Эдит Несбит - Волшебные сказки

— Хорошо, что не взломал, — сказал кот. — Зачем зря портить имущество? А твои вещи… — и тут он внезапно подпрыгнул на месте, осененный счастливой догадкой. — Твоим вещам мы найдем более подходящее применение.

Он схватил сумку и умчался вниз по лестнице; вскоре из подвала башни донеслись частые удары молота. Спустя четверть часа кот вновь появился на пороге спальни, сгибаясь под тяжестью огромной корзины, и высыпал из нее на пол груду белого порошка.

Король помог ему принести следующую корзину, затем еще одну и еще — всего набралось семь корзин, и посреди комнаты выросла гора белого порошка высотой в половину человеческого роста.

— Это — жемчужный порошок, — заявил кот, с гордостью глядя на свою работу. — А теперь скажи мне, каким ты был королем: хорошим или не очень?

— Я старался быть хорошим, — честно сказал король. — Еще мальчишкой я был помещен в работный дом — это немногим лучше тюрьмы, — а затем местный волшебник взял меня к себе в помощники и показал мне, что нужно делать, чтобы люди вокруг были счастливы. Незадолго до того в стране произошла революция и была установлена республика — как раз тогда я и попал в работный дом. Я все время стремился сделать людям как можно больше добра, и в конце концов они избрали меня президентом республики.

— А что случилось с королем твоей страны, когда произошла революция?

— В стране тогда не было короля, вместо него правил регент. Люди заставили его собственным трудом зарабатывать себе на жизнь — для него это было самым страшным наказанием. Еще там была принцесса, но волшебник по приказу правительства отправил ее в ссылку за тридевять земель. Я видел ее один раз, когда она пыталась бежать из столицы. Она даже позвала меня с собой…

Тут его глаза встретились с глазами принцессы.

— Значит, этим мальчиком был ты? — спросила она.

— Выходит, ты и есть та самая принцесса! — вскричал он.

— Не отвлекайся, — сказал кот нетерпеливо. — Ближе к делу. Итак, тебя избрали президентом…

— Да, — кивнул король, — а затем они решили, что лучше уж иметь короля, чем президента: расходы почти такие же, а блеску больше, да и для государства престижнее — как ни верти, а корона, мантия и скипетр выглядят куда внушительнее, чем сюртук и шляпа. Я немного подумал и согласился.

— А как к тебе относился твой народ? — спросил кот.

— Не знаю, — сказал король, — Я люблю свой народ, а он…

В эту минуту за окнами послышалось хлопанье многих тысяч крыльев. Кот распахнул оконную раму, и в комнату влетела целая туча белых голубей.

— Это все добрые слова, которые говорят люди в твой адрес, — пояснил кот.

Голуби летали по комнате и хлопали крыльями до тех пор, пока вся жемчужная пыль не поднялась в воздух и не вспыхнула чистым белым пламенем.

— Быстрее! — закричал кот. — Пройдите через пламя! Помоги принцессе.

Старый король подал руку своей увядшей возлюбленной, помог ей подняться с кровати, и они прошли через пламя, возникшее из ее доброты и терпения, его самопожертвования и благословений людей, которых он сделал счастливыми. По ту сторону пламени они вновь посмотрели друг на друга.

— О Боже, как ты прекрасна! — воскликнул восхищенный король.

— Так вот чье лицо я видела в своих мечтах! — вскричала принцесса.

И они, обнявшись, заплакали от радости, ибо они вновь стали красивыми и молодыми. Даже кот, расчувствовавшись, слегка прослезился за компанию.

— Теперь мы будем счастливо жить все вместе, — сказала принцесса, обнимая другой рукою кота. — Но сначала скажи мне, киска-нянька, кто же ты такой?

— Спроси что-нибудь полегче, — ответил кот и вдруг, повернувшись, тоже прошел через пламя.

И с другой стороны из пламени появилась не одна, а сразу одиннадцать фигур. Это были: профессор, няня, дворецкий, лакей, служанка, горничная, повар, фрейлина, девочка-судомойка, мальчишка-посыльный и сам кот, теперь уже обыкновенных размеров. Оказывается, до сего момента все они были совмещены в одном большом коте!

— Мы выполняли в разное время каждый свою часть работы, — сказали одновременно одиннадцать голосов. — Я — то есть, мы — надеемся, что были тебе полезны.

— Вы были настоящей прелестью, — сказала принцесса, — или прелестями, не знаю как правильно. Но кто превратил вас в пушистую киску-няньку?

— Волшебник, конечно, — хором откликнулись голоса. — Ведь он был твоим крестным отцом.

— И где он сейчас?

— Все эти годы он спал, чтобы не тратить на себя магическую энергию, объединявшую нас всех в одно целое. Только при этом условии волшебство продолжало действовать.

— Теперь, я полагаю, мы можем его разбудить, — сказал король.

И они, сев на корабль, возвратились в столицу своего королевства и сразу направились во дворец, где прошло детство принцессы Эверильды. Там, в маленькой потайной комнате спал Главный Волшебник страны, которая за это время из республики вновь превратилась в монархию. Когда его разбудили, волшебник на радостях чихнул семь раз подряд и потребовал себе на ужин гренки с сыром и дюжину печеных луковиц.

— После стольких лет голодания, — сказал он, потирая руки в предвкушении трапезы, — я, пожалуй, могу себе позволить некоторые гастрономические излишества.

Ему немедленно доставили требуемые блюда, и пока волшебник предавался чревоугодию, король и принцесса готовились к свадьбе, которая состоялась в тот же вечер.

Принцесса стала королевой, и они с королем по сей день царствуют в своей стране, оставаясь все такими же красивыми и молодыми, ибо человек, однажды прошедший через пламя любви, доброты и страданий, никогда уже не будет старым, уродливым или несчастным.

Будучи, без всяких сомнений, человеком вдумчивым и любознательным, вы, мой дорогой читатель, наверняка неоднократно задавали себе вопрос: куда подевались все те полезные и занимательные вещи, о которых вы когда-то читали в старинных сказках? Я имею в виду сапоги-скороходы, меч-кладенец, шапку-невидимку и… и так далее, перечислять можно до бесконечности. Могу вас уверить, что эти вещи никуда не исчезли, они по-прежнему остаются в нашем мире; просто люди стали уделять слишком много внимания новомодным изобретениям — радио, рентгеновским лучам, аэропланам — и в погоне за новизной напрочь забыли о настоящих, давным-давно открытых чудесах. А если вы чудес не ищете, то вы их и не находите — как правило, не находите, хотя и здесь бывают исключения; иным людям стоит лишь выйти за дверь собственного дома, как с ними начинают происходить удивительные события, к которым они вскоре привыкают, как к ежедневному завтраку в половине девятого. Но уж если кому-нибудь попадет в руки действительно волшебная вещь, он обычно старается скрыть этот факт от окружающих, опасаясь, что ему все равно не поверят, да еще, чего доброго, сочтут психически ненормальным. Две таких волшебных вещи совсем недавно побывали у знакомой мне девочки, живущей в графстве Суссекс; она не рассказала об этом никому, кроме меня и еще одного человека. Мне вообще часто рассказывают истории, в которые никто другой бы не поверил — я же верю буквально всему, уж такой у меня характер.

Девочку из графства Суссекс звали Серафина Бодлетт. Собственно, она была родом вовсе не из Суссекса, просто она каждое лето проводила в гостях на одной из тамошних ферм. Трудно найти место более подходящее для игр на свежем воздухе — в ее распоряжении был весь обширный район Суссекских холмов — и для более серьезных занятий, как, например, уход за животными и их кормление, что также было на редкость увлекательным занятием. Одна беда: все обитатели фермы успели выйти из детского возраста и некому было составить Серафине компанию в ее играх. Дочь фермера, мисс Пэтти, очень славная девушка, охотно соглашалась сыграть с ней партию-другую в шашки, но, к сожалению, Серафина терпеть не могла именно эту игру и почти всегда отклоняла ее любезное предложение.

Стояли долгие летние дни, и Серафина ложилась спать, когда на улице было еще светло. Обычно она засыпала не сразу, а, лежа на широкой постели и глядя сквозь полупрозрачный полог на решетчатое окно и массивный дубовый комод, уставленный разнообразными коробочками и шкатулками, пыталась придумать себе подругу, чтобы поиграть с ней хотя бы во сне. Но, пробуждаясь на следующее утро, она каждый раз с огорчением вспоминала, что спала совсем без сновидений.

Гостиная была самым интересным местом в этом доме, но Серафине (впредь для краткости я буду звать ее Финой, как поступают многие ее знакомые) не разрешалось устраивать здесь свои игры; жалюзи на окнах были всегда наполовину опущены, что придавало комнате слегка таинственный вид и делало ее еще более привлекательной.

Временами мисс Пэтти приводила Фину в гостиную и доставала из шкафов диковинные вещи, привезенные ее братом-моряком из дальних плаваний в чужие страны. Там были украшения дикарей с южных островов, изготовленные из сухих семян, бусинок и кусочков тростника; пузатые индийские божки с количеством рук гораздо большим, чем требуется приличному человеку; отделанные бисером подушечки для иголок; чучело одноглазого попугая (или, вернее, одноглазое чучело, поскольку при жизни попугай, скорее всего, имел оба глаза); китайские джонки, вырезанные из слоновой кости, а также великолепная пагода, сработанная, по словам мисс Пэтти, из цельного куска слонового бивня. Пагода нравилась Фине больше всех остальных экзотических сокровищ гостиной. Она представляла собой семиэтажную башню с подвешенными под крышей маленькими золотыми колокольчиками, которые мелодично звенели, когда мисс Пэтти снимала с пагоды стеклянный колпак и осторожно встряхивала деревянную подставку. Разумеется, самой Фине встряхивать пагоду не дозволялось, потому как эти восточные штучки — дело тонкое и деликатное, и с ними нужно уметь обращаться.