Ахмет Хромаджич - Окаменевшие волки

Жажда мучила всех.

Трава высохла.

Высохли листья.

В накалённом воздухе не было ни капельки влаги.

Ни днём ни ночью в лесу и в полях не умолкал умоляющий стон:

— Воды! Воды!

А солнце палило и жгло.

Жара с каждым днём становилась всё более нестерпимой.

Дышать было нечем.

Но самое страшное было впереди.

В этот безводный год, когда за всё лето не выпало ни одного дождя, на лес обрушилась ужасная беда.

В лесу начался пожар.

Пламя жадно захватывало всё новые пространства.

Пламя волнами катилось по земле.

Пламя взмывало к небу, как бы норовя и его спалить дотла.

Пламя бесстрашно взбиралось на самые верхушки мачтовых елей и сосен, оно перекидывалось через поляны и луга. Красной змеёй, не ведающей преград, пробиралось сквозь чащу высокой травы. Вслед за огнём шёл дым — густой, удушливый дым, плотной завесой заволакивая окрестность, небо и солнце.

Объятый ужасом, лесной народ в панике бежал, спасаясь от огня.

Бежали большие и малые звери, крылатые и бескрылые, а вместе с ними убегали жители подземелья, выгнанные из норок огнём. Огонь и дым проникали в каждую щель. Столетние лесные исполины превращались в уголь и пепел, и камень трескался от жары.

С деревьев и кустов, внезапно охваченных пламенем, срывались птицы. Несчастные метались над лесом, напоминая живые факелы. Воздух оглашали предсмертные крики гибнущих птиц. Целые стаи горящих птиц фейерверком вырывались из зарослей, но огненный полёт их был недолог.

Бескрылым обитателям леса приходилось и того хуже — ведь они не имели возможности взмыть в небеса, недоступные красным языкам клокочущего пламени.

Бескрылые спасались бегством.

Бескрылые носились по лесу в поисках спасения.

Но безжалостное огненное чудовище настигало их на бегу, оно преграждало им путь, и звери в ужасе кидались обратно, тщетно надеясь вырваться из окружения.

Это удавалось далеко не всем.

Безжалостное кольцо огня смыкалось вокруг беглецов.

Звери сбивались гурьбой на полянах и в мелколесье, в местах, будто бы недоступных огню. В местах, где, казалось бы, они могли считать себя в безопасности. Но таких безопасных мест было мало в лесу. Подобно войску, берущему неприятеля в неумолимые тиски, двигался страшный огонь, испепеляя и уничтожая всё на своём пути.

Случалось, что, настигнутые пожаром, в кучу сбивались лютые враги. Потому что медведи и волки, лисы и зайцы, рыси и белки, косули и кабаны, слабые и сильные — все одинаково боялись огня. Можно вообразить, какая невероятная компания собиралась порой на полянах, окружённых пламенем пожара.

Звери с боем отвоёвывали себе клочок свободного пространства, клочок земли.

Непрерывный стон и рёв стоял в те дни над горами.

За всю свою историю не помнили горы ничего подобного.

Никогда на крошечном клочке земли не теснилось столько насмерть испуганных зверей. Поняв, что спасения нет, обезумевшая разномастная звериная толпа кидалась напролом сквозь завесу пепла и дыма, на прорыв огненного кольца. Многие находили тут конец. А случалось, и все.

Пламя поглощало свои жертвы, исторгая торжествующий рёв.

Пламя всё ширилось, пламя могла остановить только вода.

Лес переживал полтине трагические дни.

И, конечно, все, кто в нём обитал.

К счастью, нашему Серебрянко, в отличие от многих сотен его соплеменников, в отличие от многих сотен других жителей леса, удалось уйти от огня целым и невредимым.

Как? Да он и сам этого не знал.

Ведь его спасение в те дни почти целиком за висело от быстроты его ног, и Серебрянко бежал, он бежал наугад, бежал из последних сил, одержимый одним желанием — как можно дальше уйти от огня.

Когда беспощадное пламя преграждало дорогу беглецу, Серебрянко бросался назад и, убедившись, что путь свободен, снова мчался, пока его несли ноги.

Стоило Серебрянко хоть раз угодить в огненный обруч, и его судьба была бы решена. Но ему повезло. Недаром ведь нашего Серебрянко называли счастливчиком. Он продержался до той минуты, когда пожар потушил непримиримый враг огня — вода.

Внезапно над горами сгустились свинцовые тучи и хлынул спасительный ливень.

Сверкали молнии. Громыхал гром.

Дождь хлестал как из ведра, словно бы поклявшись не прекращаться до тех пор, пока пожар не захлебнётся водой. Дождь шёл несколько дней и ночей подряд, и с необозримых чёрных лесных пожарищ вместо огня к небу потянулись столбы дыма.

Долго боролись огонь и вода.

Но вода оказалась сильнее.

Вода одержала победу, в знак страшного напоминания о недавнем пожаре оставив чёрные пепелища, подобные чёрным ранам.

Пожар, уничтоживший целые лесные массивы, до неузнаваемости изуродовал местность. Однако сейчас, когда наконец миновала смертельная угроза, звери не обращали на это внимания. Ведь уцелевшего леса было вполне достаточно для того, чтобы все жители от мала до велика могли в нём свободно расселиться. И найти себе пропитание и удобное жильё.

Не успел затихнуть ливень, как лес оживился, и звери позабыли про недавний пожар, как до сих пор забывали они многочисленные невзгоды, которые пришлось им пережить.

Серебрянко тоже быстро позабыл пожар.

Хотя многие его любимые лужайки и были уничтожены огнём, он находил другие, где была не менее сочная трава и приятное общество. Окрестности заброшенной крепости пожар почти не тронул. Серебрянко отыскал своё старое жильё в зарослях дикого винограда и всё чаще наведывался туда.

Когда он в первый раз после пожара решил навестить своё жилище, его приветливо встретила старинная его приятельница — сова. И Серебрянко охватило знакомое чувство радости и покоя, которое всегда испытывал он, возвращаясь в родные места. Какое счастье, что огонь пощадил и крепость, и лес, примыкавший к ней, и весь этот цветущий уголок. И Серебрянко понял, что ему надоело скитаться по лесам. Нигде не жилось ему так привольно, как здесь. И он обосновался в своём старом жилье. По соседству с ним обитали друзья его детства — он видел их, затаившихся на деревьях, в траве, в крепостных стенах. Они по-прежнему охраняли покой Серебрянко. Они по-прежнему не смыкали глаз, карауля его сон.

— Тревога! Тревога! — в случае опасности кричала сова, громко хлопая крыльями.

— Тревога! — подхватывали её крик сотни других голосов.

Но после пожара в лесу воцарился удивительный мир и покой и долгое время не было решительно никаких происшествий. Лес выздоравливал, словно больной, а его обитатели, разметавшиеся по свету, постепенно стекались к своим насиженным гнёздам.

Только волки исчезли.

Точно в воду канули.

Да живы ли они?

И лесная мелюзга, которую, бывало, жуткое завывание хищников загоняло поглубже в их подземные норы, теперь предавалась радужным мечтам о том, что шестеро братьев безвозвратно пропали в дыму и огне.

Это было так похоже на правду.

Многие сотни благородных и мирных обитателей леса именно там нашли свою смерть.

Так почему же пламя должно пощадить злобных хищников?!

А тут ещё объявились сомнительные свидетели, которые кричали в один голос:

— Волки погибли! Погибли!

Они рассказывали всем, что волки сгорели, настигнутые огнём в чаще леса, сквозь которую они продирались в отчаянной попытке вырваться из плена огня.

— Волки погибли! — пронеслась по горам радостная весть.

И лесное зверьё облегчённо вздохнуло.

А Серебрянко обрадовался этой вести больше всех.

Почувствовав себя свободным, Серебрянко с новой силой ощутил прелесть беззаботной жизни, не омрачённой постоянным преследованием и голодным воем разъярённых хищников. После ужасов пожара и всех тревог он мог, наконец, наслаждаться спокойной жизнью в своём старом жилье под стенами разрушенной крепости.

Но радость нашего друга была преждевременной.

Волки свалились на него как снег на голову.

Они объявили о своём приходе угрожающим воем, который заставил содрогнуться горы.

И самого Серебрянко.

Поначалу волки не трогали Серебрянко. Никто не знал, что у них на уме, — может быть, пожар образумил хищников и они решили оставить его в покое. Время от времени они производили свои опустошительные набеги на лес и снова надолго исчезали.

Подошла осень.

На землю, кружась, упал первый лист.

Дикие груши и яблоки попадали с веток на опалённую первыми заморозками траву. За ними с кустов осыпались жёлтые орешки. Трудолюбивые и заботливые лесные зверьки, готовясь к длинной зиме и морозам, усердно запасались продуктами.

Самыми хозяйственными, как и всегда, оказались весёлые белки.

Белки были вездесущи и неутомимы. Они хлопотливо сновали по деревьям, таща в своё жильё очередную добычу. То лесной орех. То шишку. Словом, всё, что попадётся. Лишь бы побольше съестного набить в заветный тайничок — где-нибудь в дупле или под корнями.