Юлия Евграфова - Щенок Питер и Несгрызаемая Кость

Где-то там, дома, у него осталась красивая блестящая мисочка, в которую регулярно накладывали сухие шарики специального корма. Питер слышал, как его хозяйка говорила, что собаку нельзя кормить человеческими супами и кашами, а надо давать только особенную собачью еду. И даже ругала хозяина, когда тот принёс из магазина корм для взрослых собак, а не для щенков. Но сейчас, надо признать, Питер съел бы и чего-нибудь человеческого, настолько в животе урчало от голода. Но миску с едой ему никто не предложил.

И вдруг фермерша заметила Питера.

– Эй, Дед, – закричала она, подзывая мужа, – смотри, кто к нам пожаловал! Что скажешь?

Пожилой фермер подошёл ближе и присел на корточки, протянул к Питеру руку. Тот принюхался – от руки вкусно пахло молоком и маслицем. Питер был очень добрым и весёлым и в другой раз непременно бы лизнул руку, но сейчас он должен был поддерживать звание победителя колбасы и грозы медведей. Поэтому поднял шёрстку на спине дыбом, показал зубы и негромко зарычал.

– Ух ты! Какой смельчак, – восхитился фермер. – Слушай, Мать, да он, похоже, домашний…

– И вроде породистый, – подсказала фермерша, присаживаясь рядом и разглядывая Питера, словно диковинку.

На ногах у неё были калоши и шерстяные носки. Питер осторожно принюхался. Запах чужой и незнакомый, не похожий ни на один из встречавшихся прежде.

– Только вот чей он? Убежал из деревни? – задумчиво спросил фермер.

– Что ты, Дед! В деревне такого ни у кого нет. Он, наверное, потерялся.

– Ничей, что ли? Тогда нужно его продать, за него должны хорошо заплатить. Я слышал, что в городе маленькие собачки стоят больших денег. Продадим его и на выручку купим кабанчика.

– Хорошая мысль. Только куда его пока деть? Может, в дом возьмем?

– Нет, в дом нельзя. Он такой симпатяга, что ты, старая, быстро к нему привыкнешь и не захочешь потом отдавать. А кабанчик важнее. Пусть здесь живёт, с нашими собаками.

– Вдруг они его обидят? Покусают? – забеспокоилась фермерша.

– Его? Нет. Если до сих пор не покусали, уже не съедят. Он – парень храбрый, по всему видно. Видишь, морда расцарапана. Не даст себя в обиду. А, если кто посмеет его тронуть, будет иметь дело с моей палкой. – Последние слова напрямую относились к местным псам. Для убедительности фермер ещё и кулаком погрозил. – Ты, мать, покорми его.

Фермерша ушла в дом и скоро вернулась с точно такой же старой миской, но поменьше. В ней лежала та же еда, что полагалась и большим собакам. То ли суп, то ли каша. Питер приблизился к миске и осторожно понюхал. Пахло неаппетитно. Он лизнул – совсем невкусно, даже противно. Питер поднял голову и вопросительно взглянул на фермершу.

– Не привык к такому? – Фермерша правильно поняла этот взгляд. – Дома тебя, наверное, одной колбасой кормили, «Любительской». Ладно, принесу тебе молока, раз такой привереда.

Фермерша действительно хотела принести Питеру молока, но по дороге отвлеклась на какое-то дело, потом ещё на одно и забыла о своём обещании. Питер в ожидании слонялся по двору, но молока всё не было, а в животе урчало громче и громче. Когда Питер отчаялся дождаться и решил всё-таки поесть противной каши, выяснилось, что его опередили, и кашу кто-то съел. Маленькая миска была начисто вылизана собачьим языком. Питер чуть не завыл от обиды.

– Ничего не досталось? – сочувственно спросила подбежавшая Ласка и нежно лизнула Питера в ухо.

Ласка уже один раз была мамой, у неё были щенки, и она прекрасно знала, как выглядят расстроенные дети. Пусть и собачьи. Пусть и герои. Она вздохнула и успокоила:

– Подожди здесь, у меня есть кое-что для тебя…

Собака потрусила к стене сарая, порылась лапами в куче сена и выудила снизу большую обглоданную кость, на которой местами ещё оставались ошметки мяса. Кость, правда, вся была в земле, но пахла чудесно.

Ласка положила кость перед Питером и глубоко вздохнула – кости, по правде сказать, было жаль.

– На, погрызи, тут осталось много вкусного. Я её только вчера спрятала.

Ласка была очень запасливой собакой, всегда и везде закапывала недоеденные косточки, корки хлеба и даже куриные лапки. На голодный день. А так как зарывала она носом, то почти всегда ходила с присохшей к носу грязью. Ласку ни разу в жизни не причесывали, а сама она не справлялась с длинной шерстью. Поэтому вид у неё был немного косматый и не совсем опрятный. Зато исключительно доброе сердце.

Питер недоверчиво поглядел на перепачканную кость, а потом на её чумазую владелицу: он боялся, что от грязи может заболеть живот.

– Ну что же ты? Ешь скорее, пока никто не отнял. На такое богатство быстро охотники найдутся.

И Питер решился. Он ухватил кость молодыми острыми зубками, оторвал клочок мяса и с удовольствием проглотил. Он держал кость лапами, отгрызал кусочек за кусочком и урчал от удовольствия. Ласка лежала рядом и с умилением наблюдала, как малыш ест.

Пока Питер ел, наступил вечер и стало темнеть. Пора было ложиться спать. Но куда можно лечь, Питер не представлял.

Бим, Бом, Филька и Дизель поднялись со своих мест и скрылись в тех самых кривых маленьких домиках, удививших Питера. Только хвостами на прощание вильнули.

– Куда это они? – поинтересовался Питер у Ласки.

– Как куда? – удивилась Ласка глупому вопросу. – Спать пошли в будки.

Питер недоверчиво округлил глаза:

– И я тоже? Я тоже должен спать в будке?

Он не представлял себе, как можно спать на улице в игрушечном домике, у которого даже двери нет. Дома у него было несколько дверей и специальный мягкий матрасик, уложенный в плетёную лежанку. А по ночам Питер прокрадывался в хозяйскую спальню и неслышно забирался под хозяйское одеяло. Это, конечно, было нехорошо, но зато так уютно лежать, прижавшись к тёплой хозяйской ноге.

Ласка поглядела на испуганную мордашку «героя и путешественника» и снова вздохнула. Она поняла, что малыш очень боится, только вида не показывает. Похоже, его самого надо защищать.

– Ладно, пойдём со мной. Я знаю одно прекрасное место. Там очень узкая дыра, в которую не пролезает никто, кроме меня. А, раз могу я, значит, и ты пролезешь. Ну пошли, тебе понравится.

Они обогнули сарай и подошли к небольшому, почти незаметному лазу, подкопанному снизу у стены.

– Ныряй, – подбодрила Питера Ласка.

Питер юркнул в дыру и оказался в полной темноте. Здесь было тепло и влажно, а пахло необычно, но приятно. Под лапами лежало что-то мягкое.

– А тут хорошо, – хотел сказать Питер, но не успел.

Его глаза привыкли к темноте, и он начал различать окружающие предметы. Но что предметы, если прямо перед собой Питер неожиданно увидал огромное чудовище. Толстое белое туловище его было похоже на бочку на тонких ножках, а в голову себе оно воткнуло две большущие кости. Наверно, это были кости сожранных чудищем врагов. При этом чудище поигрывало мощными челюстями в надежде поживиться маленькой собачкой и смотрело в упор угольно-чёрными глазищами. Но и это не всё! Рядом с ним стояло второе такое же, только поменьше и без воткнутых костей. Второе чудище шло прямо на Питера, нагнув лобастую голову.

– А-а-ай!!! – истошно взвизгнул Питер и бросился назад, на улицу. Уж лучше спать под открытым небом и в чистом поле, чем погибнуть от клыков чудовищ.

Но не тут-то было! Дорога к отступлению оказалась отрезана: Ласка лезла следом и как раз торчала в дыре. Её передняя половина уже была внутри, а задняя ещё снаружи.

Питер вжался в пушистую Ласкину шею, мелко задрожал и начал икать от ужаса. Чудовище подумало-подумало и вернулось на прежнее место.

– Чего ты застрял? – недовольно проворчала Ласка и мордой подтолкнула Питера обратно, навстречу чудовищам.

– Там!.. Там!.. Оно!.. Они!.. – икал и всхлипывал Питер.

Ласка втянула хвост, села и в недоумении огляделась по сторонам. Она никак не могла понять, что так напугало маленького героя.

– Это же корова. Ты что, никогда коровы не видел? – искренне изумилась она и лизнула перепуганного победителя колбасы в ухо, чтобы тот успокоился.

– А почему… Ик! Почему у неё из головы кости торчат? Ик! Это кости её жертв, да?

– Не мели ерунду! Какие «кости жертв»? Это рога. У каждой коровы на голове растут рога, – возмутилась Ласка.

– А то, другое? Ик! Почему оно без рогов?

– Оно совсем маленькое, недавно родилось. Это телёнок, и рога у него пока не выросли. Да перестань ты икать! Ещё путешественник! Коровы не кусаются.

– Ага, не кусаются… Ик! А на лапах у них тоже рога?

– На ногах у них копыта. Ты действительно никогда не видел корову? А где же ты берёшь молоко? – Ласка уже была не рада, что связалась с этим Питером.