Софья Прокофьева - Босая принцесса

— Что это? Что случилось? — мысли мешались и путались.

— Бедняжка, что с тобой? — окликнула её старушка в опрятном заштопанном переднике и простом холщовом чепце. Она несла корзину, наполовину полную мелких зелёных яблок. — Дай я помогу тебе встать. Да ты, я вижу, и на ногах не держишься, несчастная. Уж не хватила ли ты кружку винца в трактире? Кто ты, нищая бродяжка?

— Я… я… принцесса, — неуверенным дрожащим голосом еле выговорила Мелисенда.

Одно мгновение — и она вспомнила всё. Да, она принцесса Мелисенда из замка Альзарон. Но почему она одета в эти убогие отрепья? Как она попала на эту пустынную, безжизненную дорогу?

— Мой отец — король Унгер, — заторопилась Мелисенда. — Но я не знаю, где я.

— Несчастная, ты безумна, — с жалостью покачала головой старуха. — Видно, за тобой некому смотреть, вот ты и ходишь одна, сама не зная где. И давно ты тронулась умом?

Мелисенда потянула платок за угол, он спустился с её плеч и упал в дорожную пыль. Золотые волосы, собирая солнечные лучи, растеклись по её плечам, скользнули вниз, превращая нищенскую одежду в царскую мантию.

— Красивое ты дитя! — ахнула старуха. — Уж не пожалей, вырви один твой золотой волосок. Моя внучка в день святого Мартина выходит замуж. А мы так бедны, чуть богаче тебя. Она сплетёт себе обручальное кольцо из твоего золотого волоса.

— У тебя нож у пояса. Дай его мне, — сказала Мелисенда.

— А ты не бросишься на меня с ножом? — с опаской спросила старушка, помогая ей встать. — Да нет, куда тебе, ты так слаба, бедняжка.

Принцесса отрезала ножом большую прядь волос, и старушка бережно спрятала её на груди, завернув в тряпицу.

— Ты первая, кого я встретила, когда ко мне вернулась память, — глаза Мелисенды сияли, и она посмотрела на небо. — Приходи в замок Альзарон, я награжу тебя.

— Ты опять за свое, полоумная! Мерещится тебе невесть что: принцесса, замки… — начала было старуха, но, вглядевшись в лицо Мелисенды, вдруг упала перед ней на колени. — Может, ты и впрямь принцесса? Ты так красива! Хочешь, я найду тебе жениха? Какого-нибудь графа, а то и барона? Он оденет тебя в атлас и бархат.

— У меня уже есть жених, — с улыбкой обретённого счастья сказала Мелисенда и вдруг побледнела.

Потому что где-то словно в отдалении перед ней проплыл призрачный, как туман, низкий закопчённый трактир, хозяйка с притворной улыбкой, повозка Фильдрема с пёстрой посудой, переложенной соломой.

Что это? Какое-то наваждение, колдовство…

— Мне надо вернуться в замок Альзарон. Далеко ли до него? — спросила Мелисенда, стараясь, чтобы голос её не дрожал.

— И-и, дитятко, не близкий это путь, — старушка не сводила с неё своих добрых, подслеповатых глаз. — Замок Альзарон? Прекрасный замок! Так говорят, кто его видел. Он на Южной Дороге. Видишь засохшую берёзу? Вот как раз за ней начинается тропинка на перевал. Там среди снежных вершин стоит хижина Горного Кузнеца. Он всегда помогает заблудившимся, вроде тебя.

— Мне кажется или мне только приснилось, но я уже была на этом горном перевале, — слабый свет вспыхнул в памяти Мелисенды. Она вспомнила низкую хижину, букет полевых цветов в простом глиняном кувшине. Большие добрые руки, протянувшие ей хлебец и круг сыра.

— Ступай, ступай к Горному Кузнецу, милая. Да хранит тебя Господь! А я поспешу к моей внученьке, отнесу ей твой подарок — золотые волосы, — старушка, спотыкаясь, заковыляла по дороге.

«Я пошлю за ней слуг и карету, — подумала Мелисенда. — Если только я когда-нибудь доберусь до родных мест».

Идти по дороге было легко. Ноги по щиколотку утопали в мягкой пыли. Вот и сухая берёза. А за ней тропинка, круто поднимающаяся вверх. В лицо пахнуло прохладным ветром.

«Только бы мне не встретить Зазельму и Фильдрема с его дребезжащей повозкой. Но есть ещё один человек, которого я боюсь больше всего на свете…» — вздрогнув, подумала Мелисенда.

Мелисенда поднималась по горной дороге. Тропинка хитро петляла между скалами, словно хотела сбить её с пути.

Принцесса то и дело присаживалась или между корнями дерева, или на выступающий камень, голод и усталость совсем лишили её сил.

Вдруг Мелисенду окружило пушистое облако, полное мелких капель влаги. Теперь, сквозь это белое марево, она уже не могла разглядеть идущую кругами дорогу. Иногда она чувствовала, как мелкие камешки из-под её ноги скатываются куда-то вниз.

— Будь осторожна! Не оступись. Здесь полно глубоких расщелин! — услышала она спокойный надёжный голос.

— Это вы, господин Горный Кузнец? — прошептала Мелисенда.

Его сильные руки подхватили её, и она со вздохом облегчения прильнула к его груди.

От пережитых страхов и усталости, чувствуя хоть недолгую безопасность, она мгновенно задремала и очнулась на деревянной постели, в хижине, сложенной из грубо отёсанных камней.

— Вы так добры ко мне, хотя даже не знаете, кто я, — слабо улыбаясь, сказала Мелисенда.

Горный Кузнец, не спуская с неё мудрого светлого взгляда, подал ей кружку тёплого молока.

— Выпей, принцесса, — сказал он. — Это укрепит твои силы. А судя по всему, они тебе ещё понадобятся.

— Принцесса? Вы знаете? Откуда? — Мелисенда приподнялась на локте, с изумлением глядя на Горного Кузнеца.

— Я сразу это понял, как только тебя увидел, — кивнул Горный Кузнец. — Но я чувствовал: на тебе лежит какое-то колдовское заклятие. Я был не в силах снять его. Но я чувствовал, что ты погружена в какой-то странный мрак. Ты как будто хотела убежать от себя, от своей души и судьбы. Ты боялась себя.

— Да, это было так. Я стала чужой себе, — еле слышно прошептала Мелисенда. — Вы тогда знали обо мне больше, чем я сама. Но сейчас всё иначе.

— Что же мучает тебя теперь, дитя моё? — сострадание было в голосе Горного Кузнеца.

— Трое гонятся за мной, господин. Трое… И кто бы из них ни поймал меня — это будет моей погибелью, — с безнадёжной тоской сказала Мелисенда.

Горный Кузнец ласково провел рукой по щеке Мелисенды.

— Не отчаивайся так, милое дитя, — мягко улыбнулся он. — Пока ты спала, я сковал для тебя серебряную яблоневую ветку. Это не простая ветка. Если она задрожит у тебя в руке, знай: опасность близка. Если какой-нибудь лиходей нагонит тебя, проведи этой веткой между ним и собой, и ты станешь невидимой.

— О, благодарю! — Мелисенда соскочила с твердой постели и благоговейно взяла чудесную ветку с тремя серебряными яблоками. Ветка сияла и светилась в утреннем свете.

Мелисенда поцеловала руку Горного Кузнеца.

— Только бы мне добраться до замка Альзарон. Там ждет меня мой добрый отец. Там я буду в безопасности.

Горный Кузнец протянул Мелисенде её башмаки.

— Тяжело идти босиком по каменистой дороге. Пока ты спала, я зашил их крепкими воловьими жилами. Спустишься с перевала в Южную Долину — сразу сверни направо. Уж не так далеко оттуда замок Альзарон.

Он крепко держал её за руку, пока они шли сквозь пушистые облака.

Наконец внизу открылась цветущая долина, полная свежей зелени и цветов.

Слёзы благодарности навернулись на глаза Мелисенды, когда Горный Кузнец поцеловал её в лоб и перекрестил.

Мелисенда смотрела, как он поднимается вверх по тропинке. Вот уже видны только его плечи и голова, а теперь он уже скрылся весь в белоснежном искристом облаке.

— Я никогда не забуду тебя, Горный Кузнец… — прошептала Мелисенда.

Как не похожи Северная Долина и Южная. Сколько здесь всевозможных цветов, им даже тесно, и они как будто просят: «Посторонись немного, дай и мне тоже выглянуть из травы…»

Издали, затихая, доносились удары молота по наковальне. Всё тише и тише.

Мелисенда уже хотела повернуть направо, к замку Альзарон, как научил её Горный Кузнец…

Но вдруг, застилая свет, Мелисенду накрыла оглушительно и бестолково чирикающая, щебечущая стая воробьев. Они садились ей на плечи, цеплялись за густые волосы. Мелькали перед глазами, так что ей невольно пришлось остановиться.

— Что вы, мои родные? — улыбнулась Мелисенда. Один Воробей, растрёпанный, с выдранным хвостом, что-то пищал ей прямо в ухо.

Но тут, перекрывая птичий гомон, послышался звучный, повторяющий сам себя голос. Она узнала этот голос. Это было Лесное Эхо.

— Принц Амедей-ей-ей-ей! — прогремело над ней.

— Он ждет меня в замке Альзарон! — радостно откликнулась Мелисенда. — Спасибо тебе. Я знаю, знаю, милое Эхо!

— Беда-да-да-да! — мрачно загремело сверху.

— Что? Что ты сказало? — Мелисенда постаралась раздвинуть дрожащими руками живой полог, окруживший её. Она привстала на цыпочки, вытянулась, как могла, с трудом различая свой голос, заглушённый отчаянным птичьим чириканьем. — Милое Эхо! Ты слышишь? Где мой жених, где принц Амедей?