Павел Шаров - Из Солнечной системы к ближайшей звезде

        – Сквозь большую звезду проскочили, – сказал Сергей.    

        В следующие пять минут галактика продолжала приближаться. Мимо пролетали отдельные звезды и шаровые скопления звезд. Шло время. Космический корабль получал миллисекундные импульсы, расшифровывал их, расширяя во времени. Вскоре весь экран был заполнен миллионами звезд в центре галактики. Этот центр все увеличивался, и, наконец, экран превратился в сплошное световое пятно. Еще через пять минут в этом множестве стали различаться отдельные звезды. Их было много. Видны были взрывы от столкновения звезд. Экран, как ледокол, проходил сквозь эти гигантские катастрофы. Звездное поле сгущалось, но разница была уже в том, что в этом поле стали различаться отдельные звездные скопления.

        Прошло около двух часов. И вот, наконец, цель близка. На экране засверкал вихрь газовых шлейфов, срываемых с множества звезд в невидимый центр. Все эти звезды образовывали скопление с центром в одной точке. Это было похоже на танец множества звезд вокруг одной невидимки. Экран стал быстро проникать сквозь эти звезды и газовые шлейфы, приближаясь к центру всей этой какофонии, к черной дыре в центре галактики Большое Магелланово Облако. Выполняя запрограммированную команду, второй космолет перестал передавать информацию на космический корабль. Экран погас.

        – Теперь, – сказал Афанасий Николаевич, – мы включимся только через три часа, когда будет ясно, что ничего не случилось, или, если случилось, то что.    

        Космонавты стали ждать.

        – А как там дядя Эдуард? – спросил Вася ПИПа.

        – Не знаю. В течение трех часов никакой связи ни с кем быть не должно, что бы ни случилось.

        Прошло десять минут. И вдруг с той стороны, где на расстоянии ста миллионов километров находился второй беспилотный космолет, на мгновение вспыхнул и потух яркий луч, протянувшийся от первого космолета в сторону второго и уходящий в безбрежную Вселенную. И только видно было, как где-то вдали, в двух направлениях потухшего луча, вспыхнули и погасли яркие точки.

        – Что за чудеса?! – спросил  Сергей.

        – Время покажет, – ответил Афанасий Николаевич, – будем ждать.

        – А сколько ждать? – спросил Вася.

        – Я уже сказал – три часа. Это время чуть больше времени, которое необходимо, чтобы свет преодолел три миллиарда километров, разделяющие нас с первым космолетом. 

        И действительно, через три часа в той стороне, где находился первый космолет, произошел гигантский взрыв, осветив, кажется, всю Вселенную. Там, далеко, на расстоянии трех миллиардов километров, разрастался огромный красный шар.

        – Вот и ответ на главный вопрос, – сказал Афанасий Николаевич, – наш первый космолет погиб через несколько минут после внедрения безынерционным сигналом в черную дыру.

        – По-видимому, направление удара от черной дыры по космолету было определено информационным каналом безынерционной связи, – предположила Марина Петровна. – Только почему все это произошло так быстро?

        – Судя по всему, – вступил в разговор Федор, – разящий луч по первому беспилотному космолету и направленный в сторону второго возникли мгновенно. Луч, возникший на расстоянии сто миллионов километров рядом со вторым космолетом, мы увидели через пять минут. Это время распространения света с этого расстояния. А свет от взрыва первого космолета с расстояния в три миллиарда километров мы, как и положено, увидели только через три часа. 

        – Да, вы правы, – подтвердил Афанасий Николаевич, – удар по второму нашему космолету не состоялся, в связи с тем, что удар этот был нанесен после окончания миллисекундного импульса, содержащего  информацию с первого космолета в направлении второго, а там, куда был направлен этот импульс, второго космолета уже не было. Разящий луч пролетел мимо второго космолета. Этот луч был нацелен просто в направлении выданного первым космолетом импульса. И каких глубин нашей Вселенной теперь достигнет этот луч, одному Всевышнему известно.

        – Вот вам и развенчание теории безынерционной связи, – сказал Сергей, – оказывается, перемещение энергии может быть мгновенным, то есть быстрее скорости света и даже быстрее нашего безынерционного сигнала связи. Наш безынерционный сигнал добирался до цели два часа, а энергетический сигнал черной дыры покрыл это расстояние мгновенно. Да, перед человечеством возникла еще одна загадка. И разгадать ее придется, рискуя жизнью многих исследователей.

        – Хорошо, что мы перестраховались, – вслух подумала Марина, – а то, чего доброго, додумались бы демонстрировать эксперимент на Землю. Тогда и мы, и Земля превратились бы в пепел.

        Афанасий связался с Эдуардом и Петром и дал им команду возвращаться. Та же команда поступила второму беспилотному космолету. Про первый космолет уже никто не вспоминал. Даже если бы по каким-то непонятным причинам он оказался в целости и сохранности, связь с ним была запрещена.

        Когда все были в сборе, Афанасий запросил последнюю информацию, полученную вторым космолетом. Информация была расшифрована, растянута во времени и появилась на экране. Вот на экране пропали последние всплески газовых шлейфов, и наступила темнота.

        – Вот, – сказал он, – сигнал вошел в черную дыру.

        Темнота неожиданно прекратилась, и по экрану забегали разноцветные звездочки. Видно было, что изображение меняется медленно, будто безынерционный сигнал, покрывающий сотни триллионов километров в секунду, еле пробирается в дебрях бесконечно тяжелой и плотной черной дыры. Все ждали, когда черная дыра кончится и безынерционный сигнал продолжит свое сверхскоростное движение во Вселенной. Но этого не происходило.

        – Что это значит? – удивилась Марина. – Неужели там, в этой дыре, пропадает даже фантом, ничто?

        – Возможно, там сконцентрировано гигантское пространство, вот мы в нем и блуждаем.

        В это время на экране появилась картина мира, в котором все было наоборот. В огромной массе пространства плавали, как пузыри, включения, по форме напоминающие наши звезды. Эти включения вдруг рассыпались в мелкий газ, который стал постепенно сжиматься со всех сторон в одну точку. Вселенная концентрируется в точку!

        – Чудеса! – воскликнула Марина, – так ведь мы наблюдаем антимир, и время запущено в обратную сторону.

        Но время в той, другой Вселенной вдруг повернулось в обратную сторону, и Вселенная на глазах стала разлетаться, потом на экране зарябило, и Вселенная снова стала сжиматься.

        – Мы наблюдаем нестабильность времени в десятки миллиардов лет, – сказала Марина, – здесь все переплетено, и настоящее, и прошлое, и будущее. Вселенная сначала просто сжимается, потом, смотрите, она с катастрофической скоростью концентрируется в один центр.

        Всех космонавтов обуял какой-то непонятный страх. Аппарат Валентины Сергеевны начал звенеть, и этот звон навевал мысли о  конце света. Космонавты, затаив дыхание, наблюдали то, что никогда еще не видел человек. И вдруг экран погас.

        – В это время, по-видимому, первый космолет, передав сообщение второму, начал компоновку следующего сообщения. Что там записывалось, никто не узнает, – сказал Афанасий, – мы заглянули в антимир и в ускоренном варианте увидели, как гуляет время в сконцентрированной материи. В это время и был нанесен удар. Я предполагаю, что было потом, после последнего сообщения первого космолета. Его аппарат безынерционной связи продолжал работать, накапливая информацию о происходящем в той, другой Вселенной. Вселенная сконцентрировалась в каплю, откуда, так же, как и в нашей Вселенной, все и началось. Наш информационный сигнал оказался, по-видимому, там не к месту, и источник этого сигнала был немедленно уничтожен. Если в природе есть Создатель, то он создает базовые предпосылки развития мира, а дальше мир должен развиваться сам. И вот в точке создания мира, в этой исходной капле материи, где малейшая ошибка приведет к тому, что материя развиваться не будет, в этот важный момент появляется наш безынерционный сигнал, который оказался лишним на чужом пиру. И этот мешающий источник уничтожен. Не суйся, куда тебя не просят.

        – А что будет с этим энергетическим кинжалом, который пролетел мимо нас? – спросила Марина.

        – Что? Пронзит всю нашу Вселенную и улетит к черту на рога. В конце концов, любая энергия конечна. Где-нибудь да затухнет.             

        Когда возвращались домой, ПИП сказал Васе:

        – Теперь понял, как надо быть осторожным в космосе?

        – По…онял, – ответил Вася.

        – Ну, тогда иди, готовься к обеду, а мне пора к этому обеду кое-что еще приготовить.