Светлана Лаврова - Несколько несчастных бутербродов

Очень полезны были найденные в кладах рубиновые освежители колбасы, зачарованные паучки, вылизывавшие заплесневелые места, и многое другое. Правда, трудно было предсказать, как поведет себя тот или иной волшебный предмет. Поэтому жизнь бутерброда-кладоискателя была похожа на компьютерную игру. Подходишь к какому-нибудь заманчивому артефакту, а он верещит неприличные слова, плюется синим пламенем и удирает от тебя на трех собачьих ножках. Но все равно много желающих находилось за кладами прогуляться. Поэтому неудивительно, что Юджин уговорил Марту и дядю Джо сходить за кладом, пока не стемнело. Марта уговорилась легко, она на завтра уже уроки сделала. А дядя Джо долго объяснял, что он взрослый и солидный и ему неприлично клады искать.

— А вы сделайте вид, что не клад ищете, а нас охраняете, — придумала Марта.

— Ты умная девочка, — с интересом посмотрел на нее дядя Джо. — Правильно: я взрослый и солидный мужчина в расцвете сил, буду охранять двух несмышленых детишек от свирепых сосисок.

Юджин хотел обидеться на «несмышленых детишек», но Марта пихнула его локтем, и он обиделся уже на пихание, а про «несмышленых детишек» забыл. И новоявленные кладоискатели отправились к городским воротам.

Кальве весело прыгал рядом, виляя шестой ногой — она у него была покороче остальных и хорошо подходила для виляния. Вот и Квадратные Пирамиды.

— Посмотри по карте, в какие двери Шестой Пирамиды заходить, — дядя Джо повернулся спиной к ребятам.

— В левые, — сказал Юджин. — Видишь, левее обрушившегося угла отметка?

— Это не отметка, а жиринка на колбасе, — не согласилась Марта. — Надо в правые заходить. Там изюминка на колбасе прилеплена для памяти.

— В правые, — подтвердил дядя Джо. — Левые замурованы еще в Средние века.

Юджин надулся — он не любил, когда Марта оказывалась права. А она часто это делала, так что он часто ее не любил.

Они вошли в просторный правый проем Шестой Квадратной Пирамиды, благо к нему вела хорошо утоптанная тропа. Много отрезков сюда ходили целые поколения кладоискателей — в надежде, что предыдущие чего-нибудь не заметили. Но повезло только тем, кто пришли самыми первыми. Остальные уныло обозревали пустые залы.

— Смотрите! — воскликнул Юджин. — Велосипед!

В самом темном углу первого помещения стоял старенький велосипед. Вообще-то бутерброды на велосипедах редко ездили — боялись упасть в лужу.

— Это древний велосипед, — разволновался Юджин. — Его не заметили все кладоискатели. Это волшебный велосипед… м-м-м… отгоняющий плесень.

— Ага, — фыркнула Марта. — Подудишь в клаксон — плесень и разбежится.

— И ты ее, убегающую, на велике нагонишь и раздавишь для пущей надежности, — засмеялся дядя Джо.

Юджин опять обиделся. А дядя Джо сказал:

— Тут кто-то есть, кто на этом велосипеде приехал.

Посмотрели, покричали «ау» — вроде нет никого.

— Это не настоящий велосипед, это призрак, — предположил Юджин.

— Кстати о призраках, — вспомнила Марта. — Не кричите громко — вот разбудите владельца гробницы…

В древние времена в Квадратных Пирамидах хоронили великих царей. Тогда бутерброды были еще необразованные и верили, что если пожилой бутерброд не размокнет и не сгниет от плесени, то он снова возродится в Подземном мире и целую вечность будет там счастлив. Но для этого надо сохранить тело. Древние бутерброды высушивали своих умерших царей до состояния сухарей и замуровывали в Квадратных Пирамидах, снабдив их всем необходимым. Такие цари-сухари назывались мумии. Вот из имущества мумий кладоискатели и таскали волшебные предметы. Пирамиду, в которую пришли ребята, ограбили еще в древности. В ней были мумии царей-двойняшек Тутанмахана и Тутанпахана.

— На вашей колбасе какая-то загогулина нарисована, — заметила Марта дяде Джо. — Влево и вглубь колбасы, к хлебу.

— Это подземный ход! — загорелся Юджин.

Но во всех помещениях были ровные полы без каких-либо признаков подкопа или подземных помещений.

— Ладно, пошли домой, — согласилась Марта. — Темнеет. Стоп, а где Кальве? Кальве! Кальве!

— Вот только что тут прыгал и тявкал, — сказал дядя Джо. — Кальве!

Сосиска исчезла.

— Кальве! Кальве! — надрывалась Марта. — Ну куда он девался?

— Из этой залы ведет три коридора, — сказал дядя Джо. — Каждый пойдет по коридору. Заблудиться трудно, они заканчиваются тупиками. Обследовали — и назад.

Каждый пошел по своему коридору. Марта быстрее всех добежала до тупика. Дальше искать было негде.

— Куда же он девался? Не съели же его эти… Тутанмахан и Тутанпахан! — Марта с отчаянием топнула ногой.

Нога встретила пустоту… и Марта почувствовала, что летит вниз.

Посадил дед репку. Выросла репка большая-пребольшая. Стал дед репку из земли тянуть. Тянет-потянет — вытянуть не может. Позвал дед бабку. Ну, вы помните эту длинную историю с участием внучки, Жучки и кошки. Ситуация изменилась, когда кошка позвала мышку. Только мышка поплевала на ладошки, как видит — пробегает мимо по дорожке бутерброд.

— Полундра, братва! — кричит мышка. — Еда убегает!

Подумал дедка: бутерброд-то с колбасой, уж всяко вкуснее сырой нечищенной репки, которая еще и из грядки вылезать не хочет.

— Отбой! — кричит дедка. — Бросай репку! Все в погоню за бутербродом!

И побежали бутерброд ловить: мышка за кошкой, кошка за Жучкой, Жучка за внучкой, внучка за бабкой, бабка за дедкой, а дедка за бутербродом.

Огляделась Репка, почесала репу: осталась она одна. «Ну и ну, — думает. — Только что я была такая популярная — и вот уже брошена и никому не интересна. Sic transit gloria mundi — так проходит мирская слава».

Вот так в жизни и бывает. Прокапризничаешь, прособираешься — а ты уже никому и не нужна…

Марта пролетела несколько шагов и упала прямо в лапы странному чудовищу. Она здорово разбилась бы, падая с высоты, но чудовище попалось довольно мягкое. Чудовище заорало — видимо, для устрашения, — и схватило Марту жуткими клешнями.

— А-а-а! — заверещала Марта, брыкаясь изо всех сил. — Отпусти!

— Да на что ты мне сдалась, еще и держать тебя, — сказало чудовище. — Лягается, как очумелая сосиска. Щас дам в ухо.

И Марта получила ощутимый тычок в бок — наверное, чудовище во тьме промахнулось.

— Спасите! — закричала она, плюхаясь на пол и пытаясь отползти. — Помогите!

— Ага, разбежалась, — фыркнуло чудовище. — Сейчас прямо буду спасать-помогать. Обойдешься.

Тут Марта сообразила, что вроде ее не держат, не едят, не размачивают, и вообще чудовище встретилось не очень агрессивное. Жаль, что его не видно в темноте. Может, оно даже симпатичное.

— Сейчас сюда придут мои друзья, дядя Джо и Юджин, — очень храбрым голосом сказала она. — Они жутко сильные… м-м-м… одной рукой школу двигают. По утрам туда-сюда, туда-сюда… Они тебя побьют и меня освободят.

— А давай наоборот, — оживилось чудовище. — Тебя побьют, а меня освободят.

— С чего это мои друзья будут меня бить, — обиделась Марта. — Ты — глупое чудовище, ничего не понимаешь в дружбе.

— Так от друзей обычно больше всего и прилетает, — философски заметило чудовище. — Сама — глупый бутерброд с абсолютно тупой и безмозглой колбасой.

Марта хотела обидеться, но отвлеклась на вопрос:

— Откуда ты знаешь, что я бутерброд с колбасой? Тут же темно.

— Ты пахнешь колбасой, — пояснило чудовище.

Марта принюхалась. В подземелье ощутимо пахло чесноком.

— Ты тоже бутерброд? — неуверенно предположила она. — С чесноком?

— Наконец-то дошло, — вздохнуло чудовище. — Не прошло и полгода.

— А ты черный или белый бутерброд? — поспешила выяснить Марта. — С черными я не разговариваю.

— Зеленый, — фыркнул собеседник.

— Заплесневелый? — в ужасе отодвинулась Марта. — Заразный?

— Все вы, белые бутерброды, соображаете медленнее, чем прокисшее варенье, — сказал незнакомец. — А ты глупее даже самых белых бутербродов.

— А ты… а ты… — Тут Марта вспомнила кое-что рассказанное Юджином. — А ты украл карту клада у моего друга! Карту на листке в клеточку. Приехал на велосипеде в Шестую Пирамиду и провалился! Так тебе и надо, воришке!

— А что же этот друг одним мизинцем не отодвинул меня, как школу? — ехидно поинтересовался черный бутерброд. — Он же тако-о-ой сильный!

— Он побоялся тебя покалечить, — сказала Марта. — Мы в школе проходили, что с черными бутербродами надо нежно обращаться, они хрупкие и слабенькие, и чуть что — рассыпаются на панировочные сухари.