Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том XIII

И везирь выехал с посланием и ехал, пересекая долины я степи, пока не достиг города Багдада. И, вступив в город, везирь провёл там три дня, устраиваясь и отдыхая, а потом он спросил, где дворец повелителя правоверных Харуна ар-Рашида, и ему указали его. И, достигнув дворца, везирь попросил у повелителя правоверных разрешения войти, и халиф разрешил ему. И везирь вошёл к ар-Рашиду и, поцеловав перед ним землю, подал ему письмо от царя Афранджи и с ним диковинные подарки и редкости, подходящие для повелителя правоверных. И когда халиф развернул письмо и прочитал его и понял его содержание, он тотчас же велел своим везирям написать письма во все мусульманские страны, и они это сделали, и изъяснили в письмах облик Мариам и облик Нур-ад-дина, и обозначили его имя и её имя, и упомянули, что они беглецы, так что всякий, кто их обнаружит, пусть схватит их и отошлёт к повелителю правоверных. И они предостерегли наместников, чтобы те не оказали в этом промедления, беспечности или небрежения. И затем письма запечатали и разослали с гонцами к наместникам, и те поспешили с исполнением приказа и принялись искать во всех городах тех, у кого был указанный облик.

Вот что было с этими правителями и их подчинёнными. Что же касается Нур-ад-дина каирского и Мариам-кушачницы, дочери царя Афранджи, то после бегства царя и его войска они в тот же час и минуту сели на коней и направились в страны Сирии, и покрыл их покрывающий, и они достигли города Дамаска. А объявления о розыске, которые разослал халиф, опередили их в Дамаске на один день, и эмир Дамаска узнал, что ему приказано схватить обоих беглецов, когда он их найдёт, и доставить их к халифу.

И когда был день их прибытия в Дамаск, подошли к ним соглядатаи и спросили их, как их имена, и беглецы сказали правду и рассказали свою историю и все, что с ними случилось, и их узнали, и схватили, и взяли, и привели их к эмиру Дамаска, и тот отправил их к халифу в город Багдад, Обитель Мира.

И по прибытии туда, попросили разрешения войти к повелителю правоверных Харуну ар-Рашиду, и тот позволил, и прибывшие вошли, и поцеловали землю меж его руками, и сказали: «О повелитель правоверных, эта девушка

Мариам-кушачница, дочь царя Афранджи, а это – Нур-ад-дин, сын купца Тадж-ад-дина каирского, пленник, который испортил её против воли её отца и украл её из его страны и царства и уехал с нею в Дамаск. Мы нашли их, когда они вступили в Дамаск, и спросили их, как их зовут, и они ответили нам правду, и тогда мы привели и доставили их к тебе».

И повелитель правоверных взглянул на Мариам и увидел, что она стройна ростом и станом, говорит ясной речью, красавица среди людей своего времени, единственная в свой век и столетие, и обладает сладостным языком, твёрдым духом и сильным сердцем. И когда Мариам подошла к халифу, она поцеловала землю меж его руками и пожелала ему вечной славы и счастья и прекращения бед и напастей. И халифу понравилась красота её стана, нежность её речи и быстрота её ответов, и он спросил её: «Ты ли – Мариам-кушачница, дочь царя Афранджи?» И Мариам ответила: «Да, о повелитель правоверных и имам единобожников, охранитель в боях веры и сын дяди господина посланных». И тогда халиф обернулся и увидел, что Али Нур-ад-дин – красивый юноша, прекрасно сложенный, подобный светящейся луне в ночь её полноты, и спросил его: «Ты – Нур-ад-дин, пленник, сын купца Тадж-ад-дина каирского?» И Нур-ад-дин ответил: «Да, о повелитель правоверных и опора всех к нему направляющихся». – «Как ты похитил эту женщину из царства её отца и убежал с нею?» – спросил халиф. И Нур-ад-дин принялся рассказывать ему обо всем, что с ним случилось, с начала до конца, и, когда он кончил свой рассказ, халиф удивился всему этому до крайней степени, и его охватил от удивления великий восторг, и он воскликнул:

«Сколь много приходится терпеть мужам!..»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала восемьсот девяносто четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда халиф Харун ар-Рашид просил Нур-ад-дина о его истории и тот рассказал ему все, что с ним случилось, от начала до конца, халиф до крайности удивился этому и воскликнул: «Сколь много приходится терпеть мужам! – а потом обратился к СиттМариам и сказал ей: – О Мариам, знай, что твой отец, царь Афранджи, написал нам о тебе. Что ты скажешь?» – «О преемник Аллаха на земле его, поддерживающий установления его пророка и предписания его! – ответила Мариам. – Да увековечит Аллах над тобою счастье и да защитит тебя от бед и напастей! Ты – преемник Аллаха на земле его! Я вступила в вашу веру, ибо она есть вера твёрдо стоящая, истинная, и оставила религию нечестивых, которые говорят ложь о Мессии, и стала верующей в Аллаха великодушного, и считаю правдой то, с чем пришёл его милосердый посланник. Я поклоняюсь Аллаху (слава и величие ему!), объявляю его единым богом, падаю перед ним ниц, в смирении, и прославляю его, и я говорю, стоя меж руками халифа: «Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед – посол Аллаха; послал он его с наставлением на правый путь и верою истинной, чтобы поставил он её превыше всякой веры, хотя бы было это отвратительно многобожникам. И разве дозволено тебе, о повелитель правоверных, внять письму царя еретиков и отослать меня в страну нечестивых, которые предают товарищей владыке всезнающему и возвеличивают крест, и поклоняются идолам, и веруют в божественность Исы, хотя он сотворён? И если ты сделаешь со мной это, о преемник Аллаха, я уцеплюсь за твою полу в день смотра перед Аллахом и пожалуюсь на тебя сыну твоего дяди, посланнику Аллаха (да благословит его Аллах и да приветствует!), в тот день, когда не поможет ни имущество, ни сыновья, никому, кроме тех, кто пришёл к Аллаху с сердцем здравым».

И повелитель правоверных воскликнул: «О Мариам, сохрани Аллах, чтобы я когда-нибудь это сделал! Как возвращу я женщину-мусульманку, объявляющую единым Аллаха и посланника его, к тому, что запретил Аллах и его посланник?» И Мариам воскликнула: «Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед – посол Аллаха!» И повелитель правоверных молвил: «О Мариам, да благословит тебя Аллах и да умножит руководство тобой на пути к исламу! Раз ты стала мусульманкой, объявляющей Аллаха единым, – у нас появился перед тобой обязательный долг, и заключается он в том, что я не допущу с тобою никогда крайности, хотя бы мне дали за тебя полную землю драгоценностей и золота. Успокойся же душою и прохлади глаза, и пусть твоя грудь расправится и твоё сердце будет спокойно. Согласна ли ты, чтобы этот юноша, Али-каирец, был тебе мужем, а ты ему женой?» – «О повелитель правоверных, – сказала Мариам, – как мне не согласиться, чтобы он был мне мужем, когда он купил меня своими деньгами и был милостив ко мне крайней милостью? И в довершение милости ко мне, он из-за меня подвергал свою душу опасности много раз».

И выдал тогда Мариам замуж за Нур-ад-дина владыка наш, повелитель правоверных, и сделал ей приданое, и призвал кади, и свидетелей, и вельмож правления к присутствию в день замужества и при писании записи, и был это день многолюдный.

А затем после этого повелитель правоверных в тот же час и минуту обратился к везирю царя румов, который в это время был тут, и спросил его: «Слышал ли ты её слова? Как я отошлю её к её нечестивому отцу, когда она – мусульманка, единобожница? Ведь, может быть, он причинит ей зло и будет груб с нею, тем более что она убила его сыновей, и я понесу её грех в день воскресения. А сказал ведь Аллах великий: «И не установил Аллах нечестивым против мусульман пути». Возвращайся же к твоему царю и скажи ему: «Отступись от этого дела».

А этот везирь был глупый, и он сказал халифу: «О повелитель правоверных, клянусь Мессией и истинной верой, мне невозможно возвратиться без Мариам, хотя бы и была она мусульманкой, так как если я вернусь к её отцу без неё, он убьёт меня». И халиф воскликнул: «Возьмите этого проклятого и убейте его!» И он произнёс такой стих:

И потом он велел отрубить проклятому везирю голову и сжечь его, и Ситт-Мариам сказала: «О повелитель правоверных, не марай твоего меча кровью этого проклятого!» И она обнажила меч и, ударив им везиря, отмахнула ему голову от тела, и пошёл он в обитель гибели, и приют ему – геенна. (А скверное это обиталище!) И халиф удивился твёрдости руки Мариам и силе её духа, и он наградил Нур-ад-дина роскошной одеждой, и отвёл Мариам с Нур-ад-дином помещение во дворце, и назначил им выдачи, и жалованье, и кормовые, и велел отнести к ним все, что было нужно из одежд, ковров и дорогой посуды.

И они провели в Багдаде некоторое время, живя сладостной и приятнейшей жизнью, а потом Нур-ад-дин затосковал по отцу и матери и рассказал об этом халифу и попросил у него позволения отправиться в свою страну и посетить близких. И он позвал Мариам и привёл её пред лицо халифа, и тот разрешил ему поехать и наделил его дарами и дорогими редкостями. И он поручил Мариам и Нур-ад-дина друг другу и велел написать эмирам Каира Охраняемого и тамошним учёным и вельможам, чтобы они заботились о Нур-ад-дине, его родителях и невольнице и оказывали им крайнее уважение.