Патрик Несс - Вопрос и ответ

Даже я, оказывается, затаил дыхание.

— Сейчас вы думаете, что вас завоевали. Что надежды нет. Вы думаете, что обречены.

Он стоит спиной ко мне, но благодаря динамикам, спрятанным по четырем углам площади, его голос гремит над городом — а может, и над всей долиной и за ее пределами. Потомушто здесь собрались все, кто может его услышать. Каждый житель Нового света теперь либо здесь, либо под землей.

Мэр Прентисс обращается к планете.

— И вы правы, — говорит он. Честное слово, я слышу его улыбку. — Вас завоевали. Вас победили. Вы обречены.

Его слова несколько секунд висят в воздухе. Мой Шум вскидывается, и несколько человек на площади поднимают головы к башне. Я пытаюсь утихомирить свои мысли, но кто эти люди? Кто эти чистенькие, сытые, довольные жизнью люди, так легко сдавшиеся врагу?

— Но завоевал вас не я, — продолжает мэр. — Не я побил вас и не я поработил.

Он умолкает и окидывает взглядом толпу. На нем белая одежда, белая шляпа, белые сапоги, а поскольку и помост накрыт белой тканью, в ярких солнечных лучах смотреть на него почти больно.

— Вы — рабы собственной лени, — говорит мэр. — Вы пали жертвами собственной беспечности и мягкотелости. Вас погубят… — на этом слове он резко повышает голос, такшто половина собравшихся на площади подскакивают на месте, — ваши собственные благие намерения! — К этому времени мэр расходится не на шутку и тяжело дышит в микрофон. — Вы слабы и беспомощны перед невзгодами этого мира, всего за одно поколение вы превратились в людей, которые легко сдаются даже не врагу, а СЛУХАМ о враге!

Он начинает расхаживать по помосту с микрофоном в руке. Каждый напуганный человек в толпе, каждый солдат, до единого, неотрывно следит за его движениями.

Я тоже.

Он продолжает расхаживать, постепенно повышая голос:

— Такшто теперь вы знаете, что я сделал. Я просто протянул руку и взял. Отобрал у вас свободу, город, будущее. — Мэр смеется, как бутто не может поверить своему везению. — Я-то готовился к войне.

Некоторые из собравшихся смотрят себе под ноги, пряча глаза от остальных.

Интересно, им стыдно? Очень надеюсь, что да.

— Но вместо войны меня встретили переговорами. Которые начались со слов «Умоляем, не делайте нам больно» и «Пожалста, берите что хотите».

Внезапно мэр останавливается посреди помоста.

— А я ждал ВОИНЫ! — снова кричит он, потрясая кулаком.

И все вздрагивают.

Если толпа вапще может вздрогнуть, она вздрагивает — именно так это выглядит сверху.

Что делают женщины, мне не видно.

— Но раз войны я не получил, — беззаботно продолжает мэр, — теперь вы за это ответите.

Я слышу, как открываются двери собора. Мистер Коллинз тычками ведет на помост мэра Леджера со связанными за спиной руками.

Мэр Прентисс, скрестив руки на груди, молча наблюдает за ними. Наконец в толпе мужчин поднимается ропот, среди женщин — громкое недовольное бормотание, и конники начинают размахивать винтовками, чтобы угомонить людей. Мэр даже ухом не поводит, словно и не замечает этих звуков. Он просто смотрит, как мистер Коллинз заводит мэра Леджера на помост.

На верхней ступеньке мэр Леджер останавливается и окидывает взглядом толпу. Люди молча смотрят на него, кто-то морщится от оглушительного гула его Шума, в котором начинают проступать первые слова и картинки. Все они пропитаны страхом. Вот мистер Коллинз подбивает ему глаз и расквашивает губу, вот мэр сдается, вот его запирают в башне.

— На колени, — говорит мэр Прентисс. И хотя он произносит это очень тихо, без микрофона, слово это колокольным звоном гремит у меня в голове. Судя по изумленному оху толпы, в остальных головах тоже.

Внезапно, не успев даже сообразить, что к чему, мэр Леджер падает на колени. На его лице написано искреннее удивление.

На него смотрит весь город.

Мэр Прентисс выжидает одну секунду.

А затем подходит ближе.

И достает нож.

Огромный смертоносный клинок, сверкающий на сонце.

Мэр Прентисс заносит его над головой.

И медленно поворачивается на месте, чтобы все увидели, что сейчас будет.

Чтобы все увидели нож. На секунду мое сердце уходит в пятки — да ведь это же… Нет, нет, не мой.

А потом кто-то кричит:

— Убийца!

Единственный голос взлетает над тишиной. Женский голос. Мое сердце уходит в пятки… Но нет, это не она.

И всетаки хоть кто-то осмелился, хоть один человек…

Мэр Прентисс спокойно подходит к микрофону.

— С вами говорит победитель, — почти вежливо произносит он, словно не слышал крика той женщины. — Ваши главари будут казнены — это неизбежное следствие поражения.

Он поворачивается к стоящему на коленях мэру Леджеру. Тот пытается напустить на себя невозмутимый вид, но все на площади слышат, как он не хочет умирать, какие детские желания и страхи его посещают, как громко брыжжет из него вернувшийся Шум.

— Сейчас вы узнаете, — говорит мэр Прентисс, поворачиваясь обратно к толпе, — что за человек — ваш новый президент. И что ему от вас нужно.

Тишина, по-прежнему тишина, если не считать жалкого мяуканья мэра Леджера.

Прентисс подходит к нему, нож сверкает на сонце. В толпе снова поднимается ропот: до всех доходит, что сейчас произойдет. Мэр Прентисс встает позади мэра Леджера и воздевает нож к небу. Он смотрит на толпу, толпа смотрит на него, лица застыли в ожидании, люди слушают бывшего мэра, который пытается, но не может обуздать свой Шум.

— СМОТРИТЕ! — орет мэр Прентисс. — ВОТ ВАШЕ БУДУЩЕЕ!

Он заносит нож, словно хочет еще раз крикнуть: «Смотрите!»

Ропот становится громче…

Мэр Прентисс заносит нож…

Голос, женский голос, может тот же самый, кричит:

— Нет!

И я внезапно понимаю, что сейчас случится.

В том зале, когда я сидел привязанным к стулу, он довел меня до отчаяния, подвел к самому краю смерти, заставил бояться ее, а потом…

Исцелил мои раны.

Тогда-то я и сделал, что он хотел.

Нож со свистом пронзает воздух, и разрезанная веревка падает с рук мэра Леджера на помост.

Весь город охает. Нет, вся планета.

Секунду мэр Прентисс выжидает, потом тихо, без микрофона, говорит:

— Вот ваше будущее.

Но слова эти опять звенят прямо в голове. Он прячет нож за спину и возвращается к микрофону.

И начинает исцелять раны толпы.

— Я не тот, за кого вы меня принимаете, — говорит он. — Я не тиран и пришел не с тем, чтобы истребить вас. Я не безумец, который уничтожит собственную надежду на спасение. Я НЕ… — он смотрит на мэра Леджера, — ваш палач…

Толпа так затихла — и мужчины, и женщины, — что площадь кажется пустой.

— Война кончилась, — продолжает мэр. — Ей на смену пришла новая жизнь.

Он показывает пальцем на небо. Все с опаской смотрят наверх, словно оттуда может что-то упасть.

— Возможно, до вас уже дошел слух о новых переселенцах…

У меня сжимается нутро.

— Говорю вам как президент, — продолжает мэр Прентисс, — это истинная правда.

Откуда он знает? Черт, откуда?

В толпе снова поднимается ропот от этой вести. Мэр не призывает людей к тишине, только радостно перекрикивает:

— Мы встретим их с распростертыми объятиями! Мы создадим новое общество, которое с гордостью встретит новых жителей нового Эдема! — Он опять повышает голос: — Мы покажем им, что воистину оставили Старый свет позади и обрели РАЙ!!!

Опять разговоры в толпе, со всех сторон.

— Лекарство я у вас заберу, — говорит мэр. Боже, вот тут-то ропот замолкает. Мэр позволяет тишине утвердиться окончательно и добавляет: — На время.

Мужчины переглядываются между собой и снова поднимают глаза на мэра Прентисса.

— Мы стоим на пороге новой эры, — говорит тот. — Вы должны заслужить мое доверие, а для этого вместе со мной будете строить новое общество. Когда мы его построим, когда мы вместе начнем преодолевать трудности и праздновать первые успехи, тогда вы заслужите право вновь называться мужчинами. А значит, получите право и на лекарство. В этот славный день все мужчины воистину станут братьями!

На женщин он и не смотрит. Мужчины тоже. Женщинам ведь лекарство ни к чему, и добиваться его не нужно, так?

— Да, будет нелегко, — продолжает мэр Прентисс, — я не хочу вас обманывать и обнадеживать. Но это благодарный труд. — Он обводит рукой армию. — Мои заместители уже начали организовывать вас. Вы и дальше будете следовать их указаниям, но поверьте, никто не хочет обременять вас сверх меры. Скоро вы увидите, что я — не завоеватель. Я не желаю вам зла. — Он вновь умолкает. — Я вам не враг… — мэр Прентисс в последний раз поворачивается к толпе мужчин, — я ваш спаситель.