Эллис Каут - Мастер Эдер и Пумукль

Когда Эдер вошёл в мастерскую, Пумуклю пришлось познакомится с самой неприятной стороной «видимости»: мастер заставил покрытого с ног до головы пылью и стружками домовёнка чиститься, мыться, вытряхивать одежду, причёсываться (насколько всё-таки удобнее быть невидимкой!). После всех этих процедур у Пумукля в животе появилось странное ощущение.

— О-ооо! Что это с моим животом? Он вдруг стал пустым-препустым, — запричитал Пумукль.

— Ты наверняка голоден, — пояснил Эдер, — пойдём завтракать!

— Завтракать? Что надо сделать завтра?

— Надо поесть. И не завтра, а сейчас!

— Я знаю, что все видимые существа едят, но никогда сам не ел. Тогда пройдёт эта пустота в моём животе?

— Сразу же, — уверил его столяр. И это было действительно так.

Пумукль съел целую ложку земляничного варенья и выпил полчашечки кофе. После этого он почувствовал себя так хорошо, как никогда в жизни.

— О! Я буду ещё «кать». И завтра, и послезавтра!

После завтрака мастер Эдер взял в руки веник, чтобы наконец привести мастерскую в порядок. Но это ему так и не удалось. Только он приблизился к куче стружек, как Пумукль начал так кричать и причитать, как будто решался вопрос о жизни и смерти:

— Не трогай мои стружки! Мои замечательные стружки! Убери свой отвратительный веник! Я спрячу его так, что ты его никогда больше не найдёшь!

И он прыгал перед веником, дёргал его так, что подметать было невозможно.

— Где я буду спать, если ты выметешь мою постель?

— Ты же не можешь спать на куче мусора?!

— Почему? Я же спал на ней!

— В один прекрасный момент я прогляжу, и ты угодишь вместе со стружками в печку.

— Это ничего, я выпрыгну.

— Если ты в этот момент будешь видимым, ты сгоришь.

Лицо Пумукля побледнело от испуга. Об этом он не подумал.

— Тогда перенеси стружки туда, где их не надо подметать, например, на стол.

— Хорошенький порядок! Нет уж, спасибо!

— Домовые очень любят беспорядок, — поторопился успокоить его Пумукль.

— А столяры не переносят беспорядка в мастерской. Мы должны найти другое решение.

— Я не хочу, чтобы ты искал решение! А если ты всё равно найдёшь, я спрячу его! Я не хочу решения, я хочу стружки! — и Пумукль притопнул своей коротенькой ножкой. — Они так прекрасно шуршат! На них так замечательно спится! И прячется!

Тут Пумукль сделал торжественное лицо.

— Где есть стружки, там — хорошо! Это закон домовых!

— Это закон невидимых домовых, — добавил Эдер.

Тут лицо Пумукля скривилось, как будто он вот-вот заплачет.

— О, я — несчастный! И почему я стал видимым? Не смогу больше спать, не смогу шуршать…

— Естественно, ты сможешь спать! На кровати. Я сделаю тебе удобную маленькую кроватку, я же — столяр, — мастер улыбнулся. — Кого можно видеть — тому нужна кровать! Закон видимости!

Пумукль наморщил лоб, что говорило о его глубоких раздумьях.

— Скажи, у всех видимых существ есть кровати?

— Конечно!

— У птиц тоже?

— Кроватью для птиц служит гнездо.

— А собаки?

— Большие спят на соломе в будке.

— А маленькие?

— На подушке или подстилке.

— А мыши, кошки? А зайцы?

— У всех есть чистенькое местечко, где они спят, только неряха Пумукль хочет спать в стружках.

Складки на лбу у Пумукля разгладились и лицо засияло от радости.

— Я тоже буду спать в кровати! Давай, делай же быстрее!

И тут же у него на языке возникла рифма:

— Делай мне быстрей кроватку, буду спать на ней я сладко!

Но так быстро, как хотел Пумукль, конечно же не получилось. Мастер Эдер рассчитывал, чертил, потом искал подходящую доску, затем строгал, пилил, шлифовал. Пумукль терпеливо наблюдал за работой и ничего не прятал. Даже самые маленькие детали оставались лежать на месте.

Скоро замечательная кукольная кроватка была готова. В завершении мастер покрасил её яркими красками и восхищению Пумукля не было предела:

— Это… это гораздо красивее, чем гнездо птицы, и гораздо красивее, чем все кровати собак, кошек, зайцев и мышей!

Уши Пумукля покраснели от гордости.

— Это самая подходящая кровать для домового Пумукля, потомка славных корабельных домовых.

Мастер Эдер был тоже рад, что работа удалась.

— Мне было приятно работать, — сказал он.

— А я тебе та-а-ак здорово помогал! — добавил Пумукль, хотя Эдер не мог припомнить в чём.

— Что-то я совсем не заметил твоей помощи.

— О! Краску не опрокинул! Гвозди не скинул! Тебя не щипал! И вот — кроватку получал!

— Получил, — поправил Эдер.

— Получил! — задорно подхватил Пумукль и начал прыгать, как резиновый мячик, сочиняя дальше:

— Получил кроватку, буду спать в ней сладко! Буду видеть сны. Довольные мы!

Да они оба были действительно очень довольны. Пока не пришла фрау Райзер.

Фрау Райзер часто делает мастеру заказы. У неё есть шестилетняя дочь Дорис и одиннадцатилетний сын Герберт. Пока она пересекала двор, направляясь к мастерской, мастер успел шепнуть:

— Т-с-с-с! Пумукль! К нам идут!

— Спрячь быстрее мою кроватку! — воскликнул Пумукль.

— Ах, её же никто не заберёт у тебя. Ну давай, спрячем её в стружках, если хочешь.

Куча стружек всё ещё лежала в углу, Эдеру так и не удалось вымести её. Честно сказать, он и забыл о ней за работой. Столяр положил кроватку на кучу. Пумукль ухватил своими короткими ручонками охапку стружек и лёг на кроватку, присыпав себя ими сверху. Эдер не обратил внимания на то, что разрисованная спинка кроватки выглядывала из стружек, и это оказалось большой ошибкой.

Итак, фрау Райзер пришла к мастеру заказать надстройку к шкафу в детской и попросила Эдера прийти снять со шкафа мерку. Эдер принял заказ, и женщина, довольная, направилась к двери. И тут её взгляд случайно упал на кучу стружек, в которой она заметила что-то разноцветное.

— Что это такое? Похоже, кукольная кроватка? — спросила она, наклоняясь к стружкам.

— Нет-нет! Это так, ничего особенного! — попробовал отвлечь её Эдер.

Но было поздно. Фрау Райзер уже держала в руках кроватку. В этот момент её так укололо что-то в руку, что она чуть было не выронила понравившуюся ей вещицу.

— Восхитительно! — сказала она, потирая горевшее место на руке. — Это вы сделали, мастер Эдер?

— Ах, что вы! Это так, игрушка, — смущённо проговорил Эдер.

— И вы выбрасываете такую замечательную вещь в мусор? Знаете что, господин Эдер, моя Дорис давно уже мечтает о такой кроватке для её куклы. И величина как раз подходит.

Мастер Эдер испуганно воскликнул:

— Нет-нет! Это не для куклы, а для…

— Для кого же?

Да, для кого? Если он скажет «для моего домового», будет тут же высмеян. Ему ничего не приходило в голову.

— Вы же не будете утверждать, что сами хотите в ней спать? — засмеялась женщина, но тут заметила, как смущён мастер, и поняла это по-своему:

— Вы не должны стесняться своей работы, господин Эдер, я покупаю у вас эту игрушку.

— Она… она не продаётся!

— Но выбрасывать-то жаль! Пожалуйста, господин Эдер, я даю вам за неё десять марок.

С этими словами фрау Райзер положила на верстак десять марок, и кроватка исчезла у неё в сумке.

— Большое спасибо! Моя дочка будет очень рада.

И прежде чем Эдер успел что-либо сообразить, дверь за женщиной закрылась.

Одну секунду в мастерской стояла полная тишина. И вдруг — пронзительный звенящий крик, и Пумукль, вскочив на верстак, затопал ножками так, что его рыжая шевелюра стала дыбом; даже чуб, который обычно спадал на лоб, торчал теперь, как рог.

Он кричал вне себя от ярости:

— Моя кроватка! Она унесла мою кроватку! Я хочу свою кровать назад!

Он хватал всё, что ему попадалось под руку, — гвозди, карандаши, шурупы, коробки — и всё сбрасывал на пол, где вещи разлетались в разные стороны.

Это уж было чересчур!

— Сейчас же перестань! Что это на тебя нашло!

— А что нашло на тебя? Кроватка принадлежала мне! И только мне!

— Думаешь, мне не жаль, что так случилось?

Но Пумукль и не думал успокаиваться.

— Я знаю, что мне делать! Я побегу за ней, залезу через окно и утащу свою кроватку!

И домовёнок пулей выскочил из окна мастерской.

— Пумукль! — растерянно позвал его Эдер. И ещё раз: — Пумукль!

Но тот его, конечно, уже не слышал.

Со скоростью невидимки он уже догонял фрау Райзер и крутился вокруг сумки, но она была закрыта. Тогда он прицепился к её ноге, не упустив момента пустить петли на чулке, и скоро они уже были в квартире.

В детской, за столом, сидел Герберт и учил английские слова. Дорис играла с куклой и громко с ней разговаривала. Это, конечно, мешало Герберту, и он кричал на сестру: