Юлия Вознесенская - Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»

- Ну, как у нас получилось? - спросила Юлька.

- Уморительно! Если б Жанна вас увидела, она бы тебя, Юлька, растерзала на месте, не прекращая танцевать!

Но Жанна ничего не заметила, а улыбки и смех гостей приняла за знаки восхищения и одобрения, адресованные исключительно ее красоте и танцевальному мастерству.

Оркестр заиграл вальс. Мишин оставил Жанну и пересек зал по диагонали, направляясь к дочерям.

- Давай ты начнешь танцевать с папой, а потом я тебя сменю! - предложила Аннушка. - Мне надо немного отдышаться. Я, знаешь, все-таки ужасно волновалась!

- Так и сделаем! - сказала Юлька и уже подняла руку, чтобы положить ее на рукав отца - до плеча ему она не доставала, но Дмитрий Сергеевич, подойдя к ним, вдруг сказал:

- Прошу вас, Александра, на тур вальса!

Александра, ничуть не смутившись, благосклонно склонила голову и протянула Дмитрию Сергеевичу руку. Они медленно вышли на середину зала и начали вальсировать. Танец их был плавный и совсем не такой, как только что исполненное хозяином дома и Жанной танго. Они как будто плыли не по залу, а по воздуху, спокойно и серьезно глядя в глаза друг другу.

Юлька тут же подхватила Аннушку со словами «Не время сейчас отдыхать!», и они пошли радостно кружиться вокруг вальсирующей пары.

- Слушай, Юленька, а папа с Александрой случайно не поссорились? - спросила вдруг Аннушка, замедляя танец.

- Нет, конечно! А с чего ты это взяла, Аннушка?

- Они же совсем не разговаривают друг с другом!

- Ой, сестрица, похоже, что из нас старшая все-таки я! Неужели ты не понимаешь, почему они танцуют молча?

- Нет.

- Да потому, что они - танцуют!- вдвоем! - первый раз! - в жизни!

- Надо же… А ведь ты, наверное, права, сестренка!

И девочки закружились еще быстрее, вращаясь вокруг взрослой пары с такой скоростью и с такими замысловатыми фигурами, что все гости смотрели только на девочек, почти не обращая внимания на медленно вальсирующую пару в центре зала. Для того-то девочки и старались!

Когда танец кончился, Дмитрий Сергеевич сказал Александре:

- У меня к вам большая просьба, Александра! Проводите девочек наверх, уложите, а потом спускайтесь вниз и мы еще потанцуем.

- Я думаю, что останусь с ними, Дмитрий Сергеевич.

- Ладно, я попозже поднимусь наверх, попрощаюсь с дочками и попробую вас уговорить. Пичуги, по веткам и спать! - скомандовал он. Юлианны нехотя, стараясь идти помедленней, пошли к лестнице.

В это время певица вновь взяла микрофон и страдальчески затянула:

Бесами!

Бесами му-у-чим!

Гостям уже надоело любоваться чужими танцами, и они ринулись танцевать сами под заунывное пение мучимой бесами певицы, а сестры в сопровождении Александры поднялись на второй этаж и скрылись. Дмитрий Сергеевич постоял внизу, но танцевать больше не захотел и в зал не вернулся, а свернул от лестницы в другую сторону и прошел в темную библиотеку. Там он сел в кресло и глубоко задумался, подперев кулаком щеку. И сидел он так очень долго.

А в зале теперь танцевали уже все гости. Кроме тех, конечно, кому после ужина потребовалось зайти в туалет. Из туалета гости, все как один, возвращались, давясь от смеха. И все при этом они насмешливо, сочувственно, злорадно или соболезнующе поглядывали на Жанну.

Вскоре Жанна заметила, что с гостями происходит что-то странное, и никак не могла понять, почему, взглядывая на нее, одни отводят глаза и кусают губы, а другие просто изнемогают от еле сдерживаемого смеха. Она недоумевала и нервничала все больше и больше. Ей захотелось немного передохнуть, принять успокоительное, и она поднялась в свои апартаменты.

- Жан, ты здесь?

Жан проявился: он лежал на ее кровати среди черных подушек.

- Ты знаешь, Жан, - сказала Жанна, сбрасывая туфли и присаживаясь рядом с ним, - что-то мне сегодня не по себе. Вроде бы все идет как надо - а радости нет. Даже какое-то нехорошее чувство появилось, будто предчувствие катастрофы.

- А чего ее предчувствовать, если она уже произошла.

- Что произошло?

- Катастрофа. Я тебе говорил, что надо было шить зеленое платье с черными змеями? - Говорил. Ты послушалась? - Нет. Вот теперь пожинай плоды своего упрямства.

- Ты считаешь, что платье надо было шить из зеленой парчи, а это платье - катастрофа? Ну, не знаю… Не уверена…

Жан отвернулся к стене.

Жанна поднялась и подошла к зеркалу.

- А по-моему, платье - люкс! Да нет, с платьем определенно все в порядке. Это просто у меня в душе какая-то тревога.

- Ну ты мне еще про свою бессмертную душу поговори! - проворчал Жан, отворачиваясь к стене.

Жанна глубоко задумалась.

- Хозяйка, а хозяйка! - раздался из угла мерзкий голосок Михрютки. - Ты бы спустилась вниз и заглянула в туалет для гостей.

- Это еще зачем? Что за ерунда?

- Загляни, загляни, хозяюшка! Там тебя хорошенький сюрпризик ждет!

Жанна пожала плечами, но все-таки пошла вниз.

- Зачем ты ее предупредил, придурок ты наш домашний? - спросил Михрютку Жан.

- Я не домашний, а домовой! - оскорбился Михрютка. - Ну и предупредил! А что такого? Или ты боишься, что она скандал устроит и все погубит окончательно?

- А ты что, еще не понял, что все и так уже погибло? Что в этом доме нам с тобой УЖЕ делать нечего?

- А хозяйке?

- А хозяйке - тем более. В этом доме скоро другая хозяйка появится.

- Бабушка?

- Девушка!

- Дедушка? Какой такой дедушка?

- Не ДЕДУШКА, а ДЕВУШКА, ослиная голова!

- Не ослиная, а кошачья… - поправил его Михрютка. - Что за девушка такая, откуда?

- Девушка по имени Санька-Встанька, дурак!

- Ну ни-че-го не понимаю! Дедушка, девушка, Ванька, Встанька… Ты скажи проще, а?

- А проще - выметаться нам пора отсюда, друг Михрютка!

- Вон оно как! А может, оно и к лучшему, Жан? Это же не дом, а просто церковь какая-то: утром молятся, за обедом молятся, вечером молятся… Иконы во всех комнатах висят зачем-то! Что мы с тобой, места себе получше не найдем, без икон и ладана? Вот на Бычьем острове новый комплекс построят, туда и приткнемся. А пока можно в Клубном доме квартирку с приличными хозяевами подыскать…

- Отстань, дурень! Тебе кроме теплого да вонючего угла ничего не надо. А у нас с Жанной такие планы были, такие грандиозные планы! Первая в России школа для девочек-ведьм! - И бес скорбно и глухо завыл, роняя зеленые слезы на черную постель. А потом поднял голову и с надеждой спросил:

- А может, еще не все потеряно?

Михрютка пожал колючими плечами, махнул Жану волосатой лапой и удалился: он забрался в дымоход, через него вылез на крышу, сел у трубы и, глядя на луну, тоже принялся тосковать да подвывать, параллельно строя планы переселения на новое место жительства.

А тем временем Жанна вошла в туалет для гостей. Вошла и обомлела. Так вот почему так веселились сегодня гости, вот над чем они так издевательски смеялись! На окне туалетной комнаты висели новые занавески - из той же самой парчи, из которой было сшито вечернее платье Жанны, но только глумливо «обратной» расцветки - не зеленые змеи на черном фоне, а черные на зеленом! И даже глаза у змеюк были из камешков, только не прозрачных, а красных. Но занавески - это еще что! В углу просторного туалета стояла стеклянная душевая кабина, и перед нею на синем мраморном полу лежал квадратный коврик - из той же ткани! Она перевела глаза и задохнулась от ярости: точно такой же коврик, но только полуовальный и с соответствующим вырезом, лежал перед… унитазом! И даже крышка на унитазе была аккуратно обтянута той же самой «змеиной» тканью! Потемнев лицом и глазами, Жанна подошла к унитазу, ухватилась за его крышку, взвыла, рванула - и вырвала крышку прямо с корнями, то есть с шурупами.

- Мерзкие девчонки, да я вас сейчас убью! - прорычала она и бросилась вон из туалета с крышкой от унитаза в руках. Она пронеслась мимо стоявших в коридоре гостей - те очень удивились и расступились перед нею, а увидев в руках Жанны оторванную крышку от унитаза, принялись смеяться уже не скрываясь. Некоторые прямо-таки давились от хохота. Жанна этот смех услышала и, как ошпаренная, выскочила в холл! По дороге она завернула к стойке с зонтами и выхватила один из них: по злополучной случайности зонт ей попался зеленый с черными клетками - как раз в тон унитазной крышке! Прыгая через две ступеньки, что-то рыча, тряся зонтом и крышкой, Жанна бросилась наверх - разить и убивать!

Мишин еще долго сидел бы в библиотеке, но в конце концов он вспомнил про обязанности хозяина, поднялся и пошел к гостям. Проходя мимо лестницы, он услышал наверху какой-то шум: сквозь грохотавший в зале оркестр и вопли певицы про какой-то там теплоход, на котором музыка играет, сверху доносились угрожающие крики и визг на несколько голосов. Мишин подумал, что дочери, возбужденные праздником, никак не могут угомониться и озорничают, не давая покоя и отдыха бедной Александре. Он стал тихонько подниматься по лестнице, чтобы застать их врасплох, учинить разнос и выручить бедную гувернантку. Но, поднявшись наверх и пройдя в коридор, он увидел, что Александра стоит, упершись руками в косяки, спиной придерживая трясущуюся дверь, из-за которой доносятся плач Аннушки и визг Юльки. При этом гувернантка, набычившись и сверкая глазами сквозь кудри, твердит Жанне: