Дэвид Фарланд - Мыши и магия

— Люди сами строят себе клетки и в них живут? — удивилась Янтарка.

Боковым зрением она вдруг заметила какое-то движение. Справа к ним подбиралось нечто огромное и чудовищное с виду.

— Что это такое? — в ужасе взвизгнула Янтарка.

Нечто размахивало над крышей дома исполинскими лапами.

— Просто сосна. Дерево.

— Ох… — О деревьях Янтарка явно раньше не слыхала. — А мышей они едят?

— Да нет, это просто растение. Ну, как трава или мох, только побольше.

— Тогда почему оно двигается? — требовательно вопросила мышка.

— Потому что его качает ветер.

— Ветер? Что такое ветер? Он что же, еще больше, чем сосна?

Ей уже виделось совершенно колоссальных размеров чудовище, расшвыривающее в стороны деревья в попытках добраться до нее.

— Не глупи, — отмахнулся Бен.

— Почему никто мне ничего не сказал обо всех этих штуках? — закричала Янтарка, и слезы побежали у нее из глаз. Она вдруг почувствовала себя страшно одинокой в этом причудливом и опасном мире.

«Нет, — подумала она, — я вовсе не одна. Я даже хуже, чем одна, потому что я с Беном».

— И вовсе я не глуплю, — огрызнулась она вслух. — Я просто ничего не знаю.

Тут где-то за забором мяукнула кошка.

— Давай скорее! — прошептал Бен. Он уцепился задними лапками за край мусорного бака и повис, озабоченно поводя носиком и ища, как бы слезть. Некоторое время он исследовал площадку для приземления, удерживая равновесие при помощи хвоста, но внезапно сорвался и исчез в темноте.

Снизу донесся глухой удар.

— Теперь ты, — послышался сдавленный голос.

Янтарка отважно выпрыгнула из контейнера. Гибкие стебли травы приняли ее вес и тут же, словно на батуте, подбросили обратно в воздух.

— Ух ты! Весело!

— А ну-ка тише! — скомандовал Бен, зажимая ей рот лапкой.

Взгляд его был устремлен вверх, на зазубренный край забора. Над ним, едва различимая на фоне ночного неба, возникла черная тень. Янтарка различила гибкий хвост и треугольники ушей. Это была Домино собственной персоной!

Кошка, словно заправский канатоходец, балансировала на заборе; хвост ее взволнованно извивался. Она повела носом и уставилась долгим тягучим взглядом на мусорный бак.

— Не двигайся! — прошептал Бен.

Он потянул Янтарку вниз, и они оба спрятались в высокой траве.

Кошка припала к своему насесту и задвигала крестцом, умащиваясь поудобнее. Заложив уши, она чуть повозилась на месте и затаилась на заборе, словно ее там вовсе и не было.

От ужаса Янтарка была не в силах пошевелиться.

Шли долгие минуты. Кошка ждала. Трава, в которой прятались мыши, источала одуряющий запах, с которым мешались тысячи странных, волнующих ароматов влажной земли.

Бен осторожно покопался в траве, сорвал несколько стебельков, сплел их между собой и водрузил себе на голову, размазав грязь по мордочке.

Высоко в ночном небе Домино тихонько мурлыкала песенку:

С улицы донесся кошачий вой.

— Эй, Домино, — вопил невидимый в темноте другой кот, — ты чем там занимаешься?

— На мышей охочусь, — прошипела та, мягко спрыгивая с забора в соседский двор.

Янтарка услышала, как две кошки тихонько строят коварные планы.

— Ты обогнешь дом с парадного крыльца и спугнешь их в сторону заднего двора, — говорила Домино. — А я буду в засаде и возьму их, когда они будут пробегать мимо.

— Ага, давай, — отвечал кот, предвкушая приключение.

— Скорее, вперед, — прошептал Бен.

Они с Янтаркой сломя голову ринулись через заросли высокой сухой травы на задний двор, ныряя и лавируя в густом подлеске из сорняков, пока их враги не успели привести в исполнение свой дьявольский план. У стены дома они остановились, чтобы перевести дыхание. Бен показал на свой травяной шлем:

— Хочешь такой?

— Я могу многого не знать, — возразила Янтарка, — но это не значит, что в моих привычках выглядеть идиоткой.

— Это не идиотизм, а камуфляж, — гордо сказал Бен. — Кошки примут нас просто за кучу травы.

— А разве нет животных, которые едят траву?

— Есть, конечно. Коровы и лошади, и всякие другие.

— И какая тебе, интересно, будет разница, сожрет тебя зверюга, которая питается травой или которая питается мышами? — ядовито поинтересовалась Янтарка.

Бен на некоторое время погрузился в размышления, а затем все-таки стащил с головы камуфляжную конструкцию.

Они пробежали через одуванчиковую прогалину к огромной темной сосне, чьи ветви тут же укрыли их своей густой тенью. Под деревом на ковре из прошлогодних сосновых иголок валялись громадные шишки размером с добрые грузовики. Там и сям кучками росли беловатые и желтоватые древесные грибы. Гигантский слизняк неторопливо полз мимо, поразительно напоминая носовую козявку, чудесным образом обретшую самостоятельную жизнь.

Янтарка слышала странные звуки — скрип дерева, шорох иголок на ветру, резкие крики ночных птиц. В темноте шуршали и топали какие-то загадочные существа. Всюду, куда ни кинешь взгляд, шевелились от ночного ветерка причудливой формы листья, похожие на зловещие морды.

— Куда мы пойдем? — тихо спросила она.

— Под землю, — твердо ответил Бен. — Я знаю место, где живут дикие мыши. Прошлым летом я поймал там Домино — она как раз собиралась пообедать в их компании.

— Дикие мыши? — заинтересовалась Янтарка. Какие они? Можно ли с ними дружить? Или они станут кусать ее за хвост?

Тем временем травы распахнулись перед ними, открывая древесный ствол. Бен сунул нос в валявшиеся у его подножия сосновые иголки.

— Ты чего-то ищешь? — спросила Янтарка.

— Уже нашел! — Бен показал на вход в нору, уходившую куда-то далеко под иголки. Он был похож на открытый рот.

Янтарка осторожно приблизилась и понюхала. У устья тоннеля, как и следовало ожидать, пахло резко и горько — мочой.

— Никаких мышей тут нет, — сказала она. — На самом деле пахнет странно.

— А вот и есть, — обиженно возразил Бен.

Он протиснулся в нору и принялся решительно продвигаться вперед на всех четырех лапах. Янтарка не видела ни зги, но усики у нее были как раз нужной длины, чтобы доставать до стенок норы по обе стороны. Она старалась не отставать от Бена и кралась так близко к нему, что время от времени наступала ему на хвост.

Нора вела все вниз и вниз под уклон, то и дело меняя направление, а иногда даже поворачивая назад и вверх. Все это неприятно походило на путешествие по шлангу пылесоса. Янтарка чувствовала себя определенно не в своей тарелке; что-то страшное так и норовило коснуться в темноте ее ушей. Тем временем проход расширился. Они миновали боковое ответвление, откуда сильно пахло пометом, но остались в главном тоннеле.

— Да, хотел бы я, чтобы тут стало чуть-чуть светлее, — пробормотал во тьме Бен.

— А я-то… — поддакнула Янтарка.

Внезапно лежавший прямо перед ними на полу норы камушек засветился. Сначала это был лишь легкий отблеск такой мимолетный, что впору было решить, будто он им привиделся, но через мгновение камушек стал прозрачным, как стекло в старой Янтаркиной клетке.

Ясный, яркий свет заструился из него, бросая длинные косые тени на стенки уходящей вперед норы.

— Да ты и впрямь волшебница! — воскликнул в изумлении Бен. Он повернулся к ней и воззрился на нее круглыми от удивления глазами. Правда, глаза Янтарки сейчас не уступали им ни по размеру, ни по форме.

Бен протянул вперед одну лапку и осторожно потрогал камень — так, в порядке эксперимента. Потом поднял его вверх, осветив лежащий впереди путь.

Стенки норы были гладкими, словно вытертыми многочисленными боками за долгие годы; кое-где сквозь них пробивались какие-то мягкие белые штуки, похожие на чьи-то усы.

— А это что такое белое? — осторожно спросила Янтарка.

— Это корешки травы и деревьев, — ответил Бен.

Они услыхали какой-то жалобный звук и, подняв головы, увидели, как что-то розоватое и длинное поспешно скрывается в маленькой норке в потолке тоннеля.

— А вот это — червяк, — с удовлетворением добавил он.

Впереди послышался шорох.

Янтарка посмотрела в ту сторону — там нора делала поворот — и увидела уставившуюся на них из тьмы пару глаз. Выражение их, надо признаться, было презлобное.

— Кого еще тут несет? — голос был под стать глазам.

К нему прилагалась серенькая мордочка, блестящие маленькие черные глазки и длинные усики, очень похожие на Янтаркины.

— Просто пара заблудившихся мышей, — отвечал Бен, — которые ищут приюта на эту ночь.

— Стой, где стоишь, пока я тебя не обнюхаю, — сурово приказал зверек.