Орден Жёлтого Дятла - Лобату Монтейру Жозе Бенту Ренату

— Рецепт дам, как не дать? Только дело-то не в рецепте. Тут на днях приходила теща соседа Теодорико, тоже рецепт просила. Я дала. И знаете, что было? Она спекла, видишь, по рецепту, и получилась резина, а не пирожки. Никто есть не мог. Ха-ха-ха! Готовить, детки, это не так просто, тоже свой секрет имеет. А я-то у печки родилась да у печки, видно, и умру. — Так и сказала.

А как шьет! Как штопает! Как стирает и гладит! Да это что — она и лечить умеет, честное слово! Если, например, палец порежете или, там, живот у вас заболит, так она на все знает травы: приложит к больному месту или даст вам выпить настой — и все как рукой снимет. И обо всехто она заботится как родная — недаром донна Бента называет ее второй бабушкой своих внуков.

Я с ней всю жизнь ссорюсь и говорю ей массу дерзостей, но это неискренне. В глубине моего сердца я ее очень люблю, гораздо даже больше, чем ее знаменитые печенья. А насчет того, что она черная, так это только у людей различается, кто какого цвета, и находятся такие, которые считают, что черные хуже почему-то. В природе нет цветов хуже и лучше. Например, жабутикаба, шелковица, маракужа тоже черные. А по мне, так жабутикаба — это царица фруктов.

Носишку я очень люблю, она мне вроде матери. Ссоримся, это верно, и она здорово злится, когда на меня «найдет». Но сами знаете: милые бранятся -только тешатся. Я люблю ее до глубины души, и нет, я убеждена, другой девочки на свете, которая бы ее стоила. Даже Красная Шапочка хуже. Для меня Носишка лучше всех.

А Педриньо? Превосходный парень. Серьезный, можете во всем на него положиться: его слово — железное. Очень много с ним ссорилась и буду, наверно, еще порядочно ссориться, но что правда, то правда — он человек стоящий. И большой храбрец. Правда, иногда любит хвастать, но это мелочи. Слабости, знаете, у кого их нет, правда?

В общем, хорошо у нас в Домике Желтого Дятла. Так, если приедете, то на первый взгляд ничего особенного: старый дом, старые, кривые деревья, поросшие мхом; поросенок роется во дворе; фруктовый садик с разными там сли— вами, персиками, апельсинами, плодами сапоти, абакаши — у каждого из нас есть свое любимое деревце; речушка, или, скорее, даже простой ручей, лужок за калиткой, где пасется безрогая корова, и муравейник за лужком.

И все-таки наш дом — необыкновенный. Чего-чего у нас только не случается! Донна Бента как-то сказала, что после всех наших приключений ее уже ничего удивить не может, и если вдруг солнце войдет в калитку и скажет: «Добрый день, донна Бента», то она его примет так же просто, по-домашнему, как нашего соседа дядю Теодорико, и скажет: «Входите, сеньор Солнце, этот дом — ваш…»

Ну, вот и все. Пора кончать мои записки. Что знала, то написала. Теперь осталось только попрощаться с уважаемыми читателями.

Уважаемые читатели, до свиданья. Я сказала, что напишу «Записки», и написала. Если вам понравилось — здорово! Не понравилось — не судите строго… ПРИВЕТ!

Эмилия де Рабико 10 августа 19… года Домик Желтого Дятла, Бразилия".

Конец

Лет десять, а то и больше тому назад в одном из домов Рио-деЖанейро часто можно было видеть такую картину: в тихой комнате, склонившись над книжками, сидят дети, разные дети, мальчики и девочки; совсем маленькие, только что научившиеся читать, и постарше; курносые, как Носишка, и смуглые, как Педриньо…

Нет, это не класс — сегодня занятия в школе уже окончились.

Это детская библиотека.

Сюда приходят почитать интересную книжку. Какую? Да вот, например, ту, в яркой обложке, которая сейчас в руках у худенького мальчика, сидящего у окна. Как она называется? «Носишкины забавы». До чего ж весело смеется худенький мальчик! Наверно, книжка и вправду забавная. А вон у той толстенькой девчонки в руках другая книга, тоже в цветной обложке и с картинками, — «Записки Эмилии»… Высокий мальчик, что сидит ближе к двери, очень серьезен, он изучает географию… Но вы не подумайте, что он читает скучный учебник по географии, нет: книжка, над которой он склонился с таким вниманием, называется «География доны* Бенты». И сколько в ней удивительных приключений!

Но что это? Почему все дети вдруг оторвались от книг и, словно по команде, повернули головы к двери? Почему так шумно повскакали с мест? Кого это они так радостно встречают?

В комнату вошел невысокий худощавый старик. Лицо у него немножко усталое, но глаза, живые и быстрые, смотрят так, словно видят одновременно лица всех, кто находится в комнате, и не только лица, а даже и мысли… Волосы его, гладко зачесанные назад, уже сильно поседели, но маленькие усики над умным ртом еще темные, а брови так совсем черные — черные и густые, сросшиеся на переносице. Самое необычайное в этом лице — брови: они словно пересекают его сплошной широкой полосой, как бы подводя черту под строгим лбом. Они первые бросаются в глаза при взгляде на этого человека, и вся его маленькая фигура словно прячется в тени этих огромных бровей. На первый взгляд он производит впечатление нелюдимого, даже, пожалуй, сердитого. Но дети почему-то совсем его не боятся. Напротив, они сразу же окружают его, тащат за собой, сажают на диван почти что насильно и засыпают вопросами:

— Сеньор Лобату, у меня есть ваша книжка, вы мне надпишите, ладно?

— А как проехать в Домик Желтого Дятла? Это далеко?

— Вы подарите мне вашу карточку?

— А когда вы еще новые книжки напишите?

— Я хочу, чтоб вы написали книжку, которая происходит на Амазонке. Хорошо?

— Вы получили мое письмо? Я хочу, чтоб Эмилия пришла ко мне на рождение! Можно?

— Мы бы хотели поесть пышек, которые печет тетушка Настасия…

— Сеньор Лобату, вы обещали, что в вашей новой книжке кота будут звать Черныш, как моего. Помните?

Невозможно ответить всем сразу. Но надо отвечать. Оживившись, по-доброму улыбаясь, с такой же верой в чудесный мир, созданный им самим, какую только что проявили его маленькие читатели, знаменитый бразильский писатель Жозе Бенто Монтейру Лобату отвечает на их звонкие, торопливые вопросы, выдумывая тут же, на месте, новые и новые приключения их любимых героев.

Он объясняет, что Эмилия не сможет приехать на рождение к девочке, которая так любезно ее приглашает, потому что, к сожалению, у Эмилии корь. Что сейчас нельзя проехать к Домику Желтого Дятла — дороги размыло, но что в новой книжке кота будут обязательно звать Черныш…

Долго длится беседа. Но вот писатель встает и прощается со всеми, ласково пожимая протянутые к нему маленькие руки. Он не может остаться дольше, объясняет он, ему сегодня надо еще поработать и ответить на письма.

Письма… письма… Они растут на его столе целыми горами, каждый день почтальон приносит все новые и новые, со всех концов страны и даже из-за границы. Пишут дети, пишут их мамы и бабушки, пишут даже целые школы.

«Сообщаю вам от имени нашего класса, что мы открыли собственный клуб-читальню. Так как вы, сеньор, очень хороший писатель и все дети вас очень любят и читают всегда ваши чудесные книжки, то наш класс решил присвоить нашему клубу ваше имя».

"Сеньор Лобату, знаете, наш школьный кружок издает свою газету, под названием «Носишка». Участвуют все ученики. Сообщаем вам об этом с большим удовольствием.

Ученики начальной школы имени Монтейру Лобату в городе Таубате".

Город Таубате в штате Сан-Паулу… О, старый писатель, хорошо помнит город Таубате! Ведь там он родился, там провел свое детство, там учился в школе. Хотя, по правде сказать, маленький Жозе, или Жука, как его тогда называли, гораздо больше любил дедушкин загородный дом. Ах, какой там был сад! Каких только деревьев не росло в нем: настоящий тропический лес… Был там и ручеек с прозрачной водой, где жили веселые рыбки ламбари. Жука часто бегал со своими сестренками по берегу этого ручейка. Оттуда начинался настоящий лес, где, говорят, водились даже ягуары. Жука однажды ходил с папой на охоту — не на ягуаров, правда, а на птиц, но все-таки на охоту, как позже Педриньо. Сестренок они, конечно, не взяли — маленькие еще. Но вообще Жука очень любил сестренок и не раз делал для них кукол из кукурузных початков. В Бразилии сельские дети часто играли такими куклами: срежут акку-ратненький початок, нарядят, как человечка, и довольны… Сколько поло— мали они таких «графов де Кукурузо»! Но в дедушкином загородном доме нельзя было оставаться круглый год, надо было ехать в город, учиться. Правда, и в городе были свои соблазны — например, сказки бабушки Анаклеты и дедушкина библиотека, где Жука подолгу просиживал за огромными книгами, время от времени читая что-нибудь вслух сестренкам, смотревшим на него, открыв от восхищения рот, преклоняясь перед ученостью старшего брата… Ведь он учился в школе…