Марина Соколова - Необыкновенные истории для друзей Любавы

«Вы куда запропастились, девчонки? – с укоризной выговорил атлант. – Положение очень сложное. Будем держать совет». «Что случилось в наше отсутствие?» – не на шутку встревожились сёстры. «Только не надо унывать, – сбавил тон ответственный мужчина. – Дело в том, что во время незапланированного ужина Дени донёс на неандертальца. Племя поклялось отловить Ро и съесть его живьём». Любава ахнула, а Наташа спросила деловито: «Дени сказал, кто привёл неандертальца в пещеру?» «Пока нет, – передёрнул плечами атлант. – Но может сказать в любой момент». «Наша миссия закончена. Пора возвращаться домой», – резюмировала младшая сестра. Ей немедля воспротивилась старшая: «Мы не можем бросить бедных влюблённых на съедение троглодитам». «Ты права, – поймал на лету гомо модернус. – Заберём с собой Ро и Ва. Им будет хорошо в Атлантиде». «Спасибо, Денис, – расчувствовалась Любава. – Но решение остаётся за ними». «Ждите меня здесь. А я полетел согласовывать», – с этими словами Денис пулей вылетел из гостиной.

Чтобы скоротать невыносимо длинное время, сёстры развязали дискуссию. «Ты по-прежнему считаешь, что легенда о Беловодье связана с буддистскими преданиями о Шамбале?» – поинтересовалась Любава. «Да, я разделяю точку зрения Николая Рериха», – заверила Наташа. «Однако для её обоснования недостаёт доказательств», – заметила старшая сестра. Младшая сочла своим долгом заступиться за замечательного археолога и неповторимого художника: «Доказательств более чем достаточно, но они скрыты за завесой секретности». Любава не желала соглашаться, Наташа не хотела уступать – и дискуссия, выйдя из-под контроля, зашла чересчур далеко. «Есть один человек, который не понаслышке знаком с Беловодьем», – закинула удочку младшая сестра. «И что ты предлагаешь?» – проглотила наживку старшая. Наташа заискивающе взглянула в лучистые Любавины глаза: «Ну пожалуйста, во имя науки. Туда и обратно». «Если ради высокой цели…» – поддалась Любава. Улучив момент, жертва науки включила машинку времени – и, как в омут головой, бросилась в будущее. «Не переносись без меня!!!» – прокричала верная сестра… и только равнодушное эхо многократно откликнулось на призыв преданной души.

Упав в восемнадцатый век, Наташа больно ободрала коленки. «Это что за чудо-юдо такое? – послышался строгий старческий голос. – Неужли поповцы приняли облик антихриста?» Девочка встала в разобиженную позу – и обожглась о непримиримый взгляд Дионисия. «Сгинь, сатана!» – потребовал яростный старец. «Я не сатана, я Наташа», – выстояла учёная. Не дав отшельнику опамятоваться, Наташа подошла к рабочему столу и положила на него «Псалтирь». Отодвинув чернильное перо, Дионисий полистал священную книгу и окропил её старческой слезой: «Благодарствую. Буду по «Псалтири» учить кержаков грамоте». «А они часто к вам приходят?» – в интересах науки поинтересовалась Наташа. «Наведываются иногда из беспоповской общины, – мирно проговорил старовер. – Присаживайся, дщерь божья: в ногах правды нет. Беру на душу тяжкий грех. Чему быть, того не миновать: осквернюсь беседой с нечистой иноверкой. Потом во искупление наложу на себя длительную епитимию». Наташа присела на краешек самодельной табуретки и опустила глаза долу. «Зачем пожаловала?» – подобрел Дионисий. «Поговорить о Беловодье», – поклонилась уважительная гостья. «Сперва ответь: следует ли молиться за царей?» – рубанул с плеча идейный старец. «Не следует», – убеждённо ответила демократка. «Ну, добре, – одобрил продвинутый старовер. – Тогда говори свои вопросы». «Вы видели Беловодье?» – чуть не захлебнулась Наташа. «И неоднократно, – просиял благочестивый старик. – Обетованная земля с молочными реками и кисельными берегами». «А кто её создал – Господь Бог?» – полюбопытствовала атеистка. «Беловодье – творение божьих людей, – назидательно молвил отшельник. – Воплощённая на земле самобытность русского жизненного уклада. В нём царит мирское согласие, построенное на началах соборности, самоуправления, нравственности и свободы». Наташа собралась было спросить о Шамбале… но у неё порывисто перехватило дыхание, и к горлу подступил тугой комок. Будучи не в состоянии шевелить языком, девочка пошевелила распухшими пальцами, натужно повернув ручку машинки времени…

Когда Наташа вновь очутилась в Денисовой пещере, она увидала нижеследующую картину: в конце галереи сгрудились готовые ко всему Любава, Ва, Ро и Денис, а на них, обнажив каменные ножи, надвигались озверелые троглодиты. Спотыкаясь, горе-путешественница кинулась наперерез пещерным убийцам и, выставив вперёд спасительную машинку, подсунула её под омертвелые, бесчувственные пальцы… Раздался шум, треск, грохот – и на месте пещерных дикарей возник цивилизованный Папа. «Мяу-у-у», – от волнения Папа забыл человеческий язык. Склонившись под тяжестью увесистой диссертации, в прихожую заглянула изнурённая Мама: «Девочки, вы почему не предупредили, что у нас будут гости? Проходите, пожалуйста, в гостиную. Я только что закончила диссертацию – и ужасно проголодалась. Африка мне поможет накрыть на стол». Из папиного кабинета выпорхнул разнузданный Африка и выбежал всклокоченный Дювэ. «Пещерные люди, пещерные люди», – наподобие костяной флейты, пронзительно засвистел попугай.

«Мы – денисовцы, – надменно произнёс Денис. – Моя кровная сестра Ва, от имени новых денисовцев я приглашаю тебя и твоего любимого неандертальца к нам – в Атлантиду. Центр контроля в ожидании вашего прибытия подготавливает чипование». «А зачем это нужно?» – испуганно спросила Ва. «Чтобы осуществлять за вами общий контроль», – снизошёл гомо модернус. «Мы – свободные гоминиды!» – самосильно высказался неандерталец. «Сестрички, можно мы с Ро останемся у вас?» – попросила убежища древняя денисовка. Воспитанные сёстры тотчас переадресовали слёзную просьбу своим родителям. «Разумеется, можно… если только Мама не возражает», – согласился влюблённый Папа. «Моё мнение всегда совпадает с папиным!» – выкрикнула из гостиной возлюбленная Мама. «Прошу к столу! Прошу к столу!» – хлебосольно позвал хозяйственный Африка. «Я голодный как волк, – пожаловался Денис. – Последнее, что я ел, было мясо неандертальца». От противоречивых чувств Папа схватился за сердце, попугай клюнул атланта в темечко, Дювэ сказал: «гав-гав», а Мама разбила новый кофейник.

«Мы сейчас тебе всё объясним!» – в лад заголосили сёстры и стремглав понеслись в гостиную спасать кофейный сервиз.

Наташа пришла домой с экстравагантной обезьяной.

«Цепкохвостый», – блеснул эрудицией Африка.

«Это Рыжик», – скупо представила друга озабоченная младшая сестра.

Между тем старшая сестра, неудовлетворённая краткой информацией, впилась глазами в примата. Рыжик обладал роскошной красно-коричневой шерстью, прикрытой живописным пончо. Стильная одежда была увешана золотыми пластинами, которые колебались, звенели и сверкали, как маленькие солнышки. Щурясь от золотого света, Любава уставилась в драгоценное тяжёлое кольцо, оттянувшее широкий нос обезьяны. Громко хрюкнув, Рыжик привёл в движение длиннющий хвост, с его помощью ловко снял украшение с раритетного носа и, галантно рявкнув, преподнёс его Любаве. Пока старшая сестра хлопала подслеповатыми глазами, попугай Африка, хлопнув серыми крыльями, схватил драгоценное кольцо – и пулей вылетел из прихожей. Проводив попугая осуждающим взглядом, сосредоточенная Наташа уверенно двинулась к папиному кабинету. Проревев старшей сестре «извини», ревун неторопливо последовал за младшей. Русская речь обезьяны с приметным южноамериканским акцентом повергла Любаву в длительный столбняк. Усилием воли обретя подвижность, девочка устремилась было к закрывшейся двери, но, вспомнив ужасающую челюсть примата, круто изменила движение и направила стопы в гостиную. Там она узрела привычную картину: друзья-соперники (кот и птица) делили понравившуюся игрушку. Прикинув стоимость золотого кольца раздора, девочка вырвала его из пушистых кошачьих лапок с намерением вернуть обезьяне.

«Пайтити! Пайтити!» – возмутилась скаредная птица, рассмотрев в «зеркале души» Любавины мысли.

«Мяу!» – поддержал сотоварища солидарный Дювэ.

«Ты заучился, Африка, – разозлилась старшая сестра. – Это мифический золотой город, в который верят мудрёные попугаи».

Незаслуженно оскорблённый эрудит с пронзительным лаем бросился на книжный шкаф, подражая шимпанзе, убегающей от погони.

«Успокойся, пожалуйста, – миролюбиво произнесла Любава. – Если ты настаиваешь, я отдам подарок Наташе».

«А Наташа – дворянка», – с готовностью донёс ябеда.

«Ничего лучше выдумать не мог?» – разразилась смехом старшая сестра.

«Мя, мя, у-у, мяу», – укоризненно мяукнул Дювэ, что в переводе с кошачьего означает «он сказал чистую правду».

«Час от часу не легче», – всплеснула руками Любава и, забыв про золотое кольцо, бросилась к папиному кабинету.