Сьюзен Коллинз - Грегор и проклятие теплокровных

— Нет, нет и нет! Ты не пойдешь никуда, кроме своей кровати! — заявила мама. — И не забудь почистить зубы. Я больше не желаю слышать ни единого слова ни о каком Подземье.

Лицо ее словно окаменело.

Грегор почувствовал на плече папину руку:

— Тебе и правда лучше отправиться спать, сынок. Не думаю, что нам удастся изменить мамино решение.

— Ничто не может его изменить! — подтвердила мама.

И тогда это началось. Сначала послышался тихий шорох. Затем — скрежет. И тут же кухня сверху донизу наполнилась шорохом и скрежетом, словно внутри стен бегали тысячи и тысячи маленьких когтистых лапок. И лишь несколько сантиметров штукатурки отделяли от них Грегора и его родителей.

— Что это?! Что это такое? — В голосе мамы слышалась паника. Она непонимающе крутила из стороны в сторону головой.

— Похоже на крыс, — ответил отец.

— Крысы?! Но ведь те крысы не выходят на поверхность, разве нет? — Мама уже едва владела собой.

— Подземные крысы не выходят. Зато обычные… И они знакомы друг с другом, — сказал Грегор.

Его обеспокоило происходящее.

— Возможно, именно это имел в виду Живоглот, когда говорил, что крысы пришлют за вами эскорт, — произнес папа.

В этот момент создания за стеной начали еще и попискивать, словно подтверждая его правоту.

«Скорее всего так и есть, — подумал Грегор. — Крысы пытаются напугать маму и заставить ее отпустить нас».

Но сколько времени это может занять? Крысы из Подземья знают, что их жизнь в опасности. И что все они погибнут, если Грегор с Босоножкой не появятся. А потому крысы не остановятся ни перед чем.

— Они убьют нас. Убьют — если мы останемся! — выпалил он не раздумывая.

— Так. Я звоню в полицию. Или пожарным. Нет, я звоню в службу спасения! — сказала мама.

Она ринулась в гостиную, а Грегор с папой побежали вслед за ней.

— Мам, это бесполезно! — пытался образумить ее Грегор. — Ну что пожарные могут сделать в этой ситуации?

А крысы тем временем добрались и до гостиной. И они шумели все громче.

— О Боже! Боже! — повторяла мама. — Девочки! Бабушка!

Она схватила телефонную трубку и начала набирать номер службы спасения.

— Давай, давай же! — Вдруг лицо ее еще больше побледнело: — Линия… линия не работает…

— Что ж, пора отсюда убираться! — воскликнул отец.

Они побежали в спальни, за девочками и бабушкой. Мама выхватила Босоножку из кроватки, спящую, приговаривая:

— Они не получат Босоножку! Они больше ее не получат!

Папа расстелил на большой кровати одеяло и завернул в него бабушку.

— А что происходит? — удивленно спросила старушка.

— Ничего, мама. Нам кажется, что в здании пожар, и нам лучше выбраться отсюда — пока его не потушат, — успокоил ее папа.

Он покачнулся, когда взваливал ее к себе на плечо, словно ребенка.

В это время Грегор будил Лиззи. Та открыла глаза и подскочила в постели:

— Что это, Грегор?! Что это за звуки?

Крысы были уже и за стенами спален.

Но и в стенах гостиной шум не прекращался.

— Это крысы, да? — с ужасом спросила Лиззи. — Они что — в квартире?

— Нет, в квартире их нет. Они в стенах. Но нам нужно поскорее убраться отсюда. Пошли!

Он стянул ее с кровати и потащил в гостиную. От звуков, уже чрезвычайно громких, Лиззи начала дрожать.

— Давай же, Лиззи! Все будет хорошо — нужно просто выйти наружу! — подгонял ее Грегор, таща через комнату.

Он подхватил их куртки и шапки, а мама тем временем распахнула дверь и побежала вперед. Грегор волок за собой Лиззи, а отец, покачиваясь, с трудом нес бабушку.

— В лифт не заходим! — приказала мама. — Только по лестнице!

На верхней ступеньке лестницы отец поставил бабушку на ноги и позвал Грегора:

— Мне нужна твоя помощь, сынок, — я не смогу сделать это один.

Грегор сунул куртки Лиззи:

— Последи за ними!

Лиззи уставилась на него, в глазах ее плескался страх, она часто дышала и, кажется, не понимала, что он ей говорит.

— Все хорошо, Лиззи. Все хорошо. Прислушайся — здесь их даже не слышно!

На лестнице царила тишина. Тут не было квартир — это было пространство между лифтом и внешней стеной здания. И потом — ведь была уже ночь, а у большинства жителей дома были дети, совсем маленькие и чуть постарше, и даже в субботний вечер все они отправлялись спать не позже десяти часов.

Лиззи перекинула куртки через плечо и выдавила из себя:

— Я… постараюсь.

Грегор подхватил бабушку под руки, папа взял ее за ноги, — так они обычно носили ее по квартире, когда у нее обострялся артрит.

— Держись рядом с нами, милая, — сказал Лиззи папа. — И возьми меня за руку — чтобы я чувствовал, что ты здесь.

Вся семья медленно стала спускаться по лестнице.

Они прошли всего два лестничных пролета, и тут крысы вновь дали о себе знать. Это было не так громко, как в первый раз. Поначалу. Но шум усиливался с каждым шагом — и в конце концов им пришлось почти кричать, чтобы слышать друг друга.

— Быстрей! — приказала мама. — Осталось совсем чуть-чуть!

Вот уже показалась дверь, ведущая в холл.

Мама придерживала дверь, пока не подоспели Грегор с отцом.

— Когда вырвемся отсюда — нужно бежать прямо на проезжую часть. Ловить такси. А потом — на автобусную станцию. Давай же, Лиззи, поторопись, детка! — говорила мама.

По щекам Лиззи струились слезы. Она остановилась на последней ступеньке и так тяжело дышала, что не могла вымолвить ни словечка.

Держа Босоножку одной рукой, мама свободной рукой обняла Лиззи за плечи и повела к выходу из подъезда.

Крысиный гам стал невыносимым: писк и скрежет доносились отовсюду, когти бешено царапали штукатурку, словно пытались процарапать стены насквозь.

Грегор с папой первыми подошли к выходу. Дверь подъезда была из закаленного двойного стекла. Они поставили бабушку на ноги, и папа взялся за ручку. Он уже почти открыл ее, когда Грегор кое-что заметил.

Он отпустил бабушку и рванулся к двери, плечом резко снова захлопнув ее. Папа потерял равновесие и упал на колени под тяжестью навалившейся на него бабушки. Грегор видел, как мама что-то кричит ему, видел, как открывается ее рот, — но не слышал ни слова, таким громким был крысиный шум.

Зная, что его никто не слышит, Грегор стал тыкать рукой в дверное стекло, привлекая внимание семьи к тому, что ожидало их за дверью. Снаружи к стеклу прижимались, истекая слюной и пытаясь прогрызть стекло, полчища крыс.

В страхе они отпрянули от двери и сбились в кучку в центре холла. Лиззи свернулась калачиком, обняв коленки. Она тяжело дышала, пальцы ее непрерывно двигались. Мама опустилась на колени прямо на пол. Одной рукой она обнимала Лиззи, в другой держала Босоножку, которая начала просыпаться, — малышка уткнулась личиком в материнское плечо, жмурясь из-за яркого света. Папа уже стоял на ногах, поддерживая бабушку, которая тоже зажмурилась, а еще она закрыла руками уши.

Грегор боялся отойти от двери и присоединиться к ним. Он боялся, что замок не выдержит напора крыс — и они волной хлынут в подъезд. Он прижимался спиной к двери и с отчаянием смотрел на своих близких.

Из дома они выйти не могут, это уже ясно. Но что же им делать?

Что-то привлекло внимание мамы — она, казалось, на мгновение даже перестала дышать.

Грегор проследил в направлении ее взгляда. Поначалу он ничего не увидел. А потом…

Кусочек пластика у основания стены слегка приподнялся, и оттуда высунулась когтистая лапа, царапающая пол, а вслед за ней показался крысиный нос.

— Ладно! — закричала мама. — Хорошо! Они могут пойти!

Все, что было дальше, походило на то, будто кто-то нажал на кнопку «выкл.».

Все звуки мгновенно стихли. Теперь Грегор слышал только тяжелое дыхание Лиззи, гудение ламп и звуки уличного движения, доносившиеся из-за двери.

Он глянул на стеклянную дверь — ни единой крысы. Но он знал, чувствовал, что они здесь, рядом, в стенах, вентиляции, под полом… Смотрят и ждут.

— Значит, мы можем идти? — спросил Грегор.

— Да, можете идти, — устало сказала мама. — Но в этот раз… в этот раз я тоже пойду с вами.

— Так, перестань! Давай-ка поднимемся наверх и все обсудим! — вмешался папа.

Грегор подошел к Лиззи и помог ей подняться.

— Ты как? В порядке? — спросил он.

— Мои пальцы… Они онемели… и их как будто колют иголками… — пробормотала она.

— Я думаю, у тебя паническая атака, милая, — мягко сказал папа. — Не переживай. Когда поднимемся наверх, я дам тебе бумажный пакет — чтобы в него подышать. Это поможет успокоиться.

Он нажал локтем на кнопку лифта, и двери тут же распахнулись, будто лифт их поджидал.

Все вошли внутрь.

— Я могу назать копку! — обрадовалась Босоножка.