Пол Стюарт - Громобой

— А кто заменит стекла у меня в обсерватории? — подхватил Профессор Облакологии.

— Здания можно отреставрировать, — продолжал Профессор Темноты. — И теперь, когда нет необходимости в цепях, будет достаточно рабочих рук, чтобы произвести ремонт.

В зале стал нарастать тревожный гул:

— Как это — без цепей? Что за безумие?! Конечно же, нам необходимы цепи!

— Не надо цепей, кроме одной — древней Якорной Цепи, — которая удерживает нас на месте, — объяснял Профессор.

— Внесите ясность! — потребовал Профессор Облакологии.

— Растолкуйте! — поддержал его Профессор Ветроведения.

— Что вы хотите этим сказать? — раздался грубый голос с задних рядов.

— Я хочу сказать, — ответил Профессор, — что опасность, которая нам так долго угрожала, позади! Санктафракс снова пребывает в равновесии!

Слова Профессора были встречены гробовой тишиной. Неужели это правда? Неужели это действительно правда?

— А как вы объясните все эти сотрясения и падения? — спросил Профессор Облакологии.

— А также скалокрушения и скалоразрушения? — добавил Профессор Ветроведения.

— Я объясню это тем, — повернулся к ним Профессор Темноты, — что происходил процесс восстановления равновесия, вызванный возвращением грозофракса на место. — Он обвел всех взглядом. — Подобное не повторится до конца наших дней, даю слово.

Зал зашумел. Шум нарастал и становился все громче и громче. И вот все, кажется, заговорили разом. Затем в задних рядах раздался смех. К нему присоединились остальные. И через несколько мгновений зал дрожал от безудержного ликования.

— Да здравствует Профессор Темноты! — крикнул кто-то.

— Да здравствует новый Высочайший Академик Санктафракса! — воскликнул Профессор Облакологии, размахивая руками.

— А не проще ли сказать: «Да здравствует старый Высочайший Академик?» — спросил Профессор Ветроведения.

— В обоих случаях я почел бы за честь приступить к своим обязанностям в качестве Высочайшего Академика, — объявил Профессор Темноты под восторженные рукоплескания собравшихся. — Но тем не менее отнюдь не меня вы должны благодарить за то, что произошло. Это не я отправился в Сумеречный Лес и рисковал жизнью, чтобы вернуться с грузом бесценного грозофракса.

— Кто же это? Кто? — заволновалась толпа. — Ну разумеется, не этот щуплый подросток, переминающийся с ноги на ногу рядом с Профессором.

Профессор сделал шаг в сторону Прутика, взял его за руку и поднял ее.

— Господа профессора и академики, горожане! — провозгласил он. — Прошу любить и жаловать — капитан Прутик. Это его вы должны благодарить.

Прутик стал красным как мак, когда толпа закричала, засвистела, загремела — и его накрыло волной всеобщей благодарности.

— Благодаря этому отважному и доблестному юноше нам больше не придется лежать в постелях и трястись от страха, что наша летучая скала порвет цепи и улетит в открытое небо, — произнес Профессор, еще выше поднимая руку Прутика.

— Ур-р-ра! — ответила восторженная толпа.

— Благодаря ему наша жизнь больше не зависит от жадных Лиг, мы освободились от этой неволи!

— Ур-р-ра!!! — еще громче заревела толпа.

— … всем святым небом, он служил нам сердцем и разумом, присягнув на верность Санктафраксу и только ему, — говорил и говорил тем временем Профессор.

При этих словах Прутик вздрогнул. Откуда-то они ему знакомы.

— Он посвятил свою жизнь поиску грозофракса. Он преследовал Великую Бурю и вернулся, выполнив свою священную — да, Прутик, священную — миссию. — Профессор улыбнулся. — Преклони колена, мой мальчик! — добавил он.

Вот что это! Прутик вспомнил. Это были слова, произносимые на церемонии посвящения в Рыцари-Академики.

— Но… я же… Вы… — Прутик с трудом подавил крик. Затем он опустил глаза и упал на колено.

Наступила тишина. Профессор Темноты снял с треснувшей стены церемониальный меч. Прутика трясло как в лихорадке. Ему казалось, чтовсем слышно, как у него стучат зубы. В следующий миг профессор вернулся с мечом в руках и встал перед ним. Прутик поднял глаза и увидел, как золотое лезвие, разрезая воздух, медленно опускается вниз и касается сначала его правого, а затем левого плеча, посвящая его в рыцари.

— Я объявляю тебя Рыцарем-Академиком, — промолвил Профессор. — Ты нарекаешься Арборинусом Верджиниксом. Встань!

Какое-то мгновение Прутик не мог пошевелиться — ноги стали как ватные. Только когда Профессор нагнулся и протянул ему руку, он сумел, шатаясь, подняться. Раздался оглушительный рев, настолько мощный, что у Прутика голова пошла кругом.

— Ур-р-ра! Ур-р-ра! Ур-р-ра! — не помня себя вопили собравшиеся и в порыве безудержной радости и счастья прыгали и танцевали друг с другом — академик со слугой, профессор с профессором, — забыв на миг зависть и обиды, по крайней мере на этот прекрасный миг.

— Мы сможем вернуться к нашим высоконаучным исследованиям! — восклицал Профессор Облакологии, похлопывая по спине своего соперника.

— Мы сможем наслаждаться интеллектуальным трудом, — соглашался с ним Профессор Ветроведения. — Измерять тонкие различия ветра…

— И облаков, — вставил Профессор Облакологии.

— От шепота зефира до рева могучего урагана…

— Облака перистые, слоистые, перисто-слоистые, дождевые…

Тут Профессор Ветроведения не удержался:

— Если бы не ветер, то ваши облака и с места бы не тронулись!

— Только благодаря облакам, — запальчиво возразил Профессор Облакологии, — мы и видим, что ветер дует…

Однако Профессор Ветроведения уже не слушал своего коллегу и соперника.

— Смотрите! — изумленно выдохнул он.

Все взгляды устремились на высокую грозную фигуру, которая прошествовала через зал и затем поднялась по ступенькам.

Вилникс Подлиниус встал, сутулый и угловатый, схватившись обеими руками за край деревянной кафедры. Вокруг него, расставив ноги и скрестив руки на груди, выстроилась личная охрана — дюжина неуклюжих плоскоголовых. Вилникс одернул рукава, поправил железную шапочку на голове и медленно исподлобья оглядел присутствующих. Его губы скривила презрительная усмешка.

— И что все это значит? — Его голос звучал мягко и в то же время угрожающе. — Мне уже и на минуту нельзя отвернуться?

В толпе стали беспокойно переглядываться.

Подлиниус насмешливо ухмыльнулся. Затем он выпрямил спину и обвиняюще указал на Профессора Темноты.

— Неужели вам по душе речи этого лжепророка? — прокричал он. — Этого старого маразматика, который уже однажды привел Санктафракс на край гибели и, похоже, сейчас настойчиво стремится завершить начатое.

Однако его слова не вызвали энтузиазма у находившихся в зале. Напротив, толпа проявляла явное недовольство оратором.

— Он в сговоре с предателями — воздушными пиратами! — продолжал Вилникс, а в зале рос ропот недовольства. Но глаза Подлиниуса светились торжествующим огнем, когда он смотрел на собравшихся: он вполне искренно заблуждался относительно природы этого недовольства.

— Он и те, кого он обманом заставил поверить ему, — предатели и подлецы! Стража!!! — пронзительно завопил Вилникс. — Схватить его, схватить их обоих — этих жалких букашек, которых следует раздавить…

Двое плоскоголовых зашагали по направлению к Профессору и Прутику.

— Посмотри на стражника — и узнаешь господина, — раздался резкий голос с задних рядов. За ним последовало несколько нервных смешков.

Вилникс быстро обернулся и свирепо уставился в полумрак зала. Его сердце тяжело застучало.

— Кто это сказал? — потребовал он ответа. — Отвечайте, кто это? — Слуга, одетый во все белое, сделал шаг вперед. — Минулис?! — ахнул Вилникс. — Это ты?!

— Профессор Темноты говорит правду. В отличие от тебя! — с вызовом крикнул Минулис. Зал Ратуши загудел.

— Да как ты смеешь? — взвизгнул Подлиниус. — Стража, взять этого тоже!

Двое плоскоголовых прыгнули в зал и начали было пробираться сквозь массу тел к Минулису. Но они не ушли далеко: на этот раз академики встали как один, сцепив руки и отталкивая их, давая Минулису возможность продолжать.

— Много разговоров я подслушал, много секретов знаю: бесчестные сделки, которые ты заключал с Главой Лиг, взятки, коррупция. Это ты предатель! — смело кричал Минулис. — Я жалею только о том, что у меня не хватило мужества перерезать твою тощую шею, когда я брил твою покрытую перхотью башку!

Побелев от ярости и дрожа от гнева, Вилникс завопил, обращаясь к толпе:

— Неужели вы позволите, чтобы вашего Высочайшего Академика так оклеветали?

— Ты не являешься нашим Высочайшим Академиком, — последовал ответ. Это был Профессор Ветроведения.