Александр Охотин - Вовка – брат волшебника

Вовка шёл с Кириллом по дороге, спускавшейся под горку. Вот и конец улицы, а там, дальше, блестит на солнце неширокая речка с небольшим песчаным пляжем. На другом берегу речки стоит лес. Справа и слева от пляжа раскинулись необозримые луга с перелесками.

На пляже Вовка увидел компанию из трёх мальчишек и двух девчонок. Они играли в волейбол. Мяч чаще ударялся в сетку, натянутую между врытыми в песок столбами, чем перелетал через неё. Стоял весёлый гвалт.

— Сейчас я тебя познакомлю с моими друзьями, — почему-то шёпотом, сказал Кирилл, — только ни в коем случае не говори им свою фамилию. Ладно?

— А почему? — удивился Вовка.

— Так надо. И помни, что это очень важно, так что ни в коем случае. Скажешь — будет беда, страшная беда. Потом, может быть, ты узнаешь, почему так было нужно.

— Ладно, договорились.

— Привет честной компании! — крикнул Кирилл. Все обернулись на его голос.

— Ребята, Кирилл пришёл! — радостно закричала одна из девчонок.

Вся ватага радостно побежала навстречу. Вовку и Кирилла обступили со всех сторон. Стали расспрашивать Кирилла, почему его так долго не было. А Кирилл ответил:

— Ребята, у меня было много дел, я потом всё расскажу, а пока познакомьтесь. Это мой новый друг, его зовут Вова…

…Вовка довольно быстро познакомился со всеми. Сенька был самый старшим. Ему ещё полгода назад исполнилось двенадцать лет. Несмотря на это, было видно, что Кирилл пользуется в компании самым большим авторитетом.

Младшему, Шурику, девять лет, а его сестре Маришке — почти одиннадцать, как Кириллу. Они оба выделялись среди остальных тёмным, почти южным, загаром. На фоне загара их тёмные, хотя и выгоревшие на солнце волосы и брови, казались неестественно светлыми. У обоих карие глаза, оба шустрые и весёлыми. Они постоянно смеялись, над каждой шуткой десятилетнего Алёшки Шаповалова, по прозвищу «Шаляпин».

Это прозвище Алёшка получил, по-видимому, из-за фамилии. Потом, правда, Кирилл рассказал Вовке, что Алёшка — солист городского детского хора. Так что, может быть, дело тут не только в фамилии.

Машка Клюквина, по сравнению с остальными, казалась очень тихой, даже трусихой. Казалось, что она боится даже громко разговаривать. Но это было обманчивое впечатление. Вовка узнал о Машке такое, что сразу её зауважал. Оказывается, полгода назад она бросилась в горящий дом и спасла своего годовалого братика. Случилось это… в его, Вовкином, Мире, недалеко от Москвы. Дома там специально поджигали люди, нанятые бандитами, которые считались предпринимателями. Это делалось для того, чтобы освободить землю под строительство коттеджей, магазинов, гостиниц. Бандитов прикрывали люди, обладающие большой властью. Вот почему преступникам всё сходило с рук — до поры, пока ими не занялась прокуратура.

После того пожара семью Клюквиных приняли здесь, в этом городе. В нашем Мире жить им стало негде, да и опасно. Дело в том, что отец Маши каким-то образом узнал, кто устраивал пожар, и его могли просто убить, чтобы не было свидетеля.

На пляже пробыли не больше часа. Искупались, поиграли в волейбол. Потом Маришка предложила сходить на выставку художников.

— Там вчера новые картины художника Арсенина выставили, — сказала она, — интересно посмотреть.

— Точно! Давайте сходим, — поддержал её Сенька, — говорят, там и сам Дмитрий Дмитриевич будет.

— Как это? — удивился Вовка. — Ведь он же давно умер.

Ребята посмотрели на него с удивлением, а Кирилл объяснил:

— Вова, это он у вас умер, но Учитель, в последний миг, успел его забрать оттуда, из вашего Мира. Теперь Дмитрий Дмитриевич живет здесь, на улице Возрождения.

— Вот это да,… а может и моя мама здесь, и папа? — спросил Вовка с надеждой.

Кирилл сразу помрачнел. Он ответил не сразу:

— Нет, Вова, здесь их нет… нигде нет… Когда погиб твой отец, мне всего четыре года было. А мама… прости меня… у меня не получилось… я тогда не успел… опоздал всего на секунду…

Все притихли, потому что понимали, как Вовке сейчас тяжело. А Вовка сказал:

— Ладно, идёмте на выставку?

— Я бы не хотел сейчас туда идти, — неожиданно возразил Кирилл.

— Почему? — удивилась Маришка.

— Не могу вам этого объяснить.

— Ну давай, сходим, — попросил Вовка. — Что плохого, если мы посмотрим на картины.

Кирилл задумался, потом согласился:

— Ладно, идёмте. Только Вова пусть пообещает, что на мои картины он будет смотреть только издали.

— А что, там и твои картины есть?! — удивился Вовка.

— Есть, только помни, что я тебе сказал. И не пытайся прочитать мою фамилию на табличках — даже издали. Ребята, и вы ни в коем случае не произносите мою фамилию.

— Почему? — удивилась Маришка.

— Потому что иначе случится непоправимая беда. Вова, не обижайся, но так надо. Тебе ни в коем случае нельзя знать мою фамилию.

— Ладно, обещаю, что не буду читать. Только не понимаю, почему нельзя…

— Просто так надо. Сейчас ты этого не поймёшь. Может быть после…

…Выставка располагалась во Дворце Искусств. Это величественное здание с колоннадой со всех сторон, выполненное в античном стиле, возвышалось над широкой площадью. Стены дворца украшал лепной орнамент. Около входа стояли две скульптуры атлантов, держащих на плечах каменный козырёк над входом.

Вовка вдруг вспомнил, что у него нет денег:

— Кирилл, а как же я туда пройду без билета? У меня ведь денег нет.

Все с удивлением посмотрели на него, а Кирилл ответил:

— Здесь не нужны деньги. На выставки всех пускают бесплатно.

Потом он объяснил друзьям, что в Вовкином Мире даже за вход на выставки или в кинотеатры нужно платить. Ребята очень этому удивились, но не стали подробно расспрашивать о таких странных для них порядках.

В залах оказалось немало посетителей, но не было шумно. Если кто и разговаривал, то очень тихо. Большинство посетителей просто тихо ходили по залам. Они останавливались около картин, подолгу их рассматривали. Картины были разные: пейзажи, портреты, натюрморты…

— Вон, смотрите — тихо сказала Маришка, — там картины Дмитрия Дмитриевича.

Она и Шурик подошли к стене, где висели картины Арсенина. Подошли и остальные. Вовка увидел на тех пейзажах знакомые места: лес, лесное озеро около деревни Кошелиха; а вот и его улица; утопающие в зелени аллеи парка.

Вовка смотрел на картины, как зачарованный. Он знал, что Дмитрий Дмитриевич жил в их городе. Он видел его картины и раньше. Он видел и самого Арсенина, когда тот приходил в его школу. Это было давно, когда жива была его мама, когда жив был художник Арсенин. Но всё равно, эти картины поразили его. Он словно почувствовал, как Дмитрий Дмитриевич тоскует по родным местам, по местам, где он родился жил… и умер…

— Здорово, Кирилл, — услышал Вовка знакомый из далёкого прошлого голос. Все обернулись, Вовка тоже. Пред ними стоял художник Арсенин и приветливо улыбался.

— Здрасти, дядя Дима, — ответил Кирилл.

— Что, понравились картины?

— Ага, здорово написано.

— А мне вот больше нравятся твои. Я тебе даже завидую. У тебя, Кирюха, великий талант. Твои картины нравятся всем. Здесь к кому ни подойди, только и говорят «Картины Мур…» Вовка не понял, что произошло. Только что он с Кириллом и его друзьями был в выставочном зале, и вдруг оказался около замка. У того самого, в которой живут Главный Хранитель и Кирилл.

Вовка дико оглядывался по сторонам и довольно медленно приходил в себя после столь неожиданного перемещения.

— Извини Вова, я просто вспомнил, что тебе пора возвращаться, — сказал Кирилл.

— Уже?

— Да, уже. Не забывай, что тебе надо быть в интернате, чтобы сделать следующий шаг. Кстати, это просто хохма. Знаешь, Гоблин сунулся в вашу спальню, а тебя там нет. Представляешь? — комната заперта, а тебя нет. Он сейчас к директору побежал докладывать.

— Ну вот, ещё одна проблема.

— Никакая и не проблема. Ты снова появишься в запертой спальне. Блинов туда прибежит с Арсением Ильичом, а спальня заперта, и ты там. Представь, что подумает Арсений Ильич. Он подумает, что Гоблин сошёл с ума. А тебе надо сделать удивлённый вид и сказать, что ты всё время находился в спальне. Вот умора будет! Ваш Гоблин к доктору побежит проверяться, к этому, что сумасшедших лечит. Всё время забываю, как он называется…

— Что ли психиатр?

— Во! Точно! К психиатру.

Вовка проснулся… Он лежал на своей кровати точно в том же положении, в котором заснул.

Итак, Вовка проснулся в запертой на ключ спальне. Кто-то дёргал дверь. За дверью слышались голоса:

— Черт знает что! — орал Гоблин. — Я же не запирал! Мало того, что этот моральный урод сбежал, так ещё и с дверью какой-то недоумок балуется!

— Геннадий Олегович, может, вы её сами заперли — машинально? — послышался в ответ голос директора. — Тем более что другого ключа ни у кого нет.