Георгий Почепцов - Приключения робота

где выясняется, что за старыми друзьями нужен глаз да глаз

Вскоре робот вспомнил, что собирался заглянуть к тем ребятам из школы. Где они и что с ними?

Робот зажмурил глаза, произнес заклинание и, взмахнув хвостом, перенесся в одну из городских квартир, где невидимкою прижался к стене.

Едва он осмотрелся, как удивленно затряс головой. Прямо перед ним торчали кверху три пары мальчишечьих ног.

«Если все стоят наоборот, значит, я стою неправильно, надо перевернуться», — решил робот. Но, осмотревшись, он понял, что и шкаф и кровати стоят правильно.

Лица Иванова. Петрова и Сидорова стали малиновыми от напряжения, но они упорно не сдавались. Только Сидоров жалобно стонал. Двое других возмущенно сопели в ответ на его просьбы, но вскоре и они уже поняли, что на сегодня упражняться хватит.

Они перевернулись, тяжело дыша.

— Йога — великая вещь, — наставительно произнес Иванов.

— Точно, — тряс головой Петров. А Сидоров уже и говорить не мог. Ребята критически посмотрели друг на друга. Да, до подлинных йогов им еще далековато.

— Теперь займемся самосозерцанием, — скомандовал Иванов.

— Это очень полезно для этого… я читал… для самосовершенствования, — добавил Петров.

— А как мы это будем делать? — запинающимся голосом спросил Сидоров. По нему было видно, что он не очень хотел самосовершенствоваться.

— Ты чего, дружище, испугался? — покровительственно похлопал его по плечу Иванов.

— Не бойся, это же не на голове стоять, — вставил свое слово Петров.

— А что делать? — не сдавался Сидоров.

— Смотри куда-нибудь. И самопоглощайся.

— Чего?..

— Думай, в общем.

— А куда смотреть?

— Да хоть на свой пуп! И ни на что не отвлекайся.

— Постарайся полностью отключиться.

Ребята сели на ковре, поджав ноги, как заправские йоги, и уставились в пространство. Наступила тишина, в которой явственно слышалось тиканье часов из соседней комнаты.

Прошло десять минут, пятнадцать… Даже беспокойно ерзавший на месте Сидоров в конце концов успокоился, всмотревшись в кусочек оторвавшихся обоев на стене.

Зато робот устал стоять на месте. Ему надоела эта полная неподвижность, эти бессмысленные взгляды.

«Какие они странные, — подумал он. — Вместо того чтобы бегать, прыгать, в футбол гонять, как все люди, они молча застыли. Постой-ка, они, наверное, наоборот, хотят стать роботами. Все думать и думать и никуда не ходить. Так я им помогу».

Он взмахнул рукой, прошептал заклинание — и вместо ребят выстроились три аккуратных металлических ящичка. На одном было написано белой масляной краской И-1, что значило «Иванов, модель первая». А на двух других, как вы легко можете догадаться, выведено было П-1 и С-1.

Робот думал, что его сразу начнут благодарить, но ящички продолжали молчать. Возможно, это означало, что им понравилось их перевоплощение, а может, они еще не успели его как следует прочувствовать. В ожидании благодарности робот, вернув себе нормальный облик, сел в кресло.

Первым через полчаса захныкал ящичек С-1. Как и в жизни, он получился намного толще остальных двух ящиков.

— Ребята, давайте кончать уже, а?

— Ты что! Не мешай, — перебил его И-1. — Сегодня так хорошо получилось. Как никогда. Ничего почему-то не отвлекало — ни ноги, ни руки. А ты теперь взял и все испортил.

— Я не хотел, — извиняющимся тоном произнес ящик С-1.

— Испортил, испортил, все испортил, — загудел возмущенно ящик П-1.

— Ну извините, ребята, я просто больше не могу. Очень что-то жмет внутри. Не пойму отчего.

— Ну ладно, — милостиво разрешил И-1. — Мы сейчас пяток минут разомнемся — и снова за упражнения. Йога — это тебе не шутка!

— Спасибо, ребята, — обрадовался ящик С-1. После этого он даже как-то потерял свои строгие формы и стал больше похож на мешок.

— Ну-ка! Раз, два!

— Что такое?!

— Ой, что со мной?

Сначала ящики удивленно замолчали. Потом вдруг запрыгали по полу. Робот даже немного испугался и вжался в кресло. Ведь ящики подпрыгивали на месте как живые.

— Что со мной? — кричал И-1.

— А я? Где я? — орал П-1.

— Мама! — не переставал вопить С-1. Кому-то со стороны это даже могло показаться смешным — этот истошный крик «мама», вылетавший из металлического ящика.

— Мы, кажется, перестарались, — решил за всех И-1. — Совсем ушли в самосозерцание. Только как нам теперь из него выйти?

— Петров, ты чего-нибудь видишь?

— Не-а.

— А ты, толстый?

— Не, — сквозь слезы бормотал С-1. Действительно, сквозь слезы — верх блестящего металлического ящика вдруг стал мокрым.

— Спасите! — закричали они все втроем.

— Чем это вы недовольны? — спросил их робот, которому казалось, что он сделал доброе дело. Ведь он мечтал стать человеком. А люди, очевидно, иногда мечтают стать роботами. Так в чем же дело?

— Как это? Кто это? — загалдели ящики, перебивая друг друга. — Спасите нас, товарищ. Очень вас просим.

— Не понимаю, — потряс головой робот. — Вы теперь можете заниматься этим вашим самосозерцанием, сколько захотите.

— Еще и издевается! — со злостью выпалил ящик И-1, - Жаль, руки меня не слушаются.

— Поймать бы его, — угрожающе зашипел П-1.

— Тише, ребята, тише, пожалуйста, — умолял их успокоиться добродушный С-1. Робот задумался:

— Я могу снова вернуть вам руки-ноги, если они вам нужны.

— Давай! — взмолился И-1.

— Еще б не нужны! — подхватил его П-1.

— Очень вас просим, — сказал вежливый С-1. понимая, что далеко не все можно требовать.

Через миг трое ребят стояли посреди комнаты. И больше никого. Они заглянули под кровать, под стол, задумчиво почесали затылки. И никто из них не обратил внимания на сидящую на ветке под окном ворону, которая внимательно смотрела, займутся ли они самосозерцанием снова.

Потом ворона, к удивлению сидящих рядом птиц, почесала голову крылом и улетела.

Пока робот летел, его ушей достиг странный свист. Робот в испуге уселся на ближайшей ветке, приготовившись отражать атаку неизвестной птицы. Однако никакой птицы в воздухе не было, а свист все равно продолжался.

И вдруг он смолк. Вместо него послышался голос.

— Говорит волшебное радио! — явственно услышал робот. — Внимание! Внимание! Внимание!

Люди внизу, конечно, не слышали этого сообщения. Оно достигало ушей только настоящих волшебников. Радио продолжало говорить:

— Сегодня в восемь часов вечера в гостинице «Фиалка» состоится совещание по очень волшебным делам. Явка всех волшебников обязательна.

Ворона задумалась. Касалось ли это сообщение и ее? Раз робот его услышал, значит, он уже был волшебником, ведь никто вокруг ничего не слышал. Но полноправным ли волшебником он стал? И что скажет Аспарагус, столкнувшись с ним в гостинице?

Ворона летала над городом до позднего вечера и ничего не могла решить. После семи часов она уселась на дереве перед входом в гостиницу и ждала прихода Аспарагуса и других волшебников. Но заходили и выходили совсем обычные люди.

И вот на городской башне пробило восемь часов.

— Эх, была не была… Раз Аспарагуса нет, я могу тоже тихонько туда отправиться. Я бы его узнал, если бы он зашел.

Ворона плавно спланировала за угол. И сразу же оттуда появился солидный мужчина в ярком галстуке.

На мгновение он замешкался перед стеклянной дверью, а потом, лихо подкрутив усы, двинулся навстречу неизвестности.

В вестибюле он застыл на месте, не зная, куда идти дальше. Лестницы были и слева, и справа, а одна широкая лестница шла прямо посередине. Что делать? Не станешь же спрашивать у швейцара, где тут совещание волшебников. И вдруг взгляд его упал на скромный бумажный плакатик, украшенный стрелочкой. На плакатике было написано крупными буквами: НА СОВЕЩАНИЕ ПО ОВД.

«Это же оно! ОВД — это „очень волшебные дела“». На поворотах новые бумажные указатели указывали ему путь. И наконец он очутился в зале и тихонько присел на самом незаметном месте.

— Сколько можно ждать? — ворчали вокруг. Робот потихоньку вытирал лоб.

— Кого еще нет?

— Кажется, Аспарагуса.

Робот вздрогнул, услышав знакомое имя.

И вдруг дверь распахнулась, и в зал влетел его родной Аспарагус, который туг же плюхнулся рядышком.

— Все в сборе, начинаем.

Голубой лучик осветил головы всех сидящих в зале и вернулся на сцену.

— Все в порядке, — объявил оттуда самый главный волшебник. — Чужих нет. Одни волшебники. Отправляемся.

И тотчас зал покачнулся и растворился в голубом тумане.

Робот хотел вскочить на ноги, но сразу понял, что это и началось совещание.