Юрий Белянский - Жило-было, или Приключения в тридевятом измерении

— Хищник! — без сомнения объявила Анюта. — Провожу эксперимент!

Анюта подняла с земли палку и бросила в левый куст. В тот же миг шапки-ушанки перемололи палку в порошок. Даже правому кусту, который тут же потянулся своими каракулевыми пастями, ни крошечки не досталось.

— Нам между ними не пройти, — сделала вывод Анюта. — Проклятая баранина! Волка на нее натравить, что ли?

И как бы в ответ на эти слова из чащи донесся волчий вой.

Мухтар сразу же осмелел, потому что волк был существом знакомым, разбудившим в нем охотничьи инстинкты.

— Сидеть! — приказал Лаврик и спросил у Анюты: — А кто сказал, что нам нельзя отклоняться от путеводной нити? Если мы будем идти, как бараны, по раз и навсегда заданному маршруту, мы никогда не придем к цели.

— Логично, — согласилась Анюта, — но это из области неевклидовой геометрии.

— Географии, — поправил Лаврик.

И они поступили самым простым образом — обошли кровожадные кусты стороной. Как ни бесновались каракулевые уши, с каким зловещим свистом ни рассекали воздух бешеные тесемки, достать до Лаврика, Анюты и Мухтара они не смогли.

Ребята сделали небольшой крюк и вернулись к путеводной нити.

Теперь красная нить пролегла через степь. Это тоже был замечательной красоты пейзаж.

— Меня очень тревожит, — сказал вдруг Лаврик, — что мы никого не встречаем нуждающегося в помощи. Какого-нибудь зайчика, которого надо распутать, яблоньку, которую надо отряхнуть, царевну, которую надо освободить…

— Ты стал рассуждать скучно, как взрослый, — заметила Анюта. — Взрослых тоже чуть что тянет на благотворительность.

— Это не благотворительность! — возразил Лаврик. — В сказках всегда мы кого-нибудь выручаем, а они нас потом из еще большей беды выручают.

— По принципу «ты — мне, я — тебе»? — уточнила Анюта. — Нет уж, Лаврик, если помогать, то только бескорыстно. Как нам Баба-Яга помогла. И вообще, давай поторапливаться! Если мы не встречаем на пути никаких препятствий, значит мы очень нужны там, куда идем.

Тропинка круто поднималась на холм.

Вдруг Анюта, Лаврик и Мухтар увидели конец красной нити. Это был не тот конец, к которому они шли, а тот, который они оставили мирно лежать на берегу речки. Этот конец нити только мелькнул перед ними и быстро-быстро умчался на вершину и скрылся. Будто кто-то стоял за холмом и снова наматывал на клубок размотавшуюся волшебную нить.

Опасность навсегда сбиться с пути заставила наших героев бегом подняться на холм. И все-таки они опоздали: на вершине тропинка обрывалась и непонятно было, где среди степных трав еще несколько секунд назад лежала красная путеводная нить.

— Мухтар! След! — приказала Анюта.

Мухтар поднял уши и наклонил голову, вспоминая, что означает эта полузабытая команда.

— След, Мухтар, след! Ищи!

Мухтар наконец вспомнил, понюхал воздух, потом землю, радостно взвизгнул и рванулся вперед с такой силой, что Анюта еле удерживала его за веревку.

Радости Мухтара не было предела. Никогда в жизни он не приносил никому никакой пользы. Хозяева кормили его, выгуливали, вычесывали, заставляли стоять на задних ногах, служить, давать лапу, но никогда не поручали ни одного серьезного дела. И только здесь, в тридевятом измерении, Мухтар впервые почувствовал себя не декоративной собачкой, а настоящим служебным псом.

Мухтару открылся смысл жизни: жить надо так, чтобы самому себя уважать. Теперь гордый Мухтар ни за что не позволит себе потерять след. Он обязательно приведет Анюту и Лаврика туда, куда укатился волшебный клубок!

Мухтар привел Анюту и Лаврика к огромному дубу. Дети могли видеть такой только на картинках или в кино. Только для того, чтобы обойти его ствол кругом, нужна была целая минута!

Мухтар обходить ствол не стал. Он бросался вверх и звонко лаял на кого-то, кто прятался в густых ветвях. Этот «кто-то» начал бросать в Мухтара желуди, а желуди на огромном дубу росли размером в целую чайную чашку. Поэтому первый же желудь, попавший по носу, заставил пса заскулить и жалобно поджать хвост.

— Эй, вы, спуститесь, пожалуйста! — крикнула Анюта тому, кто прятался в ветвях.

— Это еще зачем? — спросил из ветвей противный голос.

— Вы не видели наш волшебный клубок? — спросила Анюта.

— Видел. У меня он, — сообщил противный голос. — Сейчас я спущусь и покажу его вам. Мне будет приятно видеть ваши лица, когда вы поймете, что клубок к вам никогда не вернется! Только зверя подержи, девочка! Не хочу, чтобы он мне последние штаны порвал.

Анюта взяла Мухтара за веревочный ошейник.

— Знаешь, кто это? — спросил Лаврик и шепнул имя Анюте.

— Не может быть! — возразила Анюта.

— Все сходится, — сказал Лаврик. — Огромный дуб среди поля. На дубу гнездо…

— Да… Влипли… — задумчиво пробормотала Анюта.

Наверху заскрипел какой-то давно не смазывавшийся механизм и на ржавых цепях в плетеной корзине спустился обитатель дерева. Физиономия у него была небритая, одежда штопаная, под глазом красовался синяк, а на щеке — царапина. Вид его при этом был устрашающим, хотя и держал он в руках спицы и вязал из клубка волшебных ниток себе свитер.

— Видите: был ваш клубок, стал наш клубок, — нагло заявил новый владелец клубка.

— Вор! — сказала ему Анюта.

— Я не вор! — обиделся новый владелец клубка и гордо представился. — Я Соловей… Кхе, кхе… Разбойник!

— Очень приятно, Анюта, — сказала Анюта.

— Лаврик, — назвал свое имя Лаврик.

— Мухтар! — гавкнул пес.

— Будьте добры, верните нам наш волшебный клубок, — попросила Анюта.

— Ты что, девочка, с ума сошла?! — возмутился Соловей-разбойник. — Что я тебе отдам?! Это же чистая шерсть! Ангора! Ты не представляешь, как холодно жить в гнезде, особенно зимой!

— Так вы в доме поселитесь, как все, — посоветовала Анюта.

— А кто прохожих и проезжих грабить будет? — спросил Соловей-разбойник. Кто тариф таможенный установит? Кто в Киев никого не пустит?

— Почему именно в Киев? — удивилась Анюта.

— Так сказка указывает, — объяснил Лаврик.

— Сказка мне, между прочим, не указ! — заявил Соловей-разбойник. — Ну что, посмотрели в последний раз на свой клубочек? А теперь я вам свистну на прощание!

Зажимая то одну ноздрю, то другую, Соловей-разбойник принялся проделывать дыхательные упражнения.

— Хатха-йога, — объяснил он. — Это я свистеть разминаюсь! Лаврик сверился с Книгой и негромко сказал Анюте:

— Его свист очень опасен. Падают кони, шумит камыш, деревья гнутся. В общем, как на концерте группы «Добры упыри».

— Выдержать можно? — спросила Анюта.

Лаврик пожал плечами.

Тут Соловей-разбойник встряхнулся, встрепенулся, распрямился, задрал голову повыше и засвистал соловьем. Настоящим. Только раз в сто громче.

До группы «Добры упыри» ему по громкости было конечно далековато, но вся листва с дуба осыпалась, будто сразу настала глубокая осень. И глазам Лаврика и Анюты открылся висящий на золотых цепях сундук.

— Что же вы от моего свиста наземь не падаете? — обиженно спросил Соловей-разбойник.

— Аппаратура у тебя слабенькая, — сказал Лаврик. — Давай меняться — ты мне этот сундук отдашь, а я тебе хороший усилитель пришлю.

— Нет! Сундук я никому не отдам! — сказал со всей твердостью Соловей-разбойник. — Я на нем сплю! Не стану же я спать на голых ветках!

Видя непоколебимость Соловья-разбойника, Анюта шепотом спросила:

— Лаврик, ты не помнишь, как с ним расправиться можно?

— Помню. Поразить в правый глаз, — сказал Лаврик.

— Это как?

— Точно не знаю. В сказке было написано: «И поразил его богатырь в правый глаз», — процитировал Лаврик.

Анюта пожала плечами, сложила пальцы руки «козликом» и вдруг ткнула «козлика» в лоб Соловью-разбойнику.

Тот аж руками замахал.

— Э, девочка! Так ты мне глаз выколешь!.. Ладно! Берите ваш сундук! Но с одним условием — ангорская шерсть остается мне! Согласны?

— Согласны!!! — хором закричали Анюта и Лаврик.

И тут вспыхнуло что-то, как электрический разряд на трамвайной дуге, поднялся в воздух столб красного дыма, как над металлургическим заводом в ясную погоду, и огромный дуб бесследно исчез вместе с Соловьем-разбойником.

Посреди степи на крышке сундука сидели Лаврик с Анютой.

— Так, — сказал Лаврик и спрыгнул на землю. — В сундуке — заяц, в зайце утка, в утке — яйцо, в яйце — игла, а на конце иглы…

— Мама и папа? — спросила Анюта.

— На конце иглы смерть Кащея! — сказал Лаврик. — И освобождение всех его пленников.

— Папы и мамы? — уточнила Анюта.

— Этого в сказке не написано, — развел руками Лаврик. Анюта стала ходить взад-вперед и задумчиво бормотать: