Кассандра Клэр - Железное испытание

Секундой позже он услышал, как Аарон спрыгнул на землю рядом с ним.

– Ты как? – спросил он, и Колл ощутил волну облегчения, хотя еще ничего не кончилось: Аарон вновь стал прежним Аароном.

Раздался металлический грохот. Колл и Аарон, подпрыгнув от неожиданности, резко обернулись. Оказалось, Тамара перевернула контейнер и отодвинула его от стены. Охваченные хаосом, лишенные возможности спрыгнуть, толпились на краю крыши.

– Я… я в порядке. – Колл переводил взгляд с Аарона на Тамару, на лицах обоих было одно и то же тревожное выражение. – Поверить не могу, что вы вернулись за мной, – добавил он. У него все плыло перед глазами, его мутило, и он был уверен, что если сделает хотя бы еще шаг, то обязательно рухнет. Он подумал, что должен сказать им бежать дальше без него, но остаться одному – это самое последнее, чего бы ему хотелось.

– Еще бы мы не вернулись. – Аарон нахмурился. – В смысле вы же с Тамарой пришли за мной, так? Как мы могли поступить иначе с тобой?

– Ты нужен нам, Колл, – поддержала его Тамара.

Колл хотел возразить, что спасение Аарона – это совсем другое дело, но засомневался, что сможет подобрать правильные слова. Голова раскалывалась.

– Ну, в любом случае это было круто – что вы сделали со знаком.

Тамара и Аарон обменялись быстрыми взглядами.

– Мы этого не планировали, – призналась Тамара. – Мы думали взобраться наверх и дать оттуда знак в Магистериум. Но магия земли слегка вышла из-под контроля, и… Но ведь это же сработало, правильно? Так что какая разница?

Колл кивнул. Действительно никакой.

– Спасибо за то, что ты сделал там, в комнате, – с этими словами Аарон смущенно похлопал Колла по плечу. – Я был так зол… Если бы ты не остановил меня, когда я применил магию хаоса, я даже не знаю, чем бы все это…

– Вы что, издеваетесь? – перебила Тамара. – Нельзя отложить ваши душещипательные беседы на более подходящее время? Меня сейчас стошнит. Если вы забыли, нас все еще преследуют Охваченные хаосом. – Она указала наверх, откуда из темноты крыши на них смотрело множество пар вращающихся глаз. – Пойдемте, пора уже убираться отсюда.

И она первая пошла прочь от здания. Ее длинные темные косы ритмично покачивались у нее за спиной. Мысленно настроившись на бесконечный путь назад в Магистериум, Колл оттолкнулся от стены и успел сделать один мучительный шаг, прежде чем потерял сознание. Это произошло так быстро, что он даже не почувствовал, как ударился головой об землю.

Очнулся Колл в лазарете. Кристаллы на стенах были приглушены, и он предположил, что уже ночь. Все тело ныло. Еще его не отпускало чувство, будто он должен был сообщить кому-то что-то неприятное, но никак не мог вспомнить, что именно и кому. Ноги болели. Он лежал на койке, прикрытый аккуратно подоткнутым одеялом. Он был ранен, но не помнил, как это произошло. Кажется, они были в лесу и он решил показать себя и запрыгнул на бревно, а потом упал в реку, и Джаспер – подумать только, Джаспер! – спас его. Но затем всплыл новый образ – они с Тамарой, Аароном и Хэвоком идут по лесу… Или это ему приснилось? Наверное, так оно и было.

Он перевернулся на бок и увидел в кресле рядом с его койкой мастера Руфуса. Его лицо наполовину скрывалось в тени. Колл было решил, что маг спит, но в следующую секунду заметил на его губах улыбку.

– Ну что, вспомнил немного, каково это – быть человеком? – спросил мастер Руфус.

Колл кивнул и попытался сесть. Но как только сознание очнулось от дремы, на него нахлынули воспоминания о мастере Джозефе в серебряной маске, убитом элементалем хаоса Дрю, подвешенном к потолку Аароне с кровоточащей под кандалами ногой и словах, будто внутри Колла живет душа Константина Мэддена.

Он в изнеможении откинулся на подушку.

«Я должен все рассказать мастеру Руфусу, – подумал он. – Я не плохой человек. Я должен признаться».

– Хочешь немного поесть? – Мастер Руфус потянулся к подносу. – Я принес тебе чая и супа.

– Тогда чая. – Колл взял глиняную чашку и немного погрел об нее ладони. Он осторожно отпил, и успокаивающий вкус мяты окончательно пробудил его чувства.

Мастер Руфус отставил поднос и принялся рассматривать Колла внимательными глазами из-под тяжелых век. Колл так сильно вцепился в чашку, будто она была спасательным кругом.

– Мне жаль спрашивать тебя об этом, но я должен. Тамара и Аарон уже рассказали мне все, что знали, о том месте, где держали Аарона, но они оба говорят, что ты пробыл внутри дольше их, в том числе в незнакомой им комнате. Что ты можешь поведать мне о том, что там видел?

– Они рассказали вам о Дрю? – Колла передернуло при этом воспоминании.

Мастер Руфус кивнул:

– Мы провели тщательнейшую проверку и узнали, что имя «Дрю Уоллес», его личность и прошлое – все это было весьма умело сфабриковано для того, чтобы он получил шанс попасть в Магистериум. Нам не известно ни его настоящее имя, ни причина, почему Враг заслал его сюда. Если бы не вы с Тамарой, Враг бы и дальше получал о нас ценнейшую информацию, а что касается Аарона, мне страшно даже представить, чем это все могло для него закончиться.

– То есть ругать нас не будут?

– За что? За то, что вы не сообщили мне о похищении Аарона? За то, что никому не сказали, куда отправляетесь? – голос мастера Руфуса опустился до угрожающего баса. – Если вы никогда – ты меня понял: никогда! – больше не будете так делать, я закрою глаза на ваше вопиюще глупое поведение, раз уж оно увенчалось успехом. Нет смысла теперь осуждать, как именно вы с Тамарой спасли нашего творца. Главное, что вам это удалось.

– Спасибо, – выдавил Колл, не уверенный, его отругали все-таки или нет.

– Мы отправили магов в заброшенный боулинг-центр, но они мало что смогли обнаружить. Одни пустые клетки и сломанное оборудование внутри большой комнаты, похожей на лабораторию. Это там ты был?

Колл, сглотнув, кивнул. Настал момент истины. Он открыл рот, собираясь сказать: «Там был мастер Джозеф, и он сказал мне, что я Враг Смерти».

Но слова не шли. Он словно стоял на краю обрыва, и каждая клеточка его тела хотела, чтобы он спрыгнул, но разум ему не позволял. Если он повторит то, что сказал ему Джозеф, мастер Руфус его возненавидит. Они все его возненавидят.

И за что? Даже если он правда был Константином Мэдденом, он ведь ничего не помнил! Он все еще оставался Колламом, разве нет? Тем же самым человеком. Он не стал вдруг злым и не желал навредить Магистериуму. И вообще – что такое душа? Она же не определяет твою судьбу. Человек сам волен решать, как ему поступать.

– Да, там была лаборатория с кучей булькающих мензурок и элементалей в клетках, которые освещали комнату. Но людей там не было. – Колл сглотнул, настраивая себя на ложь. Пульс участился. – В комнате было пусто.

– Что-нибудь еще? – Мастер Руфус впился в него цепким взглядом. – Может, какая-нибудь деталь, которая сможет нам помочь? Все, что угодно, каким бы незначительным оно тебе ни казалось?

– Там были Охваченные хаосом, – сказал Колл. – Целая толпа. И элементаль хаоса. Он загнал меня в лабораторию, но тут Аарон и Тамара проломились сквозь крышу…

– Да, Тамара и Аарон уже поведали мне о своем громком приключении со знаком. – Мастер Руфус улыбнулся, но Колл видел, что он старается скрыть разочарование. – Спасибо, Колл. Ты держался молодцом.

Колл кивнул. Еще никогда в жизни ему не было так гадко.

– Я помню, как в свои первые дни в Магистериуме ты несколько раз спрашивал меня, можно ли тебе поговорить с Аластером, – помедлив, продолжил мастер Руфус. – Но официально я так и не дал тебе разрешения, – с нажимом произнес он, и Колл покраснел. Ему пришло в голову, что настал час его головомойки за тайное проникновение в кабинет Руфуса. – Но сейчас оно у тебя есть.

Он взял с тумбочки стеклянную сферу и передал ее Коллу. Внутри вращался маленький смерч.

– Полагаю, ты знаешь, как им пользоваться. – Он поднялся и, сцепив за спиной руки, ушел в дальнюю часть лазарета. У Колла ушла целая секунда, прежде чем до него дошло: Руфус давал ему возможность поговорить с отцом наедине.

Колл сжал ладонями прозрачную стеклянную сферу и осмотрел ее. Она была идеально ровной, словно огромный мыльный пузырь, затвердевший в воздухе. Он сосредоточился на образе отца – отогнал мысли о мастере Джозефе и Константине Мэддене, оставив только те, что касались папы: воспоминания о запахе блинчиков и трубочного табака, прикосновении отцовской руки к его плечу, когда у него что-то получалось, скрупулезные объяснения геометрии – самого нелюбимого предмета Колла.

Смерч сжался и превратился в его отца, одетого в запятнанные маслом джинсы и фланелевую рубашку, в очках, сдвинутых на макушку, и с гаечным ключом в руке. «Наверное, он сейчас в гараже, возится с одной из своих старых машин», – догадался Колл. Отец поднял голову, будто его кто-то позвал.