Эдуард Успенский - Самые новые истории о Простоквашино

Вот въехал он на главную площадь города, трактор оставил и быстро шмыгнул в подъезд, где его редакция была.

Он думал, что гуси охранять его трактор останутся. Но нет.

Гуси, как увидели, что он исчез, сразу на крыло поднялись и кругами стали летать в поисках своей «мамы» – фотоаппарата с прикладом. Уже несколько кругов над главной площадью сделали.

Когда они мимо окна редакции пролетали, Шарик их в окно увидел и сказал главному редактору Журналистову:

– Сергей Автандилович, я на секунду выскочу. Я боюсь, мои гуси с ума сойдут, потому что меня не видят.

Он спустился вниз, свой фотоаппарат гусям показал и на седло тр-тр Мити положил.

– Всё, теперь гуси успокоятся, а я пока с Сергеем Автандиловичем побеседую. Я ему всё про эксперимент профессора Сёмина-Лоренца расскажу.

Гуси и в самом деле успокоились и опять принялись на газоне пастись.

Шарик снова поднялся на второй этаж и стал рассказывать главному редактору о гусятах, которые фотоаппарат за маму приняли.

Сергей Автандилович расцвёл и говорит:

– Хорошая история, воспитательная. Правда, к собакам она никакого отношения не имеет.

И тут он придумал:

– Ура! А давай мы её на собак переделаем.

– Как так на собак?

– Просто. Мы напечатаем, что это не гусята родились, а щенки. И что это они за аппаратом бегали.

– Но это же будет неправда.

– Но зато это будет интереснее.

Они стали долго спорить. Шарик никак не хотел неправильный эксперимент в журнале печатать. А Журналистов упирался:

– Ведь гуси никакого отношения к нашему журналу не имеют.

– А мы приблизим, – говорит Шарик.

– А как?

– А мы дадим гусям собачьи клички. Допустим, Тузик и Бобик.

Они спорили всё сильнее и всё сильнее горячились. Между тем Тузик и Бобик мирно на газоне паслись около фотоаппарата.

А в городе Простоквашинске жил-был вороватый дедушка Кадушкин. Он очень много времени в местах дальнего следования проводил, потому что всё чужое любил утаскивать. То есть он был воришкой. Вообще-то он уже не хотел воровать, он решил бросить. Он каждый раз говорил: «Всё. Это в последний раз». Но у него это как-то само собой получалось. Как увидит что-нибудь, что плохо лежит, так сразу хвать и бежать куда-нибудь. Чтобы потом чужую вещь продать.

И в этот раз дедушка Кадушкин увидел фоторужьё на тракторе. Он тут же себе сказал:

– Всё. Это в последний раз. – Схватил ружьё и побежал.

Тузик и Бобик сразу загоготали, на крыло поднялись и за ним. Кадушкин направо, гуси направо. Кадушкин влево, гуси влево.

Шарик, как услышал хлопанье крыльев, сразу в окошко высунулся. Видит – нет ни гусей, ни фоторужья. Он всё понял и на улицу выскочил.

– Что делать?

На его счастье, на главной площади в этот раз милиционер Люськин дежурил. Шарик к нему подбежал:

– Товарищ Люськин, товарищ Люськин, не видали, куда гуси полетели?

– Видел, – говорит Люськин. – Они за одним таким товарищем хромоногиньким полетели. Я ещё подумал, что он дрессировщик, что ли, из цирка, почему за ним гуси летят.

– Это не дрессировщик из цирка. Он мой фотоаппарат украл. Это жулик какой-то.

– Тогда я его знаю, – говорит Люськин. – У нас на весь город один жулик и есть. Это – дедушка Кадушкин. Он недавно освободился. И живёт в вагончике бесхозном у оврага. Мусор охраняет.

Инспектор Люськин посадил Шарика в мотоцикл с коляской и помчался к бесхозному вагончику у оврага.

И точно. Видят они, около мусора гуси пасутся, а рядом дедушка Кадушкин аппарат рассматривает.

На этом краткосрочный отпуск дедушки закончился. Его инспектор Люськин в коляске увёз.

А Шарик взял фотоаппарат и Тузика с Бобиком к трактору повёл. Сел он на трактор и быстро в деревню Простоквашино вернулся. Гуси за ним. Очень хлопотная поездка с ними получилась.

А через неделю в журнале «Собаки и жизнь» появился фоторепортаж Шарика о гусях с названием:

Всем жителям города этот фоторепортаж очень понравился.

Однажды в жаркий летний день, когда солнце просто выжигало ему затылок, почтальон Печкин задумался:

– А почему на велосипеде не ездят под зонтиком?

Он так серьёзно задумался, что к дяде Фёдору пришёл:

– А почему почтальоны не ездят с зонтиком?

Дядя Фёдор не знал, что сказать. Но Матроскин нашёлся:

– Да потому, что у них зонтиков нет. При их зарплате.

Тут Печкин обиделся:

– Вот как раз на зонтики нам, почтальонам, денег хватит. И на летние зонтики, и на осенние.

– Ну, тогда я не знаю, – сказал Матроскин.

– Может быть, потому, – говорит дядя Фёдор, – что нельзя одной рукой зонтик держать, а другой велосипедом рулить.

Тут Шарик вмешался:

– Значит, можно зонтик к рулю привязать, и пусть он сам собой на руле едет.

Задумчивый, ушёл Печкин от дяди Фёдора.

А жара не спадала.

Между прочим, почтальон Печкин был человек вредноватый, но умелистый. Что он задумывал, то выполнял.

И скоро вся деревня Простоквашино с удивлением увидела, как почтальон Печкин едет себе на велосипеде, а над ним большой солнечный зонтик раскрыт.

Причём зонтик так устроен, что его можно в любую сторону поворачивать. Если солнце спереди, зонтик вперёд наклоняется. Если солнце сбоку, и зонтик вбок.

Первым делом Игорь Иванович к дому дяди Фёдора подрулил и даже объехал вокруг дома, чтобы все увидели, какой он изобретатель.

Из дома дяди Фёдора все жильцы высыпали на почтальона Печкина смотреть.

Шарик стал Печкина фотографировать:

– Замечательное фото получится. Деревня на подъёме.

– Почему на подъёме? – спросил Матроскин.

– Не знаю, – ответил Шарик. – Но если почтальоны под зонтиками стали ездить, в этом есть что-то курортное.

– И мне так кажется, – сказал дядя Фёдор, – что в этом есть что-то курортное.

– А я хотел бы посмотреть, как он под горку поедет, – сказал Матроскин.

– И как он поедет? – спросил Шарик.

– Полетит.

– Никуда он не полетит, – сказал дядя Фёдор.

– Почему?

– Потому что у нас в Простоквашино нет горок. У нас все тропинки ровные.

И верно, почтальон Печкин спокойно катался на своём велосипеде под зонтиком и никуда не улетал. Если дождик шёл, он другой зонтик приделывал, дождевой, и никакого дождя не боялся.

Профессор Сёмин, когда встретил Печкина, сказал ему:

– Вот вы какой изобретатель! Вы сами это придумали?

Печкин ответил:

– Вот я какой изобретатель! Я сам это придумал.

– Вам надо это изобретение запатентовать.

– А как это? – спросил Печкин.

И тогда профессор Сёмин ему объяснил, что есть такое специальное бюро изобретений Роспатент. И что все изобретения там регистрируются. И не только изобретения, но и названия удачные.

Про названия Печкин выспрашивать не стал, а изобретениями заинтересовался: что будет, если он свой зонтик зарегистрирует?

– Тогда другие люди этими зонтиками заинтересуются. И если какой-нибудь завод начнёт выпускать такие зонтики на продажу, то Печкину будут платить часть денег. Допустим, пять рублей от каждого велозонтика.

Печкину такое развитие событий очень понравилось.

– Но, Игорь Иванович, – сказал профессор Сёмин, – вам надо обязательно сделать чертёж вашего зонтика и описать его.

Печкин немедленно засел за рисование чертежа. Он два дня рисовал зонтик. И ещё четыре дня делал описание:

«Берётся зонтик с пластмассовой ручкой. (Чертёж прилагается.) Ручка снимается. Зонтик вставляется в кривошип. (Чертёж прилагается.) Кривошип крепится на руль велосипеда. (Фотография прилагается.)»

Почтальон Печкин приложил фотографию, потому что рисовать велосипеды не умел. Он и зонтик-то с трудом начертил. И всё.

Сложил он чертежи в свою почтовую сумку, сел на велосипед и поехал в сторону Простоквашинска.

Тут-то, перед самым пригородом, и была на пути длинная-длинная горка, про которую кот Матроскин говорил. Она была асфальтированная.

Почтальон Печкин стал разгоняться всё сильнее и сильнее. Он не хотел разгоняться, но у него так получалось.

Зонтик напрягся от встречного ветра. А тут ещё тёплый вихрь налетел… И зонтик вместе с велосипедом и Печкиным в воздух поднялся.

Нет, Печкин не полетел высоко в небеса, не парил над облаками вместе с орлами. Он всего несколько метров пролетел и приземлился в кузов грузовика.

Скоро в городской газете «Собаки и жизнь» была помещена фотография «Почтальон на высоте». Там был изображён летающий Печкин.