Народные сказки - Гагаузские народные сказки

— Спасибо, молодец, — заговорили птенцы человеческими голосами. — Наш отец прилетит — тебя не тронет: мы расскажем о твоем добром поступке.

Ванчу опять уснул. Выспался, открыл глаза и от страха чуть не упал в обморок: у его изголовья, распластав крылья, стояла огромная птица.

— Не пугайся меня, мой друг. Я отец этих птенцов. Они рассказали мне о твоем поступке. Спасибо, спас детенышей, мой род не прервется. А то вот уже несколько лет птенцов не досчитываюсь: кто-то их ест, когда я улетаю на охоту. Благодаря тебе хоть этих смогу вырастить. За свое добро проси у меня, что желаешь.

— Что желаю? Здоровья тебе желаю!

— Ты не стесняйся. Я огромной силы орел, все, что ты захочешь, смогу исполнить. Скажи, что желаешь.

— Объясни мне, где это я нахожусь? Почему небеса постоянно хмурые, воздух туманный, как будто ни дня, ни солнца нет в этой стране.

— Здесь темное царство, — ответил орел. — До светлого царства дорога в сорок дней и в сорок ночей. И это царство было красивой страной, но когда здесь появился крылатый пятиглавый дракон — Го́гуджу-Мо́гуджу, извел он почти всех людей, что поблизости жили. Гогуджу-Могуджу останавливает воды источников, и пока не дашь ему человеческую жертву, вода не течет. На этой земле людей совсем мало осталось. Через три дня дочь падишаха отдадут ему на съедение — жаль молодую девушку.

— Если мне понадобится, сможешь ли вынести меня в светлое царство? — спросил Ванчу.

— Вынесу, но для этого приготовь сорок бочек мяса, сорок печей хлеба и сорок бурдюков воды. Столько еды и питья мне будет нужно для сорокадневного пути.

— Сейчас вот о чем тебя попрошу: скажи мне, где Гогуджу-Могуджу ест свои жертвы? Я свою силу испытать хочу, буду биться с ним. Будь что будет: или я его, или он меня одолеет. Если я смогу его победить, людей счастливыми сделаю.

— Продолжай свой путь по этой тропинке, она тебя к истоку родника приведет. Туда прилетит дракон Гогуджу-Могуджу, там его ожидает дочь падишаха. Но будь внимателен: он из пяти голов одновременно пламя изрыгает, ты должен быть в мокрой одежде, чтобы не загореться.

— Спасибо, как-нибудь справлюсь: и меч у меня есть, и щит имеется, — сказал Ванчу и отправился дочь падишаха спасать.

Прямо шел, ровно шел, два с половиной дня шел. На третий день, к обеду, добрался до истока. Там молодая девушка плакала кровавыми слезами.

— Что случилось, моя красавица? Чего так убиваешься, чего так плачешь, обмирая от страха? — спросил Ванчу, поприветствовав ее.

— Как мне не плакать, как не убиваться, сейчас тот душегуб-дракон прилетит, разорвет меня и съест. Жаль моих лет, жаль моей красоты. Иди отсюда, брат, а то он и тебя убьет. Много таких, как ты, погибло.

— Не бойся, я пришел тебя спасти. Ты иди, спрячься за стеной источника, я вместо тебя останусь.

Рядом с источником было озерко дождевой воды. Вспомнив совет орла, Ванчу вошел в воду в одежде и с доспехами.

Вдруг раздался гул, все накрыла тьма, небеса заволокли густые черные тучи. Через некоторое время, изрыгая пламя, Гогуджу-Могуджу в небе показался, перед Ванчу приземлился.

— Ты кто? — спросил. — Здесь должна быть дочь падишаха.

— Я сын Уз-падишаха из светлого царства. Пришел тебя уничтожить и дочь здешнего падишаха спасти. Я совсем тебя не боюсь. Или ты меня, или я тебя одолею в борьбе.

— Ха, много таких, как ты, приходило со мной бороться-биться, всех — чытыр-чытыр! — я съел, и следов их не осталось. Уж не ты ли тот, кто согнет меня в дугу?

Гогуджу-Могуджу, смеясь, пять пастей сразу открыл и на Ванчу искры огня направил. Ванчу едва успел защитить лицо и глаза щитом. Взмахнув мечом, Ванчу две головы дракона отсек от туловища. Гогуджу-Могуджу вновь засмеялся, вместо отрезанных голов по две новых выросло. Понял Ванчу, что прежде всего среднюю голову отсечь надо. Потеряв ее, дракон издохнет.

— Постой-ка! — пустился на хитрость Ванчу, всадив меч в землю. — Ты очень силен, спору нет. Давай отдохнем, побеседуем, потом бой продолжим. Скажи мне, спишь ли ты в своей жизни? Если да, то как свою главную голову стережешь?

— Сплю, а то как же! Распластав крылья, две боковые головы сверху кладу, поверх их — главную голову, а ее еще двумя боковыми прикрываю. Вот так, — похвалился Гогуджу-Могуджу и показал, как он спит.

Тем временем Ванчу, подняв меч, одним махом снес все пять голов. Дракон взревел таким страшным голосом, что вокруг со склонов гор в долину покатились камни, сорвавшись со своих мест. Бился, бился да и издох.

— Ну-ка выходи, моя красавица, из своего укрытия и посмотри, что здесь произошло.

Дочь падишаха из-за стены источника лишь голову приподняла и от страха снова спряталась. Потом, немного придя в себя, приблизилась к Ванчу.

— Давай пойдем к моему отцу. Он обещал, что моему спасителю отдаст меня в жены и полцарства в придачу. Только отрежь у дракона языки.

Ванчу отсек языки, завернул их в платок и положил в суму. Почистив доспехи и оружие, отправились в путь.

Прямо шли, ровно шли, за три дня и три ночи дорогу одолели, добрались до дворца падишаха. Падишах их прекрасно встретил, владенья свои показал, устроил пир. Радости конца-краю не было.

Приближенные падишаха попросили дозволения слово молвить.

— Мой падишах! — доложил вестовой. — У ворот дворца один молодец стоит, говорит, дракона убил, вашу дочь в жены взять желает.

Падишах удивился. Посмотрел на дочь, посмотрел на Ванчу. Ванчу не проговорил ни слова, дочь улыбнулась.

— Зовите его, — приказал падишах.

В палату вошел молодец с полным мешком на спине. Опустошил мешок.

— Это что? Головы дракона? — спросила дочь падишаха.

— Да, я убил его. Пришел за тобой и за половиной царства в придачу.

— Ну-ка посмотрите, — сказала девушка слугам, — на месте ли языки этих голов?

Посмотрели — ни в одной языка нет. Тем временем девушка вынула платок из сумы Ванчу, показала языки дракона.

— Вот у кого языки, это он убил дракона и меня от смерти спас.

— Выбирай себе наказание, — сказал падишах. — Обманом счастья не добудешь.

— Оставь его, мой падишах! — попросил Ванчу. — Стать посмешищем — это тоже наказание. Пусть живет, может быть, ума-разума наберется.

— Убирайся с глаз долой! — велел падишах, рассердившись.

Стража выбросила самозванца, схватив за руки, за порог. Он нашел то, что искал, но давайте вернемся к нашим молодым.

Ванчу и дочь падишаха сильно полюбили друг друга, и к тому же они очень подходили друг другу. Взрослые и дети радовались, завидев их. И все вокруг ожило: птицы принялись щебетать, насекомые в травах — мелодии стрекотать, одна белка, взбираясь раз за разом на дерево, приносила по ореху девушке в руки, потешая людей. С появлением воды разные растения зазеленели, распустили бутоны, начали цвести. Небо прояснилось, солнце стало светить, как на земле.

Молодых поженили — сорок дней и сорок ночей играли свадьбу. Я тоже там был, ел-пил, сколько душа желала, но еда зубов не коснулась, питье языка не намочило.

— Сын мой, — спросил падишах, — здесь ли жить останешься или к отцу вернешься? Говори, не стесняйся. Как скажешь, так и сделаешь. Но только от нашего царства до светлого долгий путь. И лишь ненавидящий людей огромный орел Картал туда может добраться. Что скажешь?

— Падишах, отец мой, — ответил Ванчу, — я хочу впервые с женой навестить моих родителей, в путь отправиться. Они знают, что я исчез, но и только. Если разрешишь, я попрошу орла о помощи. Я спас его птенцов от змеи, он обещал вынести меня к светлому царству.

— Давайте тогда, дети, отправляйтесь в дорогу. Счастливого пути!

— Мой падишах, прикажи, чтобы подготовили в дорогу сорок бочек мяса, сорок печей хлеба и сорок бурдюков воды. А мне еще верхового в помощь дай, чтобы до орла доехать.

Прошло немного времени — Картал с Ванчу на спине сел на поляну, охватив собой пространство величиной с гарман, настолько был велик. Привязали к нему бочки, скарб, бурдюки, а посередине молодым место оставили, на подушку усадили.

Картал поднялся в небо, и, сделав круг над дворцом падишаха, отправился в путь.

— «Гык» скажу — воду подашь, «гак» скажу — мясо и хлеб подашь, — дал наставления Картал.

«Гык» — вода, «гак» — хлеб с мясом, «гык» — вода, «гак» — хлеб с мясом… Сорок дней, сорок ночей они находились в пути. Во второй половине сорокового дня Картал «гак» сказал, а мясо уже кончилось. Ванчу отсек мечом от подошв по куску мяса, дал орлу. Картал сразу почувствовал человеческое мясо и не проглотил те куски, заложил под язык. Сколько было сил, поднапрягся и, достигнув края светлого царства, тихонько опустился, от усталости растянулся, чтобы воздуху набрать, немного отдохнуть.

— Чего стоишь, иди же, — обратился он к Ванчу.

Ванчу помог суженой слезть, попробовал сделать шаг, но не смог — ноги от боли подкосились.