Сборник - Сказки народов мира

Сердце замерло у Джамхуха, так она была прекрасна.

Стоит Джамхух, глаз отвести от нее не может.

А великаны смотрят на Джамхуха и его товарищей и облизываются.

«Хороший будет у нас сегодня ужин, – думают, – каждому братцу по молодцу».

Наконец поднялся старший великан навстречу гостям и говорит:

– Пусть будет счастлив ваш приход, дорогие гости. Кто вы, откуда и куда путь ваш лежит?

Тут поклонился Джамхух великанам и говорит:

– Привет вам. Я – Джамхух – сын оленя, а это мои товарищи, верные мои спутники. Пришел я свататься к вашей сестре. Говорите, какой выкуп желаете получить за нее?

Усмехнулись великаны:

– Выкупа нам не надо. Богатства у нас и своего довольно. Только не можем мы выдать нашу единственную сестру за первого встречного-поперечного. Покажешь свою силу-ловкость – сестра твоей будет, а мы к тебе в услужение пойдем, не покажешь – милости просим и тебя, и твоих товарищей к нам на ужин.

– Ладно, – говорит Джамхух. – Пусть будет по-вашему. Говорите, в чем хотите меня испытать?

Тут старший великан и говорит:

– Вон в углу лежит камешек, – и показывает на обломок скалы в три обхвата. – Если расколешь его своим кинжалом, значит, достоин ты нашей сестры.

Услышала красавица слова брата, и жаль ей стало Джамхуха. «Ах, – думает, – не разрубить этому прекрасному юноше камня, пока не обмотает он свой кинжал волоском из моей косы».

Не успела красавица и в мыслях своих сказать это, а Большеухий уже услышал ее слова, а Ловкорукий уже выдернул из ее косы волосок и дал Джамхуху. Обвил Джамхух этим волоском свой кинжал, размахнулся и с одного раза расколол камень – словно яйцо разрезал.

Растерялись великаны, не знают, что и сказать.

Наконец старший говорит:

– Вижу я, что ты и вправду молодец. Не знаю вот, что братья скажут.

Стали тут братья испытывать Джамхуха на все лады, каждый по-своему. Один говорит:

– Хочу я посмотреть, будет ли нам Джамхух достойным сотрапезником. Принесите-ка ему кабанью тушу, пусть съест.

Принесли слуги тушу кабана. Да не успели оглянуться, а ее уже нет. Объедало ее целиком проглотил. Тогда другой брат-великан говорит:

– Видим мы, что ты умеешь поесть, а вот покажи-ка теперь, как ты пьешь. – И приказал поставить перед Джамхухом бочку вина.

Вкатили слуги огромную бочку. Да не успели открыть ее, а она уже пустая – Опивало ее одним глотком осушил, только губы себе обмочил.

Совсем перепугались братья-великаны. А виду не показывают.

– Ну, – говорят, – пить-есть ты герой. Покажи-ка нам теперь, такой ли ты быстрый на ноги, как на еду. Тут недалеко озеро есть. Простому человеку туда неделя ходьбы, ну, а ты, верно, до захода солнца успеешь и на озере побывать, и к нам вернуться.

– Что ж, – говорит Джамхух, – я готов. Только скучно мне бежать одному. Кто из вас со мной побежит?

Смотрят великаны друг на друга, не знают, что и ответить. Не хочется им бежать с Джамхухом.

– Мы с тобой пошлем нашего слугу Быстрохода, – говорят наконец.

– Ладно, – говорит Джамхух. – Только тогда уж и я вместо себя своего слугу пошлю. Не пристало мне с вашими слугами состязаться, вперегонки с ними бегать.

Ничего не поделаешь, пришлось великанам согласиться.

А тем временем Скороход снял жернова с ног, сделал шаг – и только его и видели! Быстроход за ним бегом бежит, и вприпрыжку, и вприскочку, а догнать не может. Прибежал к озеру чуть живой, еле дышит, на ногах не стоит.

А Скороход как ни в чем не бывало по берегу прогуливается, его поджидает.

– Ты что это, – говорит Скороход Быстроходу, – так медленно плетешься? Я пока ждал тебя, уже выкупаться успел.

Понял тут Быстроход, что без обмана никак ему не обойтись, и говорит:

– Вот что, друг. Мне за тобой, конечно, не угнаться, а тебе спешить некуда. Давай посидим, отдохнем, а потом в обратный путь двинемся.

Скороход и поверил ему. Лег на бережку, на солнышке греется, птиц в небе считает. А хитрый Быстроход вытащил из кармана колдовскую дудочку, сел рядом со Скороходом и давай в самое ухо ему наигрывать. Играл, играл, пока Скороход под эту музыку не заснул.

Тут Быстроход как даст ходу! Без оглядки бежит, боится, не проснулся бы Скороход.

А тем временем в замке братьев-великанов хозяева и гости на солнце посматривают, своих посланных ждут.

И вдруг насторожился Большеухий, недоброе что-то почуял. Вышел он во двор, лег на землю, слушает. Так и есть!

Спит Скороход крепким сном, даже похрапывает. А Быстроход через леса и горы шагает. Все ближе и ближе шаги его слышны.

Кликнул тут Большеухий своих товарищей – Остроглазого и Ловкорукого. Один высмотрел, где лежит Скороход, а другой взял камешек, прицелился, да и метнул в него.

Вскочил Скороход, точно кто встряхнул его во сне. Видит – Быстрохода и след простыл, а солнце уж к закату клонится. Понял он тут, что обманули его, да горевать некогда, надо время наверстывать.

Отряхнул он песок с пяток, чтобы ни одна песчинка его не задерживала, весу ногам не прибавляла, и пустился шагать. На горы ступит – искры из камней сыплются, в воду ступит – пар к небу поднимается.

У самых ворот догнал он хитрого Быстрохода, перешагнул через него и вбежал в замок. Ухватился за выступ стены, едва на месте стоит. Уж до того разошлись у него ноги, что сами так ходуном и ходят, вперед несут.

А следом за Скороходом Быстроход тащится. На хозяев даже взглянуть не смеет. Знает, что несдобровать ему.

И верно, мрачнее черной ночи стали великаны. От их гнева потемнело все вокруг. Только сестра их красавица от радости вся точно сияет.

Сидят великаны, думают, как бы им от Джамхуха избавиться.

Думали, думали и наконец надумали.

– Должен ты, – говорят они Джамхуху, – пройти еще одно испытание. Видишь, посреди двора стоит шест? Так вот, поставь на голову чашу с водой и взберись-ка на этот шест. Если прольешь хоть одну каплю, не видать тебе ни сестры, ни белого света. Не прольешь – ступай на все четыре стороны и бери с собой молодую жену.

– Ладно, – говорит Джамхух. – Согласен.

Поставил он чашу с водой на голову и полез на шест.

До самого верха добрался, ни одной капли не уронил.

А шест высокий был. Как на ладони видны оттуда все горы и ущелья.

И вдруг увидел Джамхух далеко-далеко в горах олениху, вскормившую его. С целой стаей волков билась олениха. Храбро билась, но все-таки одолели ее волки, повалили на землю и растерзали.

От горя сжалось у Джамхуха сердце, и слезы полились из его глаз.

А великаны увидели капли, упавшие на землю, и обрадовались.

«Ну, – думают, – теперь-то мы отделались от тебя!»

И не успел Джамхух спуститься на землю, обступили великаны его со всех сторон и говорят:

– Хоть и смел ты, и умен, и ловок, а все-таки придется тебе расстаться с жизнью. Не наша вина, что пролил ты воду!

– Неправда, – говорит Джамхух, – ни одной капли воды я не пролил, полна чаша до краев!

– А это что же? – спрашивает старший брат-великан и показывает Джамхуху темные влажные пятна на песке.

– Не вода это, – говорит Джамхух, – это слезы из моих глаз.

– Сейчас узнаем, – говорит великан.

Нагнулся он, взял щепотку мокрого песку и положил себе в рот. И сразу точно передернуло его – горьким и горячим был этот песок, потому что горькими и горячими слезами плакал Джамхух.

– Твоя правда, – говорит великан, – твое счастье. Вижу я, что нам тебя не переспорить. Бери же нашу сестру себе в жены, а мы будем твоими слугами. Сейчас и обручение твое отпразднуем.

Семь дней шел в замке пир. До отвала все ели, до отказа пили. Только Объедало голодным из-за стола встал, да Опивало едва губы обмочил.

Жил в селе мельник с мельничихой. А рядом в хате жила старенькая старушка. Только и было у нее богатства что курочки в закутке.

А у мельничихи всего вдоволь. Да, видно, мало ей своего добра. Вот она возьми да и начни красть тех курочек. Как рано ни выйдет бабуся, все недосчитается то одной курочки, то другой, то беленькой, то черненькой, то пеструшки, то хохлушки.

Ну, она хоть и знала, кто курочек у нее берет, а помалкивала. Против мельниковой жинки разве пойдешь!

А мельничиха и рада – берет и берет курочек. Всех перебрала, один петушок остался. Ну, она и петушка взяла.

Вот вышла бабуся раным-ранехонько взглянуть на своего петуха, а петуха уж и нет. Чуть не плачет бабуся, а слова сказать не смеет.

В ту пору мельник как раз на ярмарку поехал. Возвращается домой, глядит: мельничиху и не узнать, вся как есть перьями обросла. Ну точно квочка по хате из угла в угол мечется.

Стал допытываться у нее мельник:

– Это что, жинка, за чудо с тобой приключилось?

Она ему и покаялась.

– Так, мол, и так, – говорит. – Покрала я курочек у бабуси, вот, видно, за это и вышло мне такое наказание.

Мельник к знахарке.

– Выручи, – просит. – Согрешила моя жинка, покрала у соседки-бабушки курочек, а теперь вся перьями обросла. Ну чисто клушка!