Кай Умански - Ведьма Пачкуля и пренеприятное известие

Гоблины выжидающе замолчали, не сводя глаз с Боба.

– Итак, – сказал Боб, – требуется двуспальная кровать с ортопедическим матрасом, чистое покрывало и белье с «Гоблинским патрулем». Кровать нужно будет внести в пещеру через узкий проем. И чтобы она не занимала много места.

Гоблины оживленно закивали. Все, кроме Красавчика. Пока Боб перечислял требования к кровати, Красавчик думал о том, что они чересчур уж завышены. Такой идеальной кровати просто не существует.

– Как насчет выдвижных ящиков? – поинтересовался Помощничек Боб. – Цена чуть подрастет, но для хранения вещей в небольшом помещении – отличный вариант.

О чем это он?

– Платить вперед, разумеется, не нужно. Покупаете сейчас, платите потом, все просто. Но я вам очень рекомендую подумать о ящиках. А также о лампе для чтения.

– Это что же – кровать есть? – изумленно проговорил Красавчик.

– На складе нет. Вчера вечером последнюю продал.

Красавчикова мечта разбилась на тысячу осколков.

– Но мы оформим под заказ, – прибавил Боб. – Я позвоню свояку – он привезет.

Осколки мгновенно сложились обратно, как скоростной пазл.

– Только придется подождать, – сказал Боб.

– А долго? – с мольбой вопросил Красавчик. – Дет пять?

– Ну что вы. Полагаю, через час он будет здесь. Позвольте посоветовать вам небольшое уютное кафе, где вы сможете подождать с комфортом. Вниз и налево – мимо не пройдете. Хозяйка там миссис Пышка, милейшая пожилая дама. Скажите, что вы от меня, и вас угостят поджаренными булочками с изюмом за счет заведения.

Гоблины не верили своим ушам. У них будет кровать! Ее привезут через час! И даже платить не придется! А сейчас задарма дадут булочки!

Жизнь никогда еще не была так хороша.

Достопочтенная Чепухинда любила свой дом. Его входная дверь, выкрашенная в жизнерадостный желтый цвет, была увита розами. За окнами цвела в ящиках герань, а в саду буйствовали краски. Внутри тоже было миленько: мягкие кресла, полированные столики, фарфоровые статуэтки и вазочки.

В смысле – обычно. В то утро, о котором идет речь, Чепухиндин дом больше напоминал стройплощадку.

Вертихвостка, Мымра, Крысоловка и Чесотка топтались в саду: выдергивали с корнем цветы и бросали их в тачку. У живой изгороди дожидались посадки высокие шипастые кактусы, колючие кустарники и мешки ядовитых мухоморов.

Помощники, как им и полагается, помогали. Стив размечал грядки для кактусов. Шелупоня возил тачку – к большому мусорному баку за воротами и обратно, туда-сюда, туда-сюда. Вернон разбивал молотком пустые цветочные горшки, а Барри, сидя на стремянке, раздирал клювом плетистые розы.

Макабра красила входную дверь черной краской, а Хаггис с разбегу атаковал прелестную вишню у калитки. Щепки летели во все стороны, вишневый цвет осыпался розовым снегом. Лепестки прилипали к сырой двери, но Макабра просто красила поверх.

Метлы работали в бригаде. Под надзором Зубилы они передавали по цепочке мебель через окно в кухне. Стулья, столы, шкафы, даже драгоценный Чепухиндин колдовизор – все отправилось в мусор. Туту в окружении своих летучих мышей скакала на куче, чтобы в бак влезло побольше.

В доме тоже кипела работа. Под присмотром Антипода и Антикота близнецы, балансируя на сушилке для посуды, снимали Чепухиндины кружевные занавески. За ними слонялась по комнате Тетеря – собирала Чепухиндин любимый фарфор и кидала в мешок, который держал наготове ленивец.

В заднюю дверь влетела Шельма, помада размазана по лицу, в руках поднос. За ней по пятам мчался Дадли.

– Готово! – задыхаясь, выпалила она. – Приготовила завтрак! Всё как она просила!

Близнецы и Тетеря, бросив все дела, уставились на поднос. Шельма превзошла саму себя. На подносе были кексы, лепешки и булочки. Тосты с маслом и горка клубничного джема. Бекон, сосиски, яичница, чайник с чаем и рафинад в сахарнице. А также плошка с мюсли «Козьи катышки» и кувшин молока. Все продумано до мелочей.

– Лучше тебе поторопиться, скажи, Бу? – посоветовала Гагабу.

– А то, Га. Она уже спрашивала, где завтрак, – подхватила Бугага.

– Она там? – Шельма нервно глянула на дверь в гостиную.

– Ага, – хором ответили близняшки. – Неси.

Шельма робко толкнула дверь носком ботинка. Дверь со скрипом отворилась, и Шельма бочком вошла.

В гостиной было темно. Темно – и по-другому! Всю мебель вынесли. Никаких тебе столиков, ни единого кресла. Там, где раньше стоял диван, теперь было пустое место. На стенах, где прежде висели портреты Чепухиндиной родни, виднелись бледные прямоугольники. Даже ковер убрали, обнажив старые черные половицы.

Единственным предметом интерьера в комнате был чудовищный трон. Его установили напротив окна, выходящего на вытоптанный сад. На троне сидела Хлыстинда – хлыст на коленях, Кристина на плече.

У трона стояла измученная Грымза с блокнотом в руке – по всей видимости, ее запрягли составлять очень, очень длинный список. На плече у нее сидел Очкарик, в клюве он сжимал связку карандашей.

Шельма на цыпочках прошла по голому полу. Она остановилась перед троном и кое-как преклонила колени. Тарелка с хлебом съехала вбок, и один тост упал на пол, маслом вниз.

– Пардон, – сказала Шельма, сглотнув. Красные глаза Хлыстинды проинспектировали поднос.

– Это ты называешь завтраком? – презрительно хмыкнула она.

– Фуфло, – поддержала свою госпожу Кристина. Она злобно зыркнула на Дадли. – Чего уставился?

– Унести? – дрожащим голосом спросила Шельма.

– Нет, тащи сюда, – сказала Хлыстинда. – Все-таки попробую. Но в следующий раз подашь черную патоку. Джем – для слюнтяек. Свободна.

Шельма с котом пулей вылетели за дверь.

– Эй ты! – Хлыстинда ткнула пальцем в Грымзу. Та испуганно дернулась. – Продолжаем записывать Новые Правила. Буду есть и одновременно диктовать. Правило № 12. Все дома должны быть покрашены в черный цвет. Правило № 13. Все волшебные палочки должны храниться у меня до особого распоряжения. Правило № 14. Все копилки должны быть выпотрошены, а их содержимое сдано мне. Правило № 15. Все опоздавшие подлежат суровому наказанию. Легка на помине… – Она гаденько хихикнула. – Вот и наша смердючка. Давай, смердючка. Не спеши. Ух, повеселимся!

За окном по дорожке не спеша шла Пачкуля, на шляпе у нее сидел Хьюго. Она старательно изображала невозмутимость, но было видно, что она потрясена.

Из-за дома выбежала Шельма, за ней – Одноглазый Дадли. Бедняжка промокала глаза платком.

– Эй! – окликнула ее Пачкуля. – Ты куда это? Мы же договорились, надо медленно ходить…

Но Шельмы уже след простыл. Ее рыдания стихли вдали.

Пачкуля отшатнулась от сырой черной входной двери. Макабра, ничего не сказав, мрачно обмакнула кисть в банку с краской.

Пачкуля свернула за угол и вошла в кухню. Близняшки все еще снимали занавески, а Тетеря опустошала полки. Вдоль стены рядком выстроились банки черной краски.

– Что происходит? – спросила Пачкуля.

– Да вот кухню освобождаем, – прошептала Гагабу. – Чтобы было куда поставить ее котел и бутыли с отравой. И коллекцию паутины. Когда все вытащим, начнем стены в черный красить.

– Чего? Чепухинду же удар хватит. А как же План Сопротивления?

– Задвинули мы его, – буркнула Гагабу.

– Она хлыст достала, – пробормотала Бугага. – Сказала, что шляпы наши подожжет.

– Где тебя носило, Пачкуля? – поинтересовалась Тетеря. – Тебе же велели на рассвете явиться. Мы тут все утро вкалываем.

– М-да, – сказала Пачкуля. – Решили в ее рабыни записаться – тем хуже для вас.

– Она в гостиной, – сказала Бугага. – Сказала, чтоб ты туда шла, как только заявишься.

– Ладно, – сказала Пачкуля. – Мы ее не боимся, да, Хьюго?

Хьюго промолчал. Он думал о Кристине.

Пачкуля энергично постучала и вошла в гостиную.

Хлыстинда сидела в темноте на троне и, чавкая, уминала бекон. Поднос был у нее на коленях, по соседству с хлыстом.

– Вон! – приказала она Грымзе. – Потом продолжим.

Грымзе, как и Очкарику, дважды повторять не надо было.

– Подойди, смердючка, – прорычала Хлыстинда.

Пачкуля приблизилась к трону. Медленно, как и предписывал План Сопротивления.

– Думаешь, ты очень умная? – Пылающие красные глаза опять взялись за свое. – Бунтуем, стало быть, а? Хочешь идиотку из меня сделать? Так тебя понимать? Вот что я тебе скажу. – Хлыстинда взяла с подноса лепешку и впилась в нее зубами. – Я никому не позволяю делать из себя идиотку. Так, Кристина?

– Так, так, – сказала Кристина, не сводя маленьких злобных глазок с Хьюго. – Ох как я тебя клюну, комок меха.

– Слушай меня внимательно, – продолжала Хлыстинда. – Я на этой работе давно. Видишь? – Она погладила хлыст, и тот как будто заерзал. – Это Волшебный Хлыст. Универсальный. Вроде волшебной палочки – только норов у него покруче. – Она с прихлюпом отхлебнула чаю. – Я вас всех вымуштрую. Не только ведьм. Всех. Скелетов, троллей, вурдалаков – всю шушеру. Отныне Я Правлю Этим Лесом, и все должны узнать об этом. Для этого ты высечешь статую.