Ангел Каралийчев - Бесценный камушек

— Эй, волчата! Ваша мать здесь?

— Нет её! — хором ответили волчата. — Она на охоте!

— Очень жаль, что я её не застал. Я решил так отлупить её, что она запомнит меня на всю жизнь! Покачал Янко длинными ушами и убежал.

Вечером волчата рассказали об этом своей матери: так и так. Волчица им наказала:

— Если заяц появится опять, вы ему скажите: будь храбрецом, но не лезь на рожон. Смотри не попадись в мамины лапы!

На следующий день, только волчица отправилась к овчарне, Янко тут как тут.

— Эй, зверюшки, здесь ваша мать? — постучал он в окошечко.

— Нет её! — ответили волчата. — Зачем она тебе?

— Чешутся у меня лапы. Я хочу так отколотить её, что она запомнит меня на всю жизнь!

И Янко так страшно замахал ушами, что волчата задрожали от страха и съёжились на дне дупла.

Вечером они опять рассказали всё своей матери. Волчица очень разгневалась и решила на следующий день не ходить за добычей, а спрятаться в дупле и дождаться Янко Длинноухого.

Как только рассвело и лес проснулся, наш Янко — скок–поскок! — тут как тут. Заглянул в окошечко и крикнул:

— Волчата–зверята, дома ли ваша мать?

— Дома! Дома! — закричали волчата. — Сейчас разорвёт тебя на куски.

Не успел Янко сказать: «Удирайте, ноги, бегом!“ — волчица подскочила из дупла и бросилась за ним вслед. Где спрятаться бедному зайчишке? Волчица вот–вот его сцапает. Вдруг путь ему преградили два дерева, сросшихся так, что между ними осталась только пядь свободного места. Янко поднатужился и с большим трудом пролез между деревьями. Волчица полезла за ним, да застряла. Тогда Янко Лесной схватил сломанный сук и ну бить волчицу по спине. Раз, раз! — лупил он её пока не устали заячьи лапы. Волчица собрала все свои силы, высвободилась и опять погналась за зайцем. Янко бросился бежать. Он перепрыгивал через деревья, но волчица преследовала его по пятам. Но вот перед Янко раскинулось грязное тинистое болото.

— И так и сяк волчица разорвёт меня на куски и съест, так пусть она ест меня грязного — подумал он и бух в болото. Едва успел выбраться заяц на другой берег, прибежала запыхавшаяся волчица. Она посмотрела на грязного Янко, но не узнала его, потому что уши зайца обвисли от тины.

— Кто ты, грязное животное, жаба или водяная крыса? — спросила она.

— Крыса! — ответил Янко.

— Раз так, ответь мне, не пробегал ли здесь заяц с длинными ушами?

— Какой? Уж не Янко ли Лесной? — спросил выпачканный в грязи заяц. — Тот, что отлупил тебя по спине, когда ты застряла между двумя деревьями? Не он ли?

— Ты откуда знаешь? — поразилась волчица.

— Весь лес знает! — ответил Янко и затрясся от смеха. Волчица готова была от стыда сквозь землю провалиться.

Повернула она назад и — прямо в своё дубовое дупло, спряталась у волчат и больше не смела днём показываться в лесу.

Пробегая иногда мимо дупла, Янко Лесной кричал издалека:

— Волчата, дома ли ваша мать?

Сама волчица отвечала ему чужим голосом:

— Нет её!

А Янко Лесной грозил кулаком перед окошечком и убегал.

Пришла мать с колодца с большими вёдрами на коромысле. Она насквозь промокла, и с её одежды стекала вода. Поста вив вёдра на полку, простуженная женщина подошла к очагу, в котором горел яркий огонь и сказала:

— Дети, подвиньтесь немножко, чтобы и я согрелась. Я еле держусь на ногах от усталости и холода. На улице хлещет страшный дождь. Река прибывает, опять смоет мост. Подвиньтесь немножечко!

Четверо детей, устроившись у очага, грели босые ноги и протянутые вперёд покрасневшие руки.

Первый сын обернулся и сказал:

— Мама, я не могу уступить тебе место. У меня дырявый ботинок, и я промочил ноги, когда возвращался из школы. Мне надо хорошо согреться.

Второй сказал:

— А у меня шапка дырявая. Сегодня в классе, когда мы бросали шапки на пол, моя порвалась. Пока я возвращался домой, я намочил голову. Потрогай, если не веришь!

— Я, мамочка, так удобно пристроилась рядом с братцем, что мне и вставать не хочется, — лениво добавил третий ребёнок, девочка.

А четвёртый, самый маленький, громко крикнул:

— Кто ходит под дождём, пускай теперь мёрзнет как мокрая курица!

Согревшиеся дети засмеялись звонко и весело, а простуженная мать грустно покачала головой. Не говоря ни слова, она пошла в кухню месить хлеб детям. Пока она месила хлеб в квашне, её мокрая рубашка прилипла к спине и зубы начали стучать от холода. Поздно ночью мать растопила печь, посадила в неё караваи, подождала, пока они испекутся, вытащила их лопатой, положила на полку и сверху накрыла своим тулупом. Потом легла под одеяло, задула лампу. Её дети сладко спали, устроившись рядышком, а мать не могла сомкнуть глаз, потому что у неё горела голова, и её сильно знобило. Три раза вставала она попить холодной воды из ведра и смочить лоб.

Утром дети проснулись и вскочили. Они сняли вёдра с полки и, умываясь, вылили всю воду. Потом отломили по куску мягкого хлеба, сунули в мешочки и пошли в школу. С больной матерью остался младший сын.

Медленно тянулся день. Мать не смогла подняться с кровати. Её губы потрескались от жара. После полудня трое детей вернулись из школы, хлопнули дверью.

— Ах, мама, ты всё ещё лежишь и ничего нам не сварила, — укорила её девочка.

— Милые дети, ответила мать слабым голосом, — я очень больна. Мои губы потрескались от жажды. Утром вы вылили из вёдер всю воду до последней капли. Скорее возьмите глиняный кувшин и бегите к колодцу!

Тогда отозвался первый сын:

— Ведь я тебе сказал, что у меня ботинки промокают.

— Ты забыла, что у меня шапка продырявлена, — добавил второй.

— Какая ты смешная мама! — сказала девочка. — Разве я могу бежать за водой, когда мне надо делать домашнее задание?

Глаза матери наполнились слезами. Младший сын, увидев, что его мать заплакала, схватил кувшин и бросился на улицу, но споткнулся на пороге, и глиняный кувшин разбился.

Все дети ахнули, потом пошарили по полкам, отрезали себе ещё по ломтю хлеба и незаметно ускользнули на улицу играть. Остался только младший сын, потому что ему нечего было обуть. Он начал выводить пальцем человечков на запотевшем стекле окна.

Больная мать приподнялась, посмотрела на улицу в распахнутую дверь и сказала:

— Хоть бы мне превратиться в какую–нибудь птичку. Хоть бы у меня выросли крылья. Полетела бы я, убежала бы от таких плохих детей. Я для них последней крошки хлеба не жалела, а они не захотели принести мне капли водицы.

И мигом совершилось чудо: больная женщина превратилась в кукушку. Младший сын, увидев, что мать его стала птичкой и машет крылями, выбежал на улицу в одних чулках и закричал:

— Братишки, сестрица, идите скорей! Наша мама стала птичкой и хочет улететь от нас!

Дети бросились бежать, но когда они подбежали к дому, их мать уже вылетала в открытую дверь.

— Куда ты, мама? — спросили дети в един голос.

— Ухожу я от вас. Не хочу жить с вами. Вы плохие дети.

— Мамочка, — запищали все четверо, — вернись домой, мы сразу принесём тебе воды.

— Поздно, детки. Я уже не человек — вы же видите: я птичка. Не могу я вернуться. Я буду пить воду из прозрачных ручьёв и горных озёр.

И она полетела над землёй.

С писком бросились дети за ней. Она летит над землёй, а они бегут по земле.

Девять дней бежали дети следом за кукушкой по нивам, оврагам и колючим кустам. Они падали, вставали, в кровь разодрали руки и ноги. Они охрипли от крика. Ночью кукушка устало куковала на каком–нибудь дереве, а дети ютились у его ствола.

На десятый день птица взмахнула крыльями над густым лесом и пропала.

Вернулись дети в своё родное село, но дом показался им совсем пустым, потому что не было в нём их матери.

А кукушка больше не вьёт гнёзд и не высиживает птенцов. По сей день она скитается по свету, одиноко кукует и сносит яйца в чужие гнёзда.

Перевод Валентина Арсеньева

Перевод Светланы Озеровой