Дмитрий Ольченко - Проделки лесовика

— Приветствую тебя,— повторил таинственный голос.— Я не знаю, что ты надеялся найти в этих местах, но, если ты наберешься терпения и выслушаешь внимательно, я приоткрою завесу над загадкой Атлантиды...

Юра затаил дыхание. Ночной океан и звездное небо над ним тоже затаили дыхание, замерли. Вокруг стало тревожно и торжественно.

— Если ты спросишь, когда это было, я отвечу так: это было в далеком прошлом, таком далеком, что и память о нем стерлась. А жаль,— в прошлом было столько великого и интересного, что если бы оно дошло до людей, они стали бы намного мудрее и рассудительнее.

— А может, оно и к лучшему? Может, людям ни к чему знать прошлое? «Преданья старины глубокой»— какая в них польза?

— Опасное заблуждение! Ушедшие тысячелетия... Начало человека. Детство племен и народов. Трудный и горький путь сквозь тернии к звездам... Иные из вас говорят: важно не прошлое, важно будущее. Глупцы! Как будто зрелость человека можно отделить от его юности, от детства, от жизни его родителей. Верно, будущее не может не заботить. Вы верите, что оно придет, и надеетесь, что оно будет благополучным, но многие ли задумываются над тем, что оно придет как следствие вашего настоящего и — в не меньшей мере — прошлого! Думая о будущем, постигайте прошлое, и тогда вам легче будет понять, что вас ожидает. И ответы на свои вопросы сначала ищите в прошлом, а не в будущем. Будущее не отвечает на вопросы,— оно выносит приговоры... Но тебя, наверное, не это интересует. Ты хочешь знать, чем была Атлантида... Ну так слушай.

У вождя атлантов Диониса было три сына-близнеца: Геос, Гефест и Марс. Они были так похожи друг на друга, что различали их только близкие люди. Зато характеры и повадки... О, в этом они были совершенно разные! До удивления разные, хотя и воспитывались в одинаковых условиях.

Дионис в молодости много воевал. Соседние народы трепетали при одном звуке его имени. Он объединил под своей властью все острова Атлантского архипелага: четыре крупных и несколько десятков помельче. И настало время, когда Дионису надоело воевать. В дни своей молодости вождь мог бросить клич — и его дружины собирались вокруг него в считанные дни, чтобы обрушиться на кого-либо из соседей по самому пустячному поводу, по одному капризу Диониса. Много зла принесли свирепые, сильные, храбрые атланты своим соседям. На всех берегах Средиземного моря не было народов, которых бы не повоевали атланты. Но Дионису, как я уже сказал, надоело воевать. То ли он удовлетворился тем, что соседи безропотно платили атлантам дань и поставляли рабов, то ли с годами пришли доброта и мудрость, а жажда воинской славы уступила место совестливым размышлениям о природе добра и зла, только на острова снизошел мир. Дионис окружил себя мудрыми и многознающими людьми, талантливыми певцами, ваятелями, художниками, сказителями и зодчими. Он вдруг понял, что жизнь проходит, а ему нечем потешить память,— былые походы лежали на ней невыносимо тяжким бременем.

Он все чаще думал о. своих сыновьях, присматривался к ним и ломал голову над нелегким вопросом: кто же наследует его престол? По освященному веками обычаю у атлантов неоспоримым правом наследия пользовался первенец. А с близнецами Диониса получилась вот какая история. Появившегося на свет первым повитуха пометила алой ленточкой. Повязала ему запястье левой руки. Второй получил зеленую ленточку, третий — белую. Спустя полгода несмышленые наследники преподнесли сюрприз: развязали и перепутали ленточки. Особых примет ни у кого из них не было.

При дворе вождя переполошились. Что делать? Королева посадила близнецов в круг, положила перед ними ленточки. Ручонки с пухлыми растопыренными пальчиками дружно потянулись к алой ленточке. Близнецы ухватились за нее и стали тянуть каждый к себе. Казалось, уже в этом возрасте они понимали, что алая ленточка означала первородство, а первородство открывало дорогу к власти, власть же обеспечивала ни с чем не сравнимое чувство превосходства над остальными смертными. Как тут быть?

— Все это неспроста,— заметил один из придворных мудрецов.— Не обошлось тут без вмешательства небесных сил.

Спросили прорицательницу. Она изрекла туманно и двусмысленно: «Да не будет отмечен сын твой среди прочих». Вождь и его сановники изрядно поломали головы, толкуя прорицание, пока не пришли к выводу: наследники в правах равны между собой. «Ради чего же я пролил столько крови?— думал Дионис.— Я объединил Атлантиду под единой властью, теперь что же — опять дробить ее?»

Дионис присматривался к сыновьям. Гефест с малых лет тянулся к людям, занимающимся каким-либо ремеслом, часами наблюдал за работой гончаров, ваятелей, резчиков по дереву, зодчих... Подрос — и сам стал вырезать фигурки из крепкого черного дерева, привезенного из краев, заселенных черными людьми, или высекал из белого мрамора.

Гефест был одним из тех, кто стал выплавлять олово и медь. Это ему пришло в голову сплавить вместе оба металла и получить бронзу. Дионис поначалу пытался воспретить сыну занятия, достойные рабов и ремесленников, но Гефест с упрямством, непонятным вождю, отстаивал право на свои увлечения, и в конце концов повелитель вынужден был на все махнуть рукой, тем более что и в поведении Геоса начали проявляться удивительные странности. Он начал скрещивать различные сорта цветов, а затем, путем отбора и кропотливого выращивания, вывел удивительный цветок и назвал его гелиотропом. Затем он вывел несколько сортов роз, цитрусовых, абрикос и слив.

А что же Марс? На взгляд Диониса, Марс вел себя наиболее достойно: занимался гимнастикой, стрельбой из лука, метанием копий и дротиков, был лют и неукротим в драках. Правда, пользуясь положением принца, Марс в любых схватках и состязаниях выходил победителем, ибо никто не осмеливался метнуть свое копье дальше Марса или дать ему сдачу, когда он набрасывался с кулаками.

Настоящий атлант — сильный, храбрый и воинственный. Дионис, хоть его взгляды и переменились, считал Марса наиболее подходящим претендентом на трон. Но что поделаешь, вещие слова прорицательницы надлежало исполнить — разделить Атлантиду между сыновьями по жребию.

После смерти Диониса земли Атлантиды, разделенные Между сыновьями, стали называть по их именам: Марсией, Геосией, Гефестией. Жизнь в каждой земле складывалась в согласии с нравом ее вождя. В Геосии процветало земледелие, в Гефестии — ремесла, а Марсия продолжала воинственные традиции Атлантиды времен молодого Диониса. Марс постоянно был занят обдумыванием новых походов и набегов, занимался сколачиванием армии и ее вооружением. Нелегкое это дело — готовиться к новой войне, не успев прийти в себя от предыдущей. Войны требовали воинов а их не хватало Не набирать же из рабов В первые годы и не набирали но вскоре Марс понял, что после хорошей выучки рабы могут воевать не хуже самих атлантов. И немудрено: убивать, грабить, жечь куда легче, чем гнуть спину на полях, на строительстве крепостных стен, оросительных каналов и на других тяжких работах.

Воевать-то они могут, только вот веры им нет. Того и гляди, поднимут копья на своих хозяев. Марсу в нескольких случаях пришлось усмирять мятежи, обуздывать воинов, слишком уж распоясавшихся во время грабительских походов.

Как ни успешны были войны Марса, он понимал, что до воинской славы отца ему еще далеко. В сравнении с завоеваниями отца его походы выглядели разбойничьими набегами.

Гефестия и Геосия жили в это время совсем иной жизнью. В Гефестии развивались ремесла, науки, искусства, поощрялись творческие поиски талантливых людей, росли красивые города, производились различные изделия из бронзы, строились корабли.

В Геосии люди занимались все больше земледелием и скотоводством, но не чурались и ремесел. Велась оживленная торговля. Торговали они и с Марсией, которая поставляла им рабов. Жители Гефестии и Геосии были довольны своей мирной жизнью. У них даже рабы не чувствовали себя порабощенными, хотя и были ограничены в правах.

Иное дело — Марсия. Марс установил в своих владениях жестокий военизированный режим. Глазам гостей и купцов Марсия представлялась огромным военным лагерем с тонко продуманной системой государственного управления.

Казалось бы, немного времени прошло с тех пор, как Дионис, перед тем как успокоиться на смертном одре, разделил Атлантиду между сыновьями, а какие глубокие различия отделяли Марсию от Гефестии и Геосии!

Главный жрец-советник царя Тутеф, угрюмый, недоверчивый, желчный старик, постоянно поучал Марса: «Внимай словам моим, и станет памятным в умах потомков царствование твое... Будешь владычествовать всеми пределами земными... Остерегайся простого люда, не приближайся к толпе в одиночестве, не доверяй даже братьям своим, не приближай к себе никого, кроме тех, в чью преданность ты веришь...»

Умные головы в Марсии предсказывали, что Марс ведет страну к гибели, потому что все физические и духовные силы народа направлялись к одной цели — завоеваниям других народов. Их предсказания подкреплялись примером Гефестии и Геосии, где люди жили вольно и благополучно. Такое сравнение не устраивало Марса, и однажды, когда настал срок объявленного им похода в далекую страну Нила, он разделил свою армию на две части и неожиданно направил ее на земли своих братьев. Гефестия и Геосия не ожидали такого вероломства, не были готовы к отражению нашествия, и Марс в считанные дни покорил их. Он решил было казнить братьев и всех мудрых людей Гефестии и Геосии, но потом рассудил иначе: теперь, когда вся Атлантида оказалась в его власти, а братья не были столь честолюбивы, чтобы помышлять о свержении Марса, перед его завоевательскими планами открылись новые, более легкие пути. Его силы, можно сказать, утроились. Он призовет под свои знамена всех молодых и здоровых мужей Атлантиды. Гефестии поручит изготовить тридцать тысяч бронзовых мечей и кинжалов, а также триста тысяч бронзовых наконечников для копий и стрел. Бронзовое оружие было новым в то время и обещало Марсу абсолютное превосходство над армиями всех остальных известных атлантам народов.