Кай Умански - Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек

Усталые и понурые брели они домой в полном молчании, натянув вязаные шапочки по самый подбородок, чтобы смягчать удары при столкновениях с деревьями. Но поскольку теперь они окончательно перестали видеть перед собой, удары сыпались на них все чаще.

Один гоблин, впрочем, был без шапки. Дело в том, что, выходя из пещеры, он зацепился концом торчащей ниточки за сучок, и пока шла охота, его шапочка постепенно распустилась. Гоблин и не заметил бы пропажи — хотя мозгам его было прохладнее, чем обычно, — пока один из товарищей не ткнул пальцем сначала в его непокрытую голову, а потом в шерстяную нить, что протянулась через весь лес, опутала все деревья и смотала их в один гигантский клубок.

Так вот, теперь этот растяпа-гоблин шел и во все глаза пялился на луну, пытаясь сообразить, была ли она и впрямь сделана из сыра, а раз так, то из какого именно — твердого, мягкого, с плесенью или того, что продается сразу нарезанными кусочками. Гипотезу о сыре треугольничками он отверг сразу, поскольку тот не подходил по форме. Хотя, если подумать, сыр кусочками не годился по той же причине…

На основании этих весьма глубокомысленных рассуждений не трудно сделать вывод о том, что гоблин этот отличался редкостным тупоумием, а поскольку помимо этого он еще отличался и весьма внушительными размерами, то, думаю, вы без труда догадаетесь, о ком идет речь. Ну конечно, это наш старый знакомый Красавчик. Бедняге так не везет по жизни, что мы, так уж и быть, предоставим ему право первому обнаружить летающий торт.

— Гррррр, — прохрипел он, выпучив глаза и тыча пальцем в небо. — Гдяньте-ка, летающая кастрюля!

— Ты хотел сказать, летающая тарелка? — благоразумно поправил его Цуцик. — Тарелка — это куда ты переливаешь суп из кастрюли, чтобы поесть. А в кастрюле — варишь.

— Да? — удивился Красавчик. — Стданно, обычно я дедаю наободод.

Гоблины молча наблюдали за полетом торта, который вел себя по меньшей мере странно — то вихлял по небу взад-вперед, то камнем падал вниз, то взмывал вверх, не зная толком, куда ему податься.

— Никакая это не таделка. Таделки такими толстыми де бывают, — мудро заметил Свинтус.

— Ага, — согласился Обормот. — Но если это не таделка — то что тогда?

— Тогда это НЛО, — догадался Косоглаз.

— Эдо еще что?

— А мде почем знать? Может, Необузданный Летающий Осел?

— Не, ослы, кажись, не летают…

— Есть идеи получше?

— Угу! Это космический корабль! Точно! Когда он пдиземлится, из него вылезут стдашные и ужасные зеленые пришельцы и захватят мир!

— Мож, лучше смоемся, пока не поздно?

— He-а. Все равно стдашнее нас никого нету.

В это время торт как раз проплывал у них над головами. С минуту гоблины пялились на него, разинув рты, а затем Красавчик откашлялся и проговорил:

— Кажись, до меня дошло. Кажись, эдо торт. А раз эдо торт, то надо пдоследить, де он пдиземлится, а потом… потом стащить его и… это… как его… — тут Красавчик внезапно потерял нить своих рассуждений, зато остальные гоблины успели ее подхватить.

— …И сожрать! Хе-хе-хе! — хором взревели они и принялись на радостях подбрасывать в воздух шапочки и пихать друг дружку локтями. А торт между тем вспомнил, куда летел, и медленно поплыл прочь, так что гоблинам пришлось срочно выстроиться в боевую шеренгу и на цыпочках отправиться вслед за ним, жадно похрюкивая и протяжно мыча от удовольствия.

Как мы помним, Пачкулино транспортировочное заклятье велело воздушным течениям перенести торт в ее садовый сарайчик. К сожалению, это было довольно устаревшее и малоэффективное заклятье из тех, что в наши дни уже практически не используются. То ли дело волшебные палочки! Они намного быстрее и надежнее допотопных заклятий, и колдовать ими — все равно что подсчитывать цифры на калькуляторе вместо того, чтобы складывать их в столбик бледно-желтым высохшим фломастером на полях старой газеты.

Магия, управлявшая воздушными течениями, была до того хилой, что совершенно терялась при столкновении с непредвиденными обстоятельствами. Такими как, например, амбарный замок.

Так вот, сделав огромный крюк, вместо того чтобы лететь напрямик, эти крайне ненадежные воздушные течения в конце концов доставили торт к Пачкулиному садовому сарайчику. Забросить его внутрь им воспрепятствовал висячий дверной замок, взломать который у них не хватило силенок. А потому, недолго думая, они аккуратно опустили свой груз на клумбу с крапивой и с чувством выполненного долга унеслись далеко в горы резвиться в кронах сосновых деревьев.

Возможно, все бы и закончилось хорошо, если бы из Кулинарных мастерских Пачкуля полетела прямиком домой, никуда не сворачивая и нигде не задерживаясь по дороге. Она наверняка поспела бы вперед торта, отперла сарайчик и преспокойно легла спасть. Но не тут-то было.

На полпути к дому ее скрутил приступ воздушной болезни (вызванный чрезмерным употреблением дармовых эклеров и марципановых лягушек), так что она была вынуждена совершить экстренную посадку в ближайшем сквере. Нахлебавшись воды из фонтана, она растянулась на лужайке, схватилась за живот и принялась стонать на все лады, а метла ее тем временем завела неспешный разговор с местной газонокосилкой.

Шельме также посчастливилось стянуть с подносов несколько марципановых лягушек, но у нее хватило силы воли не съедать их сразу, а приберечь на потом. Поддавшись Пачкулиным увереньям, что заклятье непременно сработает, и что она (Пачкуля) в любом случае доберется до дома вперед торта и позаботится о его ночлеге, и что все будет в полном ажуре и нет ни малейшего повода для беспокойства, Шельма с легким сердцем полетела к себе домой.

А побеспокоиться, тем не менее, стоило. Если бы вместо того, чтобы влезать в пижаму и накладывать на лицо с десяток слоев ночной очистительной грязи, она сходила к дому Пачкули и проверила, все ли в порядке с подругой и ее ценным грузом, то гоблины бы ни за что не похитили торт.

Но она никуда не пошла. И торт был похищен.

— А ну-ка повтори? Мне послышалось, ты сказала, будто торт похитили. А-ха-ха! — рассмеялась Шельма. Она стояла на пороге своего домика, в ночном колпаке, со следами подсохшей грязевой маски на щеках и зеленого марципана на подбородке. В руках она держала чашку с какао и, по всей видимости, уже готовилась отходить ко сну.

— Ну да! Похитили, говорю же! Я как узнала — сразу к тебе! — лепетала пересохшими губами Пачкуля. — Только я тут ни при чем.

— Как похитили? Кто похитили? — не могла взять в толк Шельма.

— Очень просто! Гоблины!

— Гоблины? Это что, шутка?

— Хотелось бы! Но это правда.

— Гоблины похитили торт? Праздничный торт Достопочтенной Чепухинды?? Шедевр кузена де Конфитюра???

— Да, да, да!!! Говорят же тебе! Я точно знаю, что это гоблины, потому что у меня есть улики. Вот, смотри! — Пачкуля вынула из-за пазухи замызганную вязаную шапочку и потрясла ею под носом у Шельмы.

— Видала? Их сокровище. Короче, дело было так: торт добрался до места целым и невредимым — у меня вся крапивная клумба в сахарной пудре. Но не смог попасть в сарай, потому что тот был заперт. А мимо, как назло, шли гоблины и увидали его через забор. Хорошо хоть, на месте не сожрали — домой унесли. Это я точно знаю, потому что там весь лес крошками усыпан до самой их пещеры. Гоблины никогда и ничего не едят на улице, а значит, разделаются с тортом уже дома, ровно в полночь, потому что раньше у них за стол не садятся. Что же нам делать, Шельмуся, родненькая?

Шельма мигом сообразила, как стоит действовать в сложившейся ситуации, и без лишних колебаний хлопнулась в обморок прямо в дверях. Нельзя сказать, что это сильно помогло спасти положение.

Пачкуля бросилась было приводить ее в чувства, но вовремя одумалась. Она не сомневалась, что, едва открыв глаза, Шельма примется верещать свои любимые «я-так-и-знала» и «я-же-говорила», «ты-мне-больше-не-подруга» и все такое прочее. Поэтому Пачкуля решила оставить ее в покое и в одиночку идти вызволять торт из лап гоблинов. Как — этого она еще не знала, но была преисполнена решимости. Ведь что ни говори, а даже одна ведьма, пусть даже и без волшебной палочки, способна произвести в среде гоблинов эффект разорвавшейся бомбы. И уж тем более, если эта ведьма — Пачкуля.

А гоблины тем временем не верили своей удаче. Подумать только, всю жизнь они не приносили с охоты ничего, кроме головной боли, а тут на тебе — сразу целый огромный торт! И не какой-нибудь там, а настоящий именинный торт ведьмы! Об этом гоблины догадались вовсе не по кремовой надписи — они, как мы помним, не умели читать, — а по засахаренным метлам и марципановым ведьминским колпачкам, которыми был сплошь утыкан торт. А судя по количеству свечей, ведьма эта явно находилась в весьма преклонных летах. Вообще-то, считать гоблины умели только до двух, но все единодушно признали, что свечей на торте гораздо больше.