Памела Трэверс - Мэри Поппинс с Вишневой улицы

– Я подумала, сэр, – начала она и замолчала, смутившись, может, все-таки не стоит касаться этой щекотливой темы.

– Говори, мое дитя, – разрешил Очковый Змей. – Так что ты подумала?

– Смотрите – львы и птицы, тигры и мелкие зверушки…

Очковый Змей пришел ей на помощь.

– Ты подумала, что в природе дикие звери друг другу враги, что лев не упустит случая съесть попугая, а тигр – зайца?

Джейн покраснела и кивнула.

– Возможно, ты и права. Возможно, так оно и есть. Но только не в День рождения, – сказал Змей. – Сегодня – малый не боится большого, а большой – защитник малого. Даже я… – он замолчал, точно старался заглянуть в себя поглубже, – и даже у меня, столкнись я сегодня с диким гусем, слюнки не потекут. В сущности, – продолжал он в раздумье, высунув свой ужасный раздвоенный язык, – какая разница: съесть или быть съеденным. Это вещает вам старый мудрый Очковый Змей! Все живое вылеплено из одной глины: мы, обитатели джунглей, и вы, живущие в городах. И не только все мы, камни под ногами, реки, деревья и звезды – все, все сделано из одной материи. И все движется к одному концу. Не забывайте этого даже тогда, когда обо мне не останется и воспоминания.

– Как это дерево может быть камнем? И я совсем не похож на птицу. А Джейн – на тигра, – изумился Майкл.

– Вы так думаете? – прошипел Очковый Змей. – Ну так смотрите! – И он кивнул головой в сторону хоровода.

Птицы и звери кружились все ближе к Мэри Поппинс, а она стояла в центре, тихонько покачиваясь. Звери и птицы тоже стали качаться, как маятник часов. И деревья, казалось, кланяются. И даже Луна колыхалась в небе, словно корабль на волнах.

– Птицы и звери, камни и звезды – мы все одно, одно, – шипел Змей, раскачиваясь между детьми, и воротник его потихоньку опадал. – Дети и змеи, звезды и камни – одно…

Шипение становилось все глуше. Дикие песни затихали, смолкали. Джейн с Майклом слушали, и им казалось, что и они качаются, точно кто-то их нежно баюкает.

Неяркий свет упал к ним на лица.

– Спят и видят сны, – прошептал чей-то голос. Наверное, голос Очкового Змея, а может быть, мамин? Как всегда, она зашла в детскую поправить одеяльца.

– Пусть спят, – прошептал второй голос. Бурого Медведя или мистера Банкса?

Джейн и Майкл, качаясь, как на волнах, не могли понять… не могли…

– …Какой я видела странный сон этой ночью, – сказала Джейн за завтраком, посыпая сахаром кашу. – Как будто мы в зоопарке, и Мэри Поппинс празднует там день рождения. А в клетках не звери, а люди, а все звери разгуливают на свободе…

– Это мой сон. Я тоже видел зоопарк, – очень удивился Майкл.

– Один и тот же сон видеть нельзя, – сказала Джейн. – Так не бывает. Может, скажешь еще, что ты видел Льва, у которого грива в кудряшках? И Тюленя – он велел нам…

– Нырнуть в воду за апельсиновой коркой, – торжествующе закончил Майкл. – Конечно, я все это видел. И Пингвина – он никак не мог придумать рифму. И Очкового Змея.

– Тогда, значит, это был не сон, – выделяя каждое слово, произнесла Джейн. – Наверное, это было на самом деле. А если это не сон… – Джейн, сгорая от любопытства, посмотрела на Мэри Поппинс, которая, как ни в чем не бывало, кипятила молоко.

– Мэри Поппинс, – сказала она, – мы могли с Майклом видеть один и тот же сон?

– Уж мне эти ваши сны! – фыркнула Мэри Поппинс. – Ешьте, пожалуйста, кашу, а то не получите гренков с маслом.

Но Джейн было невозможно сбить. Она должна докопаться до истины.

– Мэри Поппинс, – сказала Джейн, очень строго глядя на нее. – Вы были этой ночью в зоопарке?

Мэри Поппинс широко раскрыла глаза.

– В зоопарке? Я – в зоопарке – ночью? Я? Уравновешенная, добропорядочная особа?

– Были или нет? – настаивала Джейн.

– Конечно, нет! Что за дурацкая мысль! – возмутилась Мэри Поппинс. – Сделайте такую милость, ешьте свою кашу и не болтайте глупостей.

Джейн налила в кашу молока.

– Значит, все-таки, наверное, это был сон, – сказала она.

Но Майкл во все глаза смотрел на Мэри Поппинс, которая поджаривала на огне камина гренки.

– Джейн, – прошептал он звенящим шепотом, – Джейн, смотри!

Он махнул рукой, и Джейн увидела то, на что смотрел Майкл.

На Мэри Поппинс был золотистый, из змеиной кожи, чешуйчатый пояс, на котором округлым, извивистым почерком было выведено: «Подарок зоопарка».

– Пахнет снегом, – сообщила Джейн, когда вся троица вышла из автобуса.

– Рождественской елкой, – прибавил Майкл.

– Жареной рыбой, – сказала Мэри Поппинс.

Других запахов они не успели почувствовать – автобус остановился у самого большого магазина в мире, через два шага они были у его входа.

– Можно, сначала мы посмотрим витрину? – спросил Майкл, прыгая на одной ножке от радостного возбуждения.

– Пожалуйста, – коротко ответила Мэри Поппинс. Но Джейн с Майклом не удивила ее кротость: больше всего на свете Мэри Поппинс любила смотреться в витринные стекла. Пока они любуются игрушками, книжками, ветками остролиста и сливовым тортом, Мэри Поппинс будет любоваться собственной персоной.

– Смотрите, самолеты! – закричал Майкл: за стеклом, подвешенные на проволоке, летали игрушечные самолетики.

– Майкл, посмотри! – воскликнула Джейн. – Какие славные куколки в одной кроватке! Как ты думаешь, они шоколадные или из фарфора?

«Взгляните на эту особу! – сказала себе Мэри Поппинс. – Что за прелесть эти перчатки с меховой опушкой!» У нее никогда еще таких не было, нет, ей в жизни не надоест любоваться ими. Насмотревшись на них, она медленно оглядела себя с ног до головы. Пальто, шляпка, шарф, туфли и она сама внутри всего этого – ни одна леди на свете не выглядит так элегантно и впечатляюще!

Но зимние дни коротки, а дома надо быть к послеобеденному чаю. И Мэри Поппинс со вздохом оторвалась от своего отображения в стекле.

– Идемте скорее в магазин, – сказала она, но, войдя туда, как прилипла к галантерейному прилавку – понадобилось, видите ли, купить черные нитки, к величайшему неудовольствию Майкла и Джейн.

– Отдел игрушек вон там, – напомнил ей Майкл.

– Благодарю тебя, но я знаю. И не тычь, пожалуйста, пальцем, – сказала Мэри Поппинс, расплачиваясь за катушку с убийственной медлительностью.

Наконец все-таки они добрались до Деда Мороза. И подумать только – он согласился даже выбирать им подарки, а это ох какое трудное дело!

– А я знаю, что подарить папе, – сказал Майкл, увидев заводную железную дорогу со светофорами. – Ему очень понравится. Правда, он целый день в Сити, но я буду ее караулить.

– А это – маме, – сказала Джейн, катая кукольную коляску. – Она давно о такой мечтала. Может, мама даст мне иногда с ней поиграть.

Для близнецов Майкл выбрал пакет булавок, для мамы – конструктор, для Робертсона Эй – заводного жука, для Эллен – очки, хотя зрение у Эллен было отличное, а для миссис Брилл – шнурки для ботинок, ничего, что она всегда ходит в тапочках.

Дольше всего Джейн выбирала подарок для мистера Банкса. Наконец нашла чудесную белую манишку. А для близнецов – книжку «Робинзон Крузо» – вырастут и будут читать.

– А пока я ее почитаю, – сказала она. – Я уверена, они мне ее дадут.

Мэри Поппинс тем временем препиралась с Дедом Морозом из-за куска душистого мыла.

– Я очень вам советую купить «Красный парус», – убеждал ее Дед Мороз в отчаянии, что попалась такая несговорчивая покупательница.

– А я предпочитаю «Ночные фиалки», – стояла на своем Мэри Поппинс. – Боже мой! – вдруг воскликнула она, поглаживая мех на правой перчатке. – Давно пора чай пить!

– Чай не волк, в лес не убежит, – мрачно сказал Майкл.

– Никто тебя не просил зубоскалить, – произнесла Мэри Поппинс таким тоном, что Майкл подумал: а ведь и правда – никто не просил.

– Дети, пора домой! – прибавила она.

Вот они, эти слова, которые Джейн с Майклом так боялись услышать!

– Еще пять минуточек! – взмолилась Джейн.

– Пожалуйста, Мэри Поппинс! У вас такой прекрасный вид в этих перчатках, – подольстился Майкл.

Мэри Поппинс внутренне оценила похвалу Майкла, но на лесть, однако, не поддалась.

– Никаких пяти минут! – отрезала она и, поджав губы, поспешила к выходу.

«Господи, – думал Майкл, шатаясь под тяжестью покупок, – хоть бы один раз смягчилась!»

Мэри Поппинс не шла, а летела, и детям пришлось пуститься за ней вприпрыжку. Дед Мороз помахал им рукой. Снежная королева на елке и другие куклы шептали, печально улыбаясь: «Возьмите нас домой, хоть кто-нибудь!» Самолеты махали крыльями и тоненькими птичьими голосами просили: «Хотим летать в небе! Отпустите нас!»

Джейн и Майкл старались не слышать этих соблазнительных голосов. Какая глупость, какая жестокость – побыть в отделе игрушек всего какой-то час!

…Приключение началось, когда они подошли к выходу. Только хотели толкнуть стеклянную дверь и выйти наружу, как к входу с той стороны подбежала поблескивающая детская фигурка.