Наталья Щерба - Часодеи. Часовое сердце

На ужин подали творожную запеканку с медом. Лешка, который ненавидел мед, тут же отказался от своей порции, зато съел все булочки. Он ни слова не сказал о неудачном часодействе подруги, и Василиса была ему за это благодарна.

Вечером, по случаю первого дня в лагере, был большой фейерверк: темное вечернее небо вдруг озарилось яркими огненными цветами, волшебными спиралями, фонтанами золотых звезд. Ребята орали от восторга и громче всех — Василиса с Лешкой.

После фейерверка на специально обустроенной площадке поставили мангалы и принялись жарить шашлыки из куриного филе, молодой картошки и помидоров. Рядом, прямо на стадионе, Серега с другими вожатыми привели невесть откуда взявшихся барабанщиков и под звуки тамтамов устроили дикие африканские танцы под открытым небом. Вскоре к ним присоединился почти весь лагерь.

К вечеру Василиса напрочь забыла об Эфларе и ключниках — только добравшись до подушки, она со счастливой, усталой улыбкой провалилась в сон.

Она не видела, как пришла Инга — рассерженная и недовольная: вожатая отказалась переселять кого-либо куда-либо, посоветовав самой Инге стать добрее и терпимее к друзьям. Вскоре домик затих, и кто-то из «близняшек» тоненько засвистел носом…

Посреди ночи Василиса проснулась.

Вначале она даже не поняла, где находится. В комнате царил полумрак, а на потолке, прямо над ее кроватью, бегали тревожные голубые огоньки.

Вдруг осознав, что она сама является источником этого странного света, Василиса вскочила: и правда, от ее ладоней шел слабый, мерцающий свет. Она сомкнула их лодочкой и быстро развела в стороны: за пальцами потянулся знакомый шлейф из миниатюрных цифр. Да это же часовой флер!

От радости сердце Василисы совершило сальто. Значит, это ей не приснилось — она все-таки часовщица! И сможет летать…

Окно по случаю июньской жары было распахнуто настежь. Быстро натянув майку и шорты, Василиса забралась на подоконник и бесшумно соскочила на мягкую траву. Чтобы не быть замеченной, она пригнулась и побежала между домиками к стадиону. Впопыхах она забыла надеть кроссовки, и на асфальтированной дорожке ее босые ступни начали колоть острые камешки. Но ничего, если все получится — обувь ей не понадобится…

Лагерь спал: ни в одном из домиков не светился огонек лампы. Только луна, прикрывшись рваным облачным покрывалом, наблюдала за одинокой человеческой фигуркой.

Василиса раскинула руки в стороны и произнесла шепотом числовое имя:

— Василек!

В тот же момент послышался тихий шелест крыльев за спиной; девочка взмахнула ими, сделала несколько шагов, взмахнула сильнее, еще сильнее и — взлетела.

Она летала так просто и свободно, словно с самого детства каждый день парила в воздухе; полет дарил ощущение радости и легкости, это было очень, очень здорово. Василиса полетала над домиками, сделала круг над стадионом, пристально вглядываясь в глубь лагерных аллей — не подсматривает ли кто? И, решившись, перемахнула через забор.

Пугая Василису, над кронами лесных деревьев то и дело вспархивали ночные птицы. Покружив еще немного, девочка решила приземлиться на самую верхушку сосны. Веточки казались очень тонкими, но крепкими; Василиса без труда уцепилась за ствол, пахнущий смоляной хвоей, и, балансируя на босых ногах, прислушалась. Где-то вновь прозвучало всполошенное угуканье совы, то и дело слышались сонные вскрикивания, таинственные стуки и скрипы. Лунный диск закатился за небольшую тучку, и небо стало намного темнее.

Василиса взмахнула крыльями и оттолкнулась от ветки — соскользнула, но не упала, тут же выровняв траекторию полета. Зависнув над лесными кронами, она всматривалась в даль, где почти у самого горизонта горели огни ночного города. Интересно, сколько лететь до него? Наверняка очень долго… Но и спать как-то совсем не хотелось. Мелькнула шальная мысль: а что, если полетать немного между девятиэтажками? Вряд ли ее кто-то заметит. Да и невидимой можно стать в любой момент — произнести свое числовое имя и прикрыться крыльями. Если хорошо рассчитать время, то можно успеть вернуться до утра… Василиса не хотела признаваться самой себе, что ей просто хочется полетать подольше, чтобы поверить окончательно — часодейство ей не приснилось, не привиделось.

Увлеченная этой мыслью, она не заметила, что лес, окружавший лагерь, закончился. Перед ней раскинулась широкая, быстротечная река. Василиса немного устала, поэтому решила сделать передышку — река казалась неглубокой, но ее водяной поток, яростно рвущийся по камням, не внушал доверия — вброд такую речку ни за что не перейти.

И вот тогда случилось непредвиденное.

Завывая и свистя, пронесся острый сухой ветер; ударил по лицу, вскружил волосы, закрутился воронкой и пропал. Испугавшись, Василиса присела на берегу, чтобы зачерпнуть немного воды и вытереть вспотевший лоб. Но тут же ахнула от изумления: река превратилась в тонкое ажурное кружево из водяных струек, словно к ней прикоснулись волшебным морозным посохом.

Стало тихо-тихо. Василиса вскочила, но ее движение замедлилось, как будто она вдруг превратилась в девяностолетнюю старуху, медленно разгибающую под тяжестью лет спину. Неужели время остановилось? Понимая, что это может означать, Василиса сделала невероятное усилие, чтобы оглянуться. Сердце забилось в груди маленькой испуганной птичкой: к ней по берегу шел человек. Его темная фигура в ореоле серого тумана казалась расплывчатой, будто бы не до конца проявившейся из другого мира.

Василиса ощутила, как липкий страх поднимается изнутри и быстро движется к самому горлу. Но она справилась с собой: ее рука уже держала часовую стрелу.

— Кто вы? — тихо спросила девочка, но посреди абсолютного безмолвия ее голос прозвучал неестественно громко.

Человек не ответил. Он шел медленным, размеренным шагом и вскоре остановился прямо перед ней. Длинные черные волосы обрамляли его лицо без каких-либо черт — пустое, серое пятно…

— Кто вы такой? — вновь прошептала Василиса.

Попятившись, она залезла в остановившуюся во времени реку, и вода плотно сомкнулась вокруг ее щиколоток, — казалось, будто ноги увязли в цементе. Ощущение было неприятным до омерзения, но выбраться на берег девочка не могла — дорогу загораживал страшный человек в темном плаще.

И вдруг незнакомец заговорил:

— Отдай… Стальной… Зубок.

Он шагнул к ней, и девочка отпрянула назад. Даже если бы она хотела, то не могла бы отдать ЧерноКлюч этому человеку — таинственная часодейная вещь осталась в домике номер 13.

Василиса попятилась, изо всех сил стараясь отдалиться от страшного человека, явно желавшего ей зла — в его руке она увидела часовую стрелу, блеснувшую тонким лучом в лунном свете. Он уже заносил ее над головой, но Василиса успела первой: она размахнулась, словно танцевала с обычной гимнастической лентой, и неожиданно послала вперед мощную огненную спираль. Это действие так ошеломило саму Василису, что, замешкавшись, она чуть не выронила свое оружие. Правда, ее противник без труда отразил атаку, но и нападать не спешил.

Василиса приготовилась запустить еще одну спираль, как вдруг у темной фигуры появилась тень. Кто-то незаметно возник за его спиной и, обхватив руками за горло, начал сдавливать — медленно и неумолимо. Человек захрипел, пытаясь вырваться из смертоносной хватки, из последних сил рванулся вбок и, закрутившись в густой, молочно-серой дымке, пропал.

— Возвращайся назад! — прошипела тень, махнула рукой и тоже исчезла.

И тут вернулся привычный мир, мгновенно закружив Василису в бурном водовороте реки. Она вскрикнуть не успела, как уже неслась по течению, барахтаясь в очень холодной, просто-таки ледяной воде, сводящей мышцы ног до судорог.

На втором или третьем повороте извилистой реки Василисе удалось кое-как выбраться на берег. Она стояла на четвереньках, кашляя, отплевываясь и жадно вдыхая ртом воздух. Крылья безнадежно намокли, поэтому теперь о полете мечтать не приходилось. Придется возвращаться домой пешком — сквозь ночь, прямиком через леса и овраги, по неизвестным тропинкам…

Разгоняя темноту, из облаков показался сияющий лунный блин, однако холодный, безликий свет не мог согреть дрожавшую от холода девочку. Неожиданно у самого ее лица вспыхнул огонек. Василиса от испуга метнулась в сторону, но, споткнувшись о корягу, упала, при этом сильно ободрав колено. Крохотный лепесток пламени сделал круг над ее головой, еще один, после чего устремился вперед, в самую чащу деревьев, казавшихся даже с очень близкого расстояния непроницаемым заслоном.

Неужели огонек указывал дорогу?! Василиса решила, что терять ей нечего, — если будет сама искать путь в лагерь, то непременно заблудится.

Чтобы поспевать за своим молчаливым проводником, девочке приходилось бежать, и вскоре она согрелась. А как же Василиса обрадовалась, когда огонек вывел ее к самому забору! Правда, перелезть через него оказалось довольно сложно: так и норовя выскользнуть из-под пальцев, металлическая сетка шаталась и скрежетала так громко, будто решила перебудить весь лагерь.