Татьяна Леванова - Сквозняки. Повелитель иллюзий

— Ах, простите, дорогая, — спохватился болтун. Он ловко открыл сундучок, достал оттуда поднос с салатом и кусками мяса, поставил перед охранницей бутылочку с зеленоватым напитком. Пока его руки действовали, он не переставал болтать языком.

— Я не пью на посту настой лесного прохладника, пора бы запомнить, — пробурчала охранница, понюхав напиток.

— Милая, отдых вам не повредит, — улыбнулся паренек. — Вы очень бледны, хотя это вам идет. Да и кого вам бояться? Ваши подопечные лишь обрюзглый старик и маленькая девочка.

Маша закусила губу: она тут бродит по островам, старается спасти людей, и вот, пожалуйста, получайте — «маленькая девочка». Попрощавшись, молодой человек забрал сундучок и вышел за дверь.

— Вот мутняка, — пробурчала Карма, — опоздал на целых пятнадцать минут, принес не тот напиток и, чтобы я не подала на него жалобу, с головы до ног осыпал пустыми комплиментами!

Но Маша заметила, как охранница оглянулась на висящее на стене зеркало и удовлетворенно улыбнулась, — значит, «пустые комплименты» попали в цель. Женщина жевала ужин, рассеянно глядя на мониторы, изредка делала глоток из бутылочки с настоем, а Маша все решала, когда же ей выйти за ворота. Собирается ли Карма спать? И если да, насколько чутко она спит?

Карма собрала объедки на поднос и вновь скрылась в каморке, у пульта управления осталась лишь бутылочка, уже наполовину опустошенная. Маша поняла, что это ее шанс. Она достала из кармана подаренный Гешандием пузырек с яблоневой росой и отмерила ровно десять капель, как ей было велено. Карма вернулась, уселась в кресло, задрав ноги на пульт управления, принялась смотреть на мониторы, рассеянно прихлебывая свой напиток. По комнате разлился аромат спелых яблок. Женщина с недоумением взглянула на свою бутылочку. Потом покачнулась в кресле, поставила ноги на пол, прижала пальцы к вискам. «Только не упади!» — мысленно взмолилась Маша. Карма поднялась с кресла и отправилась в каморку. Через несколько секунд на подушке, видневшейся через приоткрытую дверь, оказалась ее голова. Карма крепко уснула.

Маша, не колеблясь ни минуты, дернула до середины правый рычаг и подбежала к открывшейся калитке. За ней был огромный сад, почти лес. Нестерпимо сладко пахли фиалки.

— Ой, тут же бродят Плотоядные ходильники! — спохватилась Маша и оглянулась на беззащитную спящую Карму. Но у калитки снаружи не было ни ручек, ни кнопок, лишь замочная скважина. Она не захлопывалась автоматически. Ее запором управляли рычаг или ключ.

Девочка вспомнила о веревке из тесемок. Когда она ее плела, то рассчитывала, что ей придется с ее помощью перелезать через ворота или выбираться из окна. Сейчас ею можно зацепить рычаг, если хватит длины. Маша крепко-накрепко прикрутила веревку к рычагу и, вновь выбравшись за калитку, потянула за конец. Рычаг плавно скользнул вниз. Калитка захлопнулась, прижав веревку. Теперь Карма в безопасности, но для Маши путь назад был закрыт.

Оказавшись в душной теплой темноте сада, Маша немного струхнула. Она знала, что здесь полно хищных растений. Конечно, сейчас она прозрачная, но ходильники, наверное, ориентируются не на зрение, может быть, на нюх, как собаки?

Маша осмотрелась и обнаружила, что стена по обеим сторонам ярко освещенных ворот живописно заросла жасмином, хотя его аромат перебивался запахом фиалок. Она сорвала несколько тонких стеблей, один обернула вокруг головы, вторым обвила талию, еще двумя на манер браслетов обвязала запястья. «Будем надеяться, хищники примут меня за ходячий куст», — мрачно пошутила Маша. Потом она спросила у шапочки колокольцев, где вход в дом. Наверное, надо было бежать прочь из этого места, но разве можно упустить шанс разведать личность Председателя?

Едва девочка отошла от ворот в густые садовые заросли, как они наполнились звуками — шорохами, невнятным шепотом, плюханьем, бульканьем, шелестом, одуряюще пахли фиалки. Маша шла спокойно, она была уверена в своей безопасности, то есть незаметности. Поэтому, когда ей навстречу вышел мерцающий лиловый силуэт, она попыталась его обойти.

— Иди сссюуудаа, — сказал Лиловый шепот. Неизвестно, шел ли он на запах, на теплоту, излучаемую телом, на биение сердца, но точно направлялся к ней. Маша дрогнула и отступила на шаг. Тотчас же ее правую щеку что-то легко пощекотало. Подняв руку, девочка схватилась за тонкий усик, она слишком хорошо знала, что это такое. Лиловый силуэт продолжал двигаться к ней. Когда он подошел совсем близко, Маша поняла, почему он так переливался — он действительно состоял из сотни крохотных жучков, их стайка приняла человеческий облик, чтобы приманить ее поближе. Пока девочка зачарованно рассматривала насекомых, новый усик пощекотал ее левую щеку. Плотоядный ходильник, притаившийся за ее спиной, явно недоумевал, добыча перед ним или нет, у него не было такого тонкого чутья, как у Лилового шепота.

— Поужинать мной решили? Не дождетесь! — сказала Маша зло и отчаянно. Она сорвала с головы шапочку, тяжелая скользкая вуаль моментально развернулась. Вспомнив Алексавея Борисловича, девочка набросила на шепчущий силуэт вуаль и упала на нее сверху, как в пустоту, жучки кинулись врассыпную под тканью. Маша вскочила на ноги, чтобы кому-то из насекомых не взбрело в усатую башку забраться ей под одежду, подхватила с земли вуаль и, развернувшись, закрыла ею цветок притаившегося позади ходильника. Тот замер с куском ткани на бутоне, растерянно поводя усиками. Маша не стала дожидаться, пока вуаль соскользнет с хищной орхидеи, и помчалась в сторону путеводного лучика. Однако в саду Алкосахара было еще много удивительных растений, просто рай для ботаника.

Пробежав всего несколько шагов, Маша угодила во что-то, по ощущениям больше всего напоминающее лужу расплавленного гудрона. Моментально у нее прилипла подошва босоножки. Это была Машина единственная обувь, и ходить босиком ей не улыбалось. Поэтому девочка лишь подергала ногой, стараясь освободиться. В ответ из темноты под ней послышались глотающие звуки, и нога погрузилась по щиколотку. Щелкнув пальцами, Маша приманила растущий неподалеку светящийся в темноте «защитник» и, нагнувшись, посветила на свою медленно погружающуюся во что-то ногу. Она увидела ровный полукруг, наполненный неприятной на вид переливчато-серой субстанцией, которая плотно облегала ее ногу. Это было неприятно, но хуже всего, что края полукруга внезапно обросли треугольными зубами, очень острыми на вид, и начали медленно стягиваться к ее ноге, явно намереваясь ее оттяпать. Маша быстро огляделась, сорвала стебель, увенчанный круглой колючкой, и ткнула его в эту серую субстанцию. Та дрогнула и порозовела, но зубы не пропали. Отчаявшись, Маша капнула несколько капель из бутылочки с усыпляющей росой. Зубы продолжали сближаться и, когда девочка уже мысленно попрощалась с ногой, вдруг замерли. Субстанция высохла буквально на глазах, обмелела, и Маша освободилась.

Дальше она пошла уже более осторожно, светя себе защитником. Постепенно она выбралась на тропинку, ведущую к сверкающему в темноте дому, похожему на семейство орхидей. По обеим сторонам тропинки в красивых ромбовидных грядках на тонких пупырчатых ножках росли круглые глаза, они поворачивались за идущей девочкой, удивленно хлопая ресницами, а та поражалась их многоцветию — от нежно-голубых до ярко-красных. Последние, впрочем, отличались тем, что вместо неприятных пупырышков на стеблях имели довольно острые на вид шипы. Зачарованная диковинным садом, девочка все-таки отметила, что, чем ближе к дому, тем больше фонарей. Но она удивилась, когда на тропинку упала большая тень.

Обернувшись, Маша поняла, что повстречалась с королем здешних мест. Здоровенный Плотоядный ходильник, в три раза крупнее, чем его собратья. Черно-желтые, словно у тигра, полоски покрывали его раздувшиеся щеки, бородавки на которых походили на комки непропеченного черного хлеба. Его усики — четыре здоровенных хлыста — оценивающе водили над головой девочки. Его стебель покрывал ежик загибающихся в разные стороны шипов, на одном из которых висел бейджик с надписью «Кусачка». Маша рванулась было убежать, но один усик обвил ее талию, другой — шею, третий — ноги. Легко, словно пластмассовую куклу, ходильник поднял ее к своей «голове». Стоило девочке дернуться, как усик слегка сжался на ее шее. Он явно умел обращаться с людьми, скорее всего его создали именно для этого. И еще — добычу он предпочитал свеженькую, то есть живую.

— Помогите! — крикнула Маша.

Но вокруг было тихо, никто не спешил к ней на помощь. Медленно Кусачка стал распускать лепестки — сначала подбородок, потом щеки, затем лоб, пока весь не вывернулся наружу, со всеми своими зубами в десять рядов. Маша вдохнула теплый дух из нутра хищного растения и едва не потеряла сознание. В этот момент она поняла, что погибла. Все, что у нее оставалось, — почти пустой флакончик из-под яблоневой росы. Пользуясь тем, что руки у нее были свободны, она вытряхнула из него все, что можно, в приближающуюся пасть, а потом швырнула туда и флакончик.