Джеймс Барри - Питер Пэн и Венди. Повесть-сказка

Он присел на большой гриб.

— Неряха, — сказал он хрипло. Голос его дрожал. — Эта Крокодилица давно бы сожрала меня, только, на счастье, она проглотила будильник. Он тикает у неё в животе и предупреждает меня об опасности. Стоит мне услышать «тик-так, тик-так», как я спасаюсь бегством!

Он засмеялся, но смех его звучал невесело.

— Когда-нибудь, — заметил Неряха, — завод у будильника кончится, и тогда она до вас доберётся…

Крюк облизнул пересохшие губы.

— Да, — сказал он, — эта мысль не даёт мне покоя.

Тут капитан почувствовал, что снизу его почему-то припекает.

— Послушай, Неряха, это сиденье жжётся! — рявкнул он. — Ах, винтики-шпунтики, да я горю!

Они осмотрели гриб, на котором сидел капитан. Гриб был большой и крепкий — у нас такие не растут. Они потянули его — он остался у них в руках, ибо непрочно сидел в земле. И вот странность: из оставленной им дыры тотчас повалил дым.

Капитан и Неряха переглянулись.

— Труба! — закричали они в один голос.

И правда, они нашли трубу от подземного дома. Мальчишки прикрывали её грибом, когда вблизи появлялись враги.

Сквозь дым пираты услышали голоса. Мальчишки чувствовали себя в безопасности в своём подземном доме и весело болтали о всяких пустяках.

Пираты мрачно прислушались к их звонким голосам, а потом опять накрыли трубу грибом. Оглядевшись, они заметили семь больших дуплистых деревьев.

— Вы слышали, они говорят, что Питера Пэна нет на острове! — прошептал Неряха, и рука его сама собой потянулась к Джонни Штопору.

Крюк кивнул. Он долго стоял неподвижно, погружённый в размышления, и наконец ужасная улыбка заиграла на его тёмном лице. Неряха только этого и ждал.

— Откройте мне ваш план, капитан! — вскричал он.

— Вернуться на корабль, — произнёс Крюк медленно, сквозь зубы, — испечь огромный… сдобный… сладкий… пирог! Покрыть его сверху глазурью. Внизу у них наверняка только одна комната — ведь труба-то одна. Глупые кроты не понимают, что им не нужен отдельный вход для каждого. А это значит, что у них нет матери. Пирог мы положим на берегу Залива Русалок. Мальчишки всегда там купаются и играют с русалками. Они найдут пирог и, конечно, съедят его весь без остатка — у них ведь нет матери, и они не знают, как опасно съесть разом такой огромный… сдобный… сладкий… пирог!

Он расхохотался, и на этот раз смех его звучал очень весело.

— Ага! Вот они и умрут!

Неряха слушал его с восторгом.

— Чудеснейший, коварнейший план! В жизни не слышал ничего лучше! — воскликнул он.

И они заплясали от радости и запели:

Но они так и не допели свою песню до конца: что-то зашуршало в траве, они умолкли и прислушались. Было так тихо, что, казалось, если бы с дерева упал листок, он заглушил бы этот шорох. Но вот он всё ближе и ближе, вот уже звучит совсем отчётливо.

Тик-так, тик-так, тик-так…

Крюк затрепетал.

— Крокодилица! — прошептал он и бросился бежать. Боцман бросился за ним.

Это действительно была Крокодилица. Она обогнала индейцев, которые теперь шли по следу остальных пиратов, и ползла дальше, за капитаном.

Мальчишки снова вылезли на лужайку, однако впереди их поджидала новая опасность: из лесу стремглав выбежал Задавака, а за ним — стая волков! Языки свисали у них из пасти, и от их воя кровь стыла в жилах.

— Спасите! Спасите! — закричал Задавака, падая на землю. Что было делать?

Питер был бы очень доволен, если б узнал, что в час испытания мальчишки прежде всего подумали о нём.

— А что сделал бы Питер? — спросили они хором. — И тут же ответили: — Ну, конечно, он сделал бы вот так!

Мальчишки разом нагнулись, просунули головы между ногами и грозно посмотрели на волков. Можешь не сомневаться, это самый лучший способ отпугнуть волков! Мгновение тянулось целую вечность, и всё же победа осталась за ними. Мальчишки двинулись вперёд, сохраняя всё ту же устрашающую позу, — волки поджали хвосты и убежали.

Задавака поднялся с земли. Его глаза всё ещё были широко раскрыты — от страха перед волками, подумали мальчишки. Но дело было не в волках!

— А я что видел! — воскликнул он.

Мальчишки окружили его.

— Удивительную вещь! Большую белую птицу! Она летит сюда!

— Какая это птица?

— Не знаю, — отвечал Задавака в ужасе. — Она, кажется, страшно устала и всё стонет на лету: «Бедная Венди!»

— «Бедная Венди»?

— Помню, помню, — тут же сказал Малыш. — Да, есть такие птицы, которые называются венди.

— Смотрите, вон она! — закричал Задира, указывая вверх.

Венди в эту минуту была у них прямо над головой, и они услышали её грустный крик. Но ещё отчётливее долетал до них пронзительный голос Динь-Динь. Ревнивая фея отбросила всякое притворство и, шныряя вокруг Венди, безжалостно щипала её со всех сторон.

— Здравствуй, Динь! — закричали удивлённые мальчишки.

В ответ она крикнула:

— Питер велел вам застрелить эту Венди!

Они привыкли подчиняться Питеру беспрекословно.

— Сейчас! — закричали простодушные мальчишки. — Где наши луки и стрелы?

И тут же бросились к деревьям. Один Шалун остался, потому что лук и стрелы были у него с собой. Динь это заметила и потёрла свои маленькие ручки.

— Давай, Шалун! — завопила она. — Вот Питер обрадуется! Шалун радостно вставил в лук стрелу.

— Динь, посторонись! — крикнул он и выстрелил.

Венди упала на землю.

Когда остальные мальчишки вылезли со своими луками из деревьев, глупый Шалун стоял с видом победителя над бездыханной Венди.

— Вы опоздали! — гордо сказал он. — Эту Венди убил я. Питер будет так мною доволен!

— Болван! — крикнула с дерева Динь и поспешила убраться восвояси. Никто её не услышал. Мальчишки окружили Венди. Весь лес, казалось, замер. Если бы сердце у Венди билось, они бы его услышали.

Первым заговорил Малыш.

— Но ведь это совсем не птица, — прошептал он испуганно. — По-моему, это девочка…

— Девочка? — переспросил Шалун и задрожал.

— И мы её убили, — сказал Задавака хрипло. Тут они все как один сняли шапки.

— Теперь понятно, — протянул Задира. — Питер достал нам девочку, чтобы она о нас заботилась, — сказал Близнец. — А ты взял и застрелил её!

Конечно, мальчишкам было жаль Шалуна, но себя они жалели ещё больше, и, когда он шагнул к ним, они от него отвернулись.

Шалун страшно побледнел, но во всём облике его появилось достоинство, которого не было раньше.

— Да, я её убил, — сказал он задумчиво. — Никогда раньше я не видел ни одной девочки, разве только во сне, и тогда я говорил ей: «Мамочка! Мама!». Когда же наконец она к нам прилетела, я взял и убил её.

Он повернулся и побрёл прочь.

— Останься! — закричали, жалея его, мальчишки.

— Нет, — ответил он, содрогаясь. — Я так боюсь Питера.

И в эту тяжёлую минуту они услышали громкий петушиный крик. У мальчишек душа ушла в пятки: это был голос Питера. Он всегда таким криком извещал их о своём прибытии.

— Питер! — закричали мальчишки.

— Спрячем её, — зашептались они и торопливо окружили Венди. Один Шалун остался в стороне. В воздухе снова прозвенел петушиный крик, и Питер опустился на землю.

— Здорово, ребята! — закричал он.

Они отдали ему честь, а затем опять наступила тишина. Питер нахмурился.

— Я вернулся, — сказал он в сердцах. — Что ж вы не кричите «ура»?

Они открыли рты, но не могли произнести ни звука. Впрочем, Питер так торопился сообщить им радостную весть, что не стал обращать на это внимание.

— Замечательные новости, ребята! — весело сказал он. — Я достал вам всем маму!

И снова никто не произнёс ни звука, только бедный Шалун упал на колени. Питер забеспокоился:

— Вы её не видели? Она летела сюда.

— О горе нам, горе! — закричал кто-то. А другой добавил:

— О мрачный день! Шалун поднялся.

— Питер, — сказал он спокойно. — Я покажу её тебе.

Никто не двинулся с места.

— Отойдите, Близнецы, — сказал Шалун. — Пусть Питер увидит. Все расступились, и Питер увидел Венди; он смотрел на неё и думал, ибо не знал, что надо делать дальше.

— Она умерла, — сказал он в замешательстве. — Ей, верно, страшно, что она умерла.

А что, если взять, да и ускакать, посмеиваясь, от неё на одной ножке далеко, далеко и никогда больше сюда не возвращаться. Как бы все обрадовались, если б он это сделал! И как весело поскакали бы за ним следом!

Но Питер взглянул на стрелу, которая попала Венди в сердце. Он вынул стрелу и повернулся к мальчикам.