Редьярд Киплинг - Вторая книга джунглей

— Вы знаете, дети, — начал он, — что из всех живущих на свете вы больше всего должны бояться человека.

Послышался ропот согласия.

— Этот рассказ касается тебя, Маленький Брат, — шепнула Багира Маугли.

— Меня? Я принадлежу к стае; я охотник из Свободного Народа, — ответил мальчик. — Какое мне дело до человека?

— А вы не знаете, почему вы боитесь человека? — продолжал Хати. — Я объясню причину. В начале, когда джунгли только что появились (а никто не знает, когда это было), мы, все жители зарослей, паслись вместе и не боялись друг друга. В те дни засух не случалось: листья, цветы и плоды росли на одном и том же дереве, и мы ели только листья, цветы, траву, плоды и кору.

— Я рада, что не жила в те времена, — заметила Багира. — Кора годится только для оттачивания когтей.

— Господином джунглей был Та, первый слон. Своим хоботом он поднял джунгли из глубоких вод; там, где он прорывал своими бивнями борозды в почве, текли реки; где он ударял о землю своей ногой, образовались водоёмы, а где он трубил в хобот, падали деревья. Вот таким-то образом Та создал джунгли, и так мне рассказывали об этом.

— В пересказе история не стала более правдоподобной, — шепнула Багира, и Маугли засмеялся, прикрыв рот рукой.

— В те дни не было ни хлеба, ни дынь, ни перца, ни сахарного тростника, ни маленьких хижин, которые вы все видали. Народ джунглей не знал ничего о человеке; и это был один народ. Но, хотя пастбищ оказывалось достаточно, жители джунглей стали спорить из-за пищи. Они были ленивы. Каждый желал есть там, где он лежал, как это случается и теперь, во время хороших весенних дождей. Та, первый из слонов, был очень занят; он устраивал новые джунгли и вводил реки в новые русла. Бывать повсюду он не мог, а потому сделал первого тигра господином и судьёй джунглей, которому все население должно было излагать свои споры. Первый тигр ел плоды и траву, как все остальные звери. Он был величиной с меня и очень красив; весь жёлтый, как цветы жёлтой лианы. В те славные дни, когда джунгли были молоды, на его шкуре не виднелось ни одной полосы, ни одной черты. Мы, жители джунглей, без страха приходили к нему, и его слово служило Законом для всех. Помните, ведь все мы тогда составляли один народ.

Раз ночью между двумя оленями начался спор — ссора из-за пастбища. Вроде тех, которые теперь разрешаются рогами и ударами передних ног. Рассказывают, что, стоя перед тигром, лежавшим среди цветов, олени заговорили оба сразу, и один из них толкнул его рогом. Тогда первый тигр, забыв, что он господин и судья джунглей, кинулся на виновного и сломал ему шею.

До этой ночи в джунглях никто никогда не умирал. Первый тигр увидел, что он сделал, обезумел от запаха крови и убежал в северные болота, а население джунглей принялось драться между собой. Та услышал шум и вернулся. Тогда одни сказали ему одно, другие — другое; первый же слон увидел между цветами мёртвого оленя и спросил, кто его убил, а жители джунглей отказались ответить, потому что обезумели от запаха крови. Они носились в разные стороны, описывая круги, делали прыжки, кричали, потрясая головами. Та приказал деревьям, низко опускавшим свои ветви, и свисавшим с деревьев лианам отметить убийцу, чтобы он, Та, мог его узнать; потом первый слон прибавил: «Кто же теперь будет господином Народа Джунглей?»

Выскочила живущая в ветвях серая обезьяна и сказала: «Я буду властительницей джунглей».

Та засмеялся и сказал: «Пусть так и будет», — и ушёл сердитый.

Дети, вы знаете серую обезьяну. В те времена она была такая же, как теперь. Сперва она состроила серьёзное лицо, но очень скоро принялась чесаться, прыгать вверх и вниз, и возвратившийся Та увидел, что серая обезьяна висит головой вниз и насмехается над зверями, а те, в свою очередь, смеются над ней. Таким образом, в джунглях не было Закона, воцарились только глупые толки и бессмысленные слова.

Та созвал к себе всех зверей и сказал:

«Первый из ваших властителей принёс в джунгли смерть, второй — стыд. Теперь пора установить для вас Закон. Закон ненарушаемый. Вы узнаете страх, а узнав его, поймёте, что он ваш господин; все остальное последует позже». Тогда мы, население джунглей, спросили: «Что такое страх?» А Та ответил:

«Ищите, пока не найдёте».

Так мы, звери, разошлись по джунглям, отыскивая страх, и вот буйволы…

— Ух, — сказал Майза, предводитель буйволов, стоявший вместе со своим стадом на песчаной отмели.

— Да, Майза, буйволы. Они вернулись с вестью, что в пещере сидит страх; что на нем нет меха и что он двигается на задних ногах. Мы, население джунглей, пошли за стадом к пещере; подле её входа стоял страх, и он был, как и говорили буйволы, без меха и стоял на задних ногах. Завидев Народ Джунглей, он закричал, и его голос наполнил всех ужасом, который испытываем теперь и мы, слыша этот голос. Звери кинулись бежать, тесня друг друга; они боялись. В эту ночь, как мне говорили, жители джунглей не легли, по тогдашнему обыкновению, все вместе; каждое племя поместилось отдельно: кабаны с кабанами; олени с оленями; одни рога с другими, копыта с копытами; каждый держался себе подобных; и, дрожа, они лежали в джунглях.

Только первого тигра не было с ними; он все ещё скрывался в северных болотах, и когда ему сказали о том, что население джунглей видело подле пещеры, он ответил: «Я пойду к этому существу и сломаю ему шею». Целую ночь бежал он, направляясь к пещере. Деревья и лианы, помня приказание Та, опускали свои ветви и, когда тигр пробегал мимо них, налагали на него знаки. Они проводили своими пальцами по его спине, бокам, по голове и морде. И там, где ветви касались тигра, на его жёлтой шкуре оставались черты или полосы. До сего дня его дети носят на себе отметины. Когда он подбежал к пещере, страх Бесшёрстый протянул свою руку и сказал, что он «полосатый, приходящий ночью». Первый тигр испугался Бесшёрстого и с воем вернулся к болотам.

Тут Маугли тихо засмеялся, опустив подбородок в воду.

— Он так громко выл, что Та услышал его голос и сказал: «В чем твоё горе?»

А первый тигр поднял морду к недавно созданному небу, которое теперь так старо, и попросил: «Возврати мне моё могущество, о Та. Я посрамлён перед всеми джунглями, я убежал от Бесшёрстого, и он дал мне постыдное название». — «Почему же?» — спросил Та. «Потому что я запачкан грязью болот», — ответил первый тигр. «Поплавай же и поваляйся во влажной траве; если это грязь, она смоется», — ответил Та. Первый тигр поплавал, все валялся и валялся в траве до тех пор, пока джунгли не замелькали перед его глазами; тем не менее ни одна чёрточка не сошла с его шкуры и, посмотрев на него, Та засмеялся. Тогда первый тигр сказал: «Что я сделал? Почему это случилось со мной?» Та ответил: «Ты убил оленя, ты впустил в джунгли смерть, и вместе со смертью к нам пришёл страх; теперь Народ Джунглей боится друг друга, как ты боишься Бесшёрстого». Первый тигр сказал: «Никто не будет бояться меня; ведь я с самого начала знал всех зверей». Но Та ему ответил: «Иди и смотри сам». Первый тигр стал бегать взад и вперёд, громко звал оленей, кабанов, и дикобразов, и все население джунглей. Но все бежали от него, от своего бывшего судьи; они боялись.

Первый тигр вернулся обратно; его гордость была сломлена. Он бился головой о землю и царапал её всеми своими четырьмя лапами, говоря: «Вспомни, я был господином джунглей! Не забудь меня, о Та. Пусть мои дети узнают, что я некогда жил без стыда или страха». И Та сказал: «Это я сделаю, потому что мы с тобой вместе видели, как создавались джунгли. В течение одной ночи в каждом году все для тебя будет, как было раньше, чем погиб олень; да будет так, и для тебя, и для твоих детей. Если в эту ночь вы встретите Бесшёрстого — а его имя человек, — вы не будете его бояться; зато он почувствует к вам страх, точно вы все ещё судьи в джунглях и господа надо всеми и надо всем. В эту ночь имей сострадание к его страху, потому что ты сам познал, что значит страх.

Первый тигр ответил: «Этим я доволен». Но когда в следующий раз тигр пил, он увидел на своих лапах и боках чёрные полосы, вспомнил название, данное ему Бесшёрстым, и рассердился. Целый год жил он среди болот, ожидая, чтобы Та исполнил своё обещание. Раз ночью, когда шакал луны (вечерняя звезда) остановился над джунглями, первый тигр почувствовал, что наступила его ночь, и пошёл к пещере, чтобы увидать Бесшёрстого. Случилось, как обещал Та. Бесшёрстый упал перед тигром ниц, а первый тигр ударил его и перебил ему шею, думая, что в мире есть только одно такое существо и что он убил страх. Вдруг, обнюхивая убитого, он услышал, что Та идёт из лесов севера, и голос первого слона, такой голос, какой мы слышим вот теперь…

Посреди сухих опалённых гор прокатились раскаты грома, но гром этот не принёс дождя; с ним явились только зарницы, которые мигали над горными хребтами, и Хати продолжал:

— Вот какой голос услышал тигр, и голос этот сказал: «Так вот твоё милосердие?» Первый тигр, облизнув губы, ответил: «В чем дело? Я убил страх». Послышался ответ Та: «О, слепец и безумец! Ты снял путы с ног смерти, и, пока ты не умрёшь, она будет идти по твоему следу. Ты научил человека убивать».