Владимир Кузьмин - Экзамен на бога

Но вместо этого он вдруг уснул. Почти триста часов не спал и не ощущал желания, а тут раз и провалился в глубокий сон. Поняв во сне, что спит, он попытался проснуться. Не дало сделать глупость накатившее сновидение. Он вновь бродил по «комнатам своего сознания». Как в тот раз, когда почти умер от яда чудовища с равнины Гейзеров. Ну все правильно! Огневики ему тогда подарили целую библиотеку. В ней уж, наверное, есть ответы и подсказки. Вот в этом томе, он теперь точно знает, они есть.

Семен открыл книгу и стал читать. Невероятно быстро, даже во сне удивился, насколько быстро. Правда, еще удивительнее было то, что он почти все понимает. Не так, как правила арифметики, к примеру, как-то иначе. Но понимает!

Почувствовав очередное прикосновение огневика, он послал в ответ волну благодарности.

Прочитав, или пролистав, невероятным образом при том усваивая всю информацию, Семка вынырнул из сна.

Вот в чем дело. Излучателей шесть. И все они излучают не в одном, как он был уверен, а в шести направлениях. При этом все вместе во всех шести.

Ему удалось скользнуть краем сознания по каждому из лучей. Они уходили через десятки узлов в десятках миров. Нарушая естественную природу узлов. Многие узлы готовы были вот-вот распасться. Он сто восьмым чувством ощущал их вибрацию. К чему это приведет, Семен не знал, но хорошего не ждал.

Нужно срочно… Стоп! Вполне понятное желание при таких обстоятельствах сделать все очень быстро может оказаться ловушкой.

Семен Кольцов с невероятным трудом заставил себя переключиться и задать себе самому пару вопросов.

Зачем это сделано? Разрушить все миры к чертовой бабушке? Нет! Это можно было сделать сразу. Использовать узлы миров не как ретрансляторы сигнала, а просто нарушить их стабильность чуть больше, и этого бы достало для вселенской катастрофы.

Опять же направление сигнала изначально все же было единственным. Затем их стало два, три, в конце шесть. И что от них толку? Фу, балбес! Да это же самые кратчайшие и быстрые дороги… куда-то там. Построил себе некто такую скоростную магистраль, проскакал по ней галопом, понял, что не туда заехал, и стал строить новую.

Отчего не убрал предыдущую? Похоже, что это очень долгий процесс. А этот самый некто спешит, аж пятки сверкают.

Да, так и есть, вот еще подтверждение. Некто понял, что они, их группа, для него представляют опасность и что так или иначе способны пробраться сюда. Попытался создать помехи на всем пути.

Для начала науськал на их подземную наглухо закупоренную базу зверье из всех соприкасающихся миров. Сдвинул точку выхода из узла на Огненной планете к океану Лавы. Сейчас Семен четко видит, раньше она была в не столь адском пекле, а в более приличном местечке. Что еще? Ну да. Метеоритную бомбардировку зарядил для них. По большому счету уже этого было достаточно. Но он сделал еще одно.

Рогатые минотавры служили здесь кем-то вроде охранных собак. Просто отгоняли ненужное зверье, не давали ему проникнуть на территорию Райского заповедника. Некто перенастроил этих полуроботов-полуживотных на очень агрессивный лад и переправил по ту сторону портала, в пески соседнего мира.

Мог бы сообразить, что это последнее вообще для них что слону комар. Но у него явно был дефицит времени, вот и городил все тяп да ляп.

Интересно, нашел что искал? Или еще раз вернется и начнет строить седьмую магистраль?

Шестая, та, по которой он ушел в последний раз, выглядит намного стабильнее. Оттого что новее? Или…

Ладно. Как это ни печально, начинать придется с перекрытия сигнала не в направлении Земли, а в другом. Слишком велик риск ошибиться. Ценой будет в лучшем случае невозможность вернуться, в худшем – уничтожение двух десятков вполне симпатичных миров, из которых несколько имеют разумную жизнь. Так что стоит потренироваться.

Семка сто раз прокрутил в голове, подключив всю мощь местной вычислительной системы и возможности огневика, то, как он станет действовать. Вроде бы должно получиться. Но нужно как-то сконцентрироваться. Пока он думал, как оставаться сосредоточенным, ему вкачали какое-то лекарство, и он впал в полуобморочное состояние. Что оказалось неожиданно весьма полезным. Он перестал видеть что-либо, кроме своей цели, перестал хоть что-то постороннее воспринимать. И наконец смог потянуть за первую нужную ниточку, чтобы развязать первый узелок. Первый из многих тысяч.

Волны. Красивые золотые волны колышущейся пшеницы. Отливающая багряным золотом коры разлапистая сосна посреди поля. Дорога, ведущая вдаль. Там, в этой дали, стоит очень красивый дом. Охряный. Его недавно перекрасили, новая краска блестит в лучах своим оттенком золотого. А еще дальше зелень леса, голубизна озера… В озере кто-то купается. Возле прекрасного дома играют дети. Косари косят пшеницу, поблескивая мокрыми от пота плечами. В лесу тоже люди. Радуются тенистой прохладе, аромату лесной земляники…

И никто не поднимает глаз к небу. Может, боятся ослепить глаза золотыми лучами послеполуденного солнца. Зря. Солнце доброе, родное. Но есть там, в небе недоброе и чужое. Почти незримая паутина пока еще плывет в вышине на плечах ласкового летнего ветерка. Но вскоре ветер стихнет, и паутина опустится вниз, коснется земли. Как коснулась уже далеко за горизонтом, где вместо такого же веселого и живого пейзажа теперь обугленная пустошь. И вновь прилетевший туда ветерок носит сейчас не ароматы травы и сена, не пушинки одуванчиков, а запах гари и тучки пепла. От сгоревшего леса, от сгоревшей ржи на полях, от сгоревших изб.

Нет спасения. Вскоре стихнет ветер, и паутина коснется земли и своей добычи на ней.

Но с другой стороны горизонта вдруг появляется в небе чудовище, разом закрывающее собой солнце. На землю падает такая густая тень, что на земле сгущается тьма. Тут уж все взоры устремляются к небесам. Паук размером с гору. Тысячелапый. Шагает версту за верстой и сучит своими лапами настолько быстро, что взгляду и не уловить. Что сучит, зачем?

В образовавшейся тени многие различают и светящуюся в сумраке паутину. Ясно, что не ангелами сотканную. Ясно, что сулящую беды и смерти. Одно странно, ясно видно, что паук-то не вьет паутину, а расплетает! Странно! И страшно!

Вон и нити скручивает и себе под брюхо сматывает, в мешки подбрюшные прячет.

Одна нить вдруг просела, коснулась вершины сосны, и осыпалась вершина пеплом. Но паучина нить подхватил, не дал упасть целиком. Чуть сбился с шага и вновь зашагал быстро и сноровисто. И нет позади него страшной паутины.

Но все равно не понять, радоваться или пугаться?

Семен-паук дошагал до горизонта. Постоял, покачал головой с бесчисленными глазами, пожалел, что не успел здесь укротить паутину. Допустил ей выжечь столь многое. Согнул всю тысячу своих ног и опустил брюхо на землю. Уф! Притомился! Вытер рукой пот со лба…

Ну елы-палы! Это он что, уснул, что ли?

Семка огляделся. Последняя, шестая дорога пройдена им до конца. Вернее, из конца в начало. С ее строителем он там не встретился и был рад этому. Жаль, конечно, что этот последний мир пострадал немного. Пусть нет на нем ни полей, ни лесов, ни тем более домов и людей. Так себе мирок. В океане жизнь кипит и бурлит. Все друг друга хавают, все друг за другом гоняются. А на суше пока пусто. Урон же тут вот какой – испарилось небольшое море. Ну или большой залив. Вся эта вода сейчас носится в виде облаков, закрывая поверхность от местного светила. Будет у них ледниковый период.

Отчего так получилось, Семен не понимал. Точнее, он знал, а если запомнит, так даже формулы после Доценту напишет. Но вот так по-простому не понимал, с чего да как создалась вдруг в космосе линза и луч, ею сфокусированный, испарил целое море. Вместе с обитателями.

Зато Семка понял про паука. То есть про себя понял. Или о себе. Ну нельзя же обычному человеку столько времени в таком напряжении однообразную работу делать. Вот мозг и сконструировал красивую картинку. Вроде как и работу выполняешь, и даже результат видишь, а все как бы в игру превратилось. Кстати, забавно быть пауком размером с гору…

Ну да раз дело сделал, пора и честь знать.

– Система! Прошу отключения от управления агрегатами и функциями. Прошу раскрытия пертинентного[7] кокона.

Вон какое слово в голове всплыло.

– Эй, Система! Чего молчим?

– Произвожу поэтапное отключение от управления функциями и агрегатами. Это займет тридцать часов.

– Ну елы-палы. Сударыня Система, простите великодушно, а побыстрее нельзя?

– Зачем? Вам все равно необходимо не менее семисот часов на релаксацию. Износ возможностей вашего организма критический.