунгли.

— Я знал, что она придет, — тихо сказал Ночекрыл, словно Бен был его доверенным другом. — Она просто не устояла бы. Без такого фамильяра, как ты, она просто обычный грызун.

Ночекрыл, свистя, несся к Янтарке. Он тонко и пронзительно визжал, и голос его звучал так, словно кто-то скреб когтем по грифельной доске.

Далеко внизу Бен видел маленькую золотистую мышку: она бежала со всех ног. Потеряв свое единственное оружие, она слепо неслась по тропинке, хорошо различимая с воздуха.

В это мгновение Янтарка как раз оглянулась, увидала парящего над ней Ночекрыла и быстро нырнула в кусты.

Нетопырь промахнулся и, взяв вверх, сделал «бочку» и снова лег на след.

— Как ты думаешь, — невинно советовался он с Беном, — что будет лучше с ней сделать? Стоит ли пропустить ее через блендер с комком глины, так чтобы получилась статуя, которая простоит как раз до ближайшего дождя? Или ты предпочтешь более долговечную скульптуру? А что, пусть стоит — памятником ее глупости.

— Она не глупая, — прохрипел Бен, которого мотало, как на американских горках. — Просто она ничего не знает.

Бен извернулся и начал карабкаться через густой Ночекрылов мех. Лапки его дрожали от напряжения.

— Куда это ты собрался? — поинтересовался нетопырь.

— Я голоден, — проныл Бен. — Твоя кровь, хозяин, — я чувствую ее запах у тебя в жилах. Она зовет меня.

Ночекрыл заклекотал от смеха и взмыл над кучей хвороста, под которой укрылась Янтарка.

— Давай, займи предназначенное тебе природой место.

Бен что-то неразборчиво промычал. Его целью было вовсе не предназначенное ему природой место. Ему нужно было любой ценой отвлечь нетопыря, и в его распоряжении был лишь один способ сделать это. Его тонкий, как игла, хоботок был готов пронзить плоть Ночекрыла — оставалось только не промахнуться мимо яремной вены.

А тем временем Янтарка выбежала из-под куста и снова оказалась на открытом месте. Ночекрыл прошипел заклинание:

— Ты не в силах со мной сражаться. Я — великий бессмертный мистик. Я — Эдгар. Аллан. По.

Янтарка как раз вспрыгнула на большой круглый камень и оглянулась через плечо на догоняющих ее Ночекрыла и Бена… когда у нее вырвался ужасный крик.

Камень под ее лапками начал на глазах плавиться, словно масло, и она плавилась вместе с ним, превращаясь в еще одно гибридное создание — полумышь-полукамень.

Она горестно кричала, и Бен, сердце которого разрывалось от муки, изо всех сил пожелал снова стать фамильяром Янтарки, чтобы его магическая сила могла потечь к ней.

Янтарка смотрела вверх, на скользящую над ней Ночекрылову тень. Эта тень была слишком велика для летучей мыши, она закрывала собой все небо.

У Янтарки не осталось ни капли магии. Последние остатки волшебства покинули ее, когда она убила орлозмея, направив свою иглу ему прямо в глаз.

И сейчас она знала, что пришел ее смертный час. Весь заколдованный лес был битком набит монстрами. Они мчались к ней от пещеры и со всех прочих сторон; она уже слышала их тяжелое дыхание.

Единственное, что ей оставалось, — это бежать, бежать изо всех сил куда глаза глядят, через подлесок, надеясь только на то, что он достаточно густой, чтобы хоть на немного задержать преследователей.

Она вылетела на открытое место. Под лапами у нее был коричневый песчаник; раздалось шипение нетопыря, и камень начал таять под ней, засасывая вниз, поглощая и растворяя, становясь с ней одним целым.

Она попыталась вытащить лапки, освободиться, но они как будто замерзли, полностью потеряв подвижность. Она превращалась в камень!

Она слышала странный звук — точно камни и потрескивали, стукаясь друг об друга, — и чувствовала, как волна окаменения поднимается до колен, до пояса, как стремится вверх, к груди.

Время словно остановилось. Нетопырь висел в воздухе над ней, и Бен отчаянно вонзал и вонзал в него свой хоботок, как если бы это было копье.

Ночекрыл был столь горд и уверен в своем могуществе, что летел с закрытыми глазами, распахнув свои огромные уши парусами навстречу ветру.

«Нет, — обрушилось на Янтарку озарение, — он ни в чем не уверен. Ему слишком светло. Он летит по звуку!»

Камень уже поднялся ей до груди и через мгновение должен был достичь горла.

И тогда Янтарка сделала единственное, что могла. Собрав все силы и готовую угаснуть надежду, она крикнула: