Брайан Джейкс - Рэдволл

— Я вижу, вы сомневаетесь в правдивости моих слов!

Тихий, но властный голос вызвал смущенное покашливание членов совета. Брат Джозеф встал и откашлялся:

— Отец настоятель, мы уважаем вас и ваш опыт, но все, что мы сейчас услышали, это, как бы сказать…

Со своего места встала сестра Клементин и, широко разведя лапами, с улыбкой произнесла:

— Наверное, Клуни появился, потому что уже так поздно, а мы еще не спим.

Ее шутку все встретили веселым смехом.

Шерсть на спине Констанции встала дыбом. Барсучиха рассерженно зарычала, и мыши в страхе прижались друг к другу: совету еще не приходилось видеть ее в такой ярости.

В наступившей тишине Констанция встала на задние лапы и обратилась ко всем сразу:

— Я никогда еще не видала такого сборища дураков. Позор! Ведете себя, как дети. И это называется — совет Рэдволла?! — Она обвела собравшихся свирепым взглядом. — А теперь вот что я вам скажу. Аббат будет говорить, а вы будете его слушать. Если кто-нибудь пикнет — будет иметь дело со мной. Ясно? — Барсучиха почтительно поклонилась аббату: — Говорите, отец настоятель.

— Спасибо, Констанция, — сказал аббат. Озабоченно покачивая головой, он оглядел собравшихся. — Я вижу, у многих из вас появились сомнения в том, что нам грозит опасность? Сделаем так: братья Руфус и Джордж, отправляйтесь в сторожку у ворот и смените брата Мафусаила на его посту, а он пусть придет сюда. И скажите, чтобы захватил свои записи, только не нынешние, а старые, за прошлые годы.

Руфус и Джордж поклонились аббату и вышли.

Через высокое окно в Пещерный зал уже пробивались золотые и розовые лучи восходящего солнца; догоравшие свечи мигали и гасли одна за другой. Всего за одну ночь веселье праздника сменила тревога. Сегодня Матиас неизменно оказывался в центре внимания. Сначала редкостный улов, потом телега с крысами — слишком много больших событии для одного дня.

Сколько все себя помнили, старый брат Мафусаил постоянно вел летопись аббатства. Это была одновременно и его работа, и страсть. Помимо официальной летописи Рэдволла, он вел и свои личные записи, их набралось уже на целый том. Перелетные птицы, бродячие лисы, непоседливые белки и болтливые зайцы — все останавливались поболтать с доброжелательным стариком. Настоящий полиглот, Мафусаил понимал всех зверей и птиц. Он был баснословно стар и жил в сторожке в полном одиночестве — общество ему заменяли книги.

Опустившись в кресло аббата, Мафусаил вынул из футляра очки и осторожно утвердил их на переносице. Все подошли к нему поближе, он открыл свою книгу и заговорил чуть слышно:

— Так, так, аббат Седрик. Седрик, не так ли? Нет, нет, не так, я и забыл, что сейчас у нас вы, мой уважаемый Мортимер, Седрик был до вас. Прошу прощения. Итак, аббат Мортимер и члены Ордена Рэдволла, сейчас я прочитаю вам запись, сделанную шесть лет назад, зимой. — Древний старец зашуршал страницами. — Гм, да, вот она: «Записано в конце ноября года Сладкого Каштана, со слов ястреба-перепелятника». Интересный, я вам скажу, субъект, и говор у него был странный. Я вылечил ему правое крыло. «Рассказ о бедствии в шахте, вызванном корабельной крысой с невероятно огромным хвостом. Армия крыс во главе с предводителем, именуемым Клуни, решила поселиться в старой шахте. Барсуки и другие жившие в шахте звери прогнали их. Вернувшись ночью, крысы разгрызли и подкопали большую часть крепи. В результате через день шахта обрушилась, и все ее обитатели погибли».

Брат Мафусаил закрыл том и поверх очков взглянул на слушателей.

— Нет нужды читать дальше, остальные преступления я помню и так. По мере того как в течение последних шести лет орда Клуни кочевала на юге, до меня доходили слухи о других ее бесчинствах: поджог фермерского дома; несколько позже поросята, целый помет, заживо съедены крысами… Распространение крысами Клуни болезней среди домашних животных. Было даже такое сообщение — от городской собаки: армия крыс напугала стадо коров и загнала их в деревню, что вызвало беспорядок и разрушения. — На этом Мафусаил остановился и прищурился: — И вы дерзаете сомневаться в словах аббата, что Клуни Хлыст существует? Да вы просто глупцы.

Сказанное Мафусаилом вызвало всеобщее замешательство. Многие нервно покусывали лапы. Никто не сомневался в правдивости его слов: он был стар и мудр уже тогда, когда самые старые из присутствующих были еще писклявыми мышатами, слепыми и безволосыми.

— Веселенькие истории, оторви мне усы и хвост.

— Может, просто уехать отсюда?

— А может, Клуни нас и не тронет.

— Что же нам делать?

Матиас, сам немало удивленный собственной смелости, выпрыгнул на середину зала и стал размахивать дубинкой.

— Что делать? — крикнул он. — Я скажу вам, что мы сделаем. Мы подготовимся к встрече!

Аббат одобрительно закивал головой. Похоже, на юного Матиаса действительно можно положиться.

— Вот спасибо, Матиас, — поддержал он его. — Я сам не смог бы сказать лучше. Именно это мы и сделаем. Мы подготовимся к встрече!

Клуни приснился кошмар. Пока подчиненные выполняли его приказы, он улегся в супружескую кровать Черчмаусов на заслуженный отдых. Обычно Клуни не ложился спать натощак, но сегодня усталость пересилила голод.

Весь этот приснившийся кошмар был подернут красным туманом. Горели дома; с кораблей, тонущих в багровом штормовом море, слышались крики гибнущих; раздавались вопли страдания и ужаса; а Клуни сам бился с противником, который лишил его глаза. Убив своего врага, он стал убивать всех, кто попадался ему на пути.

И вдруг перед ним возникла призрачная фигура.

На первый взгляд она была невзрачной — обыкновенная мышь в длинном балахоне с капюшоном. Но, едва увидев эту мышь, Клуни испугался — он и сам не знал почему. Фигура начала приближаться, и — впервые в жизни — неустрашимый Клуни повернулся к врагу спиной и бросился наутек.

Клуни бежал, словно за ним гналась сама смерть. Оглядываясь, он видел за спиной всю пролитую им когда-либо кровь, все содеянные преступления. Обезумев от ужаса, он бежал прочь, подальше от бедствий, виновником которых был он, Клуни Хлыст. Но незнакомая мышь упорно преследовала его. Клуни захлестывали страх и ненависть к преследователю, который с каждой секундой, казалось, увеличивался в размерах. Взгляд мыши был холоден. Почему-то Клуни знал, что он, внушавший ужас всему живому, не в силах устрашить этого закутанного в нелепое одеяние воина; тот с силой размахивал длинным сверкающим мечом, и на грозном клинке мерцало какое-то слово, но Клуни не мог разобрать какое.

Весь в поту, Клуни спотыкался и чуть не падал, а незнакомая фигура, приближаясь, все росла и росла — теперь это был уже великан!

Клуни стал задыхаться. Он бежал все медленнее и медленнее. Противник настигал его. Клуни попытался ускорить бег, но ноги, словно налитые свинцом, отказывались служить ему. Казалось, он глубоко увяз в глине. Страх сковал его. Впервые он потерял голову. Клуни повернулся к своему врагу, но… поздно. Мститель нагнал его, занес над головой меч; смертоносный клинок сверкнул тысячами ярких огней.

Бом!

Далекий удар колокола разбудил Клуни, вернув его к действительности. Он поежился, отирая дрожащей лапой холодный пот. Жив! Спасен!.. Но что все это значит? Клуни был озадачен. Он не верил в предзнаменования, но сон был настолько ярким, что Клуни стало не по себе.

Раздумья Клуни прервал робкий стук в дверь. В комнату, прячась друг за друга, вошли Рваноух и Шелудивый, посланные на поиски провианта. Понимая, что жалкие результаты их усилий не порадуют хозяина, и опасаясь его гнева, они старались уменьшиться в размерах, только бы избежать наказания.

Недобрый глаз Клуни так и сверлил их, его длинный гибкий хвост перебирал убогие приношения, выпавшие из их лап: несколько жуков, два больших червяка, какая-то кочерыжка и дохлый воробей…

Неожиданно Клуни улыбнулся.

Крысы облегченно вздохнули и осклабились в ответ. Хозяин, к счастью, в благосклонном расположении духа.

Но вдруг — в мгновение ока — Клуни метнулся вперед и крепко схватил их за уши. Незадачливые добытчики жалобно заскулили, Клуни поднял их в воздух и стал трясти. Он с силой стукнул их лбами, затем, оглушенные, они полетели к дверям, опережая крик хозяина:

— Жуки, черви, дохлый воробей? Я хочу мяса! Нежного, молодого, красного мяса! Еще раз принесете такую дрянь — насажу на вертел и зажарю в собственном соку. Ясно?

Шелудивый закивал на своего товарища:

— Хозяин, это все Рваноух. Если бы мы пошли через поле, а не по дороге…

— Не верь этому жирному лгуну, хозяин! Он сам хотел идти по дороге…

— Вон!

Крысы в панике рванули прочь и, пытаясь одновременно пролезть в дверь, застряли в проеме. Клуни откинулся на кровати и презрительно фыркнул.