Константин Боровков - Первая История про Юлю Первую

— Но это же неважно, лишь бы длинный был — чтобы ты через него прыгнуть мог!

— Ну квак это неважно! Это квто воображать его будет — ты или дядя… или тетя там? — возразил ей дядя Пихто. Юля не могла с ним не согласится.

— Пусть тогда будет как у… мыши! — неожиданно для себя самой сказала она.

Ты можешь себе представить, как лягушка пожимает плечами? Так вот, дядя Пихто пожал плечами, снова закатил глаза назад и стал насвистываь какую-то знакомую мелодию (это была песенка не то альпинистов, не то водолазов, Юля слышала ее по радио), и у него как-то сам собой начал расти хвост! Метра через два дядя Пихто приостановился и сказал:

— Ну, если екво неквысоко натянуть, то можно и прыквать. А квак надо прыквать — с разбега или тквак?

Юля тоже не знала, как надо прыгать. Правда, когда она прыгала через скакалку или играя "в веревочку", то делала это с места. Поэтому она после минутного колебания решительно ответила:

— Тквак. Ой, то есть так. С места!

— А квак с места? Слева направо или справа налево? опять вылупил на нее глаза дядя Пихто.

Юля молча развела руками: Великий Волшебник про это ничего не говорил, а ей самой было все равно. Поэтому она просто взяла лежащий на земле кончик двухметрового хвоста и, обойдя дядю Пихто справа, прошла перед ним и встала слева.

— Прыгай! — скомандовала она. Дядя Пихто, судорожно втянув (видимо, от волнения) глаза, подался чуть назад и прыгнул через свой хвост! В то же мгновение ясное до этого небо стремительно затянулось налетевшими невесть откуда облаками, солнце померкло, и издалека донесся чей-то угрожающий рев. Дядя Пихто охнул и сразу посерел:

— Не с той стороны прыквнул! Надо было не слева направо, а справа налево прыквать!!! — и он стал бросаться от дерева к дереву, заглядывая им в корни.

— Что случилось? — испугалась Юля. — Что это было? Что ты делаешь?

— Норку ищу! — отквакнул ей на ходу дядя Пихто. Прячься! Это сизый дракон ревел! Он всеквда просыпается, когда квто-нибудь слева направо через свой квост прыквнет. Теперь налетит — безобразить будет, пока снова не заснет, — и он остановился, тяжело дыша и вращая своими вылуплеными глазами.

— Так ты что… знал, что нельзя так прыгать? ошарашенно уставилась на него Юля.

— Знал — не знал… Не знал, не знал, да и забыл! буркнул в ответ дядя Пихто. — В последний раз тут не в ту сторону лет двести тому назад прыквали! Мудрено ли забыть. Да и все равно не должно ж было такого быть! Откуда он здесь?! Кто ж его из Драконопарка-то выпустил?! — И вдруг он закричал: — Прячься скорее, летит!

Юля обернулась и тоже увидела летящего дракона. Две пары кожистых крыльев, взмахивая в такт, едва держали в воздухе его огромное сизое тело с большим отвисшим животом. Рогатая голова с приоткрытой пастью раскачивалась на лету. Он был еще далеко, но Юля уже отчетливо слышала шум его крыльев и тяжелое дыхание. Дракон повернул голову налево, надул щеки — и из его пасти вырвалась струя пламени! Стоящее в поле дерево вспыхнуло как свечка, и только потом до Юли донесся рев вырывающейся струи огня, а за ним — и угрюмый рык чудовища.

— Ой, хорошо-то квак! — облегченно вздохнул дядя Пихто.

— Чего же тут хорошего? — удивилась Юля. Она во все глаза смотрела на неспешно приближавшегося сизого дракона.

— Как что?! Да разве ты не видишь? Пузо-то у него какое! Сытый он! Значит — скоро упадет и заснет опять, — обрадованно затараторил ее собеседник.

— Так норку не надо искать? — просветлела Юля.

— Почему не надо? Надо! И быстро! — и дядя Пихто хотел было опять броситься на поиски убежища. Но Юля крепко схватила его за хвост и остановила:

— Если я тут все навоображала, так я с ним справлюсь! она зажмурила глаза и тут же попыталась вообразить, что дракон упал и спит. Но в ответ раздался такой громкий и яростный рев, что Юля даже втянула голову в плечи. Открыв глаза, она увидела, что дракон превратился из сизого в ярко-красного и стал еще больше. К четырем его крыльям добавился теперь пропеллер на хвосте, который противно жужжал и заметно увеличивал скорость летящего чудовища.

— Ну вот, видишь, я же говорил, что не все тквак просто! — проквакал дядя Пихто, сворачивая свой длиннющий хвост. Давай-ка теперь возьмемся за руки и вместе пожелаем посильнее, чтобы мы превратились в муравьев. Может, получится! А то увидит — сожжет краснохвостый.

Так они и сделали — и, о чудо, все кругом стало увеличиваться, и через несколько мгновений Юля, оглядев себя, поняла, что она уже превратилась в муравья.

"Дядя Пихто, а обратно мы сумеем превратиться?" — хотела было она спросить, но тут же заметила, что говорить-то она уже не может! Ни одного звука не вырвалось из ее муравьиного рта, но зато быстро-быстро задвигались усики-антенки, касаясь все время стоящего рядом другого муравья — дядю Пихто. И тот ее понял! И, помахав в ответ своими усиками, сказал ей на муравьином языке жестов: "Никогда не пробовал — не знаю. Но зато нас дракон пока может быть не заметит!"

А тот снова заревел — уже где-то совсем рядом, и тут же вспыхнули деревья в нескольких метрах от Юли и дяди Пихто. Пока они в испуге зачарованно смотрели на взметнувшееся рядом пламя, вся живность вокруг пришла в движение, спасаясь от огня. Заметались птицы, запрыгали по веткам белки, проскакали мимо несколько зайцев. Потом небо над ними закрыла огромная туша, и кругом поднялся ветер от сокрушающих воздух крыльев чудовища.

"Не заметил!" — ликующе защекотал Юлю своими усиками дядя Пихто, но тут на них обрушился настоящий поток муравьев! Они бежали из горящего муравейника и тащили на себе белых куколок и кто что смог вынести из огня. И Юля, увлекаемая толпой насекомых, тотчас потеряла дядю Пихто из вида.

Муравьи бежали мимо Юли, то и дело задевая ее своими усиками. Она понимала, что ей кричат: "Беги! Спасайся и спасай, что можешь! Помогай нам!" Она быстро огляделась и увидела рядом маленького муравьишку. Тот из последних сил тащил белую муравьиную куколку. Юля подскочила к нему, обхватила его ношу передними лапками, подняла перед собой и бросилась бежать вместе со всеми на оставшихся четырех лапках. Страх и всеобщее возбуждение гнали ее. Но уже очень скоро она почувствовала, что и ее стали покидать силы: ведь так и не нашли они с Котом вчера вечером листьев одуванчика! Ноги стали вялыми и заплетались друг за друга, куколка казалась такой тяжелой. Юля упала бы с ней, если бы большой сильный (и настоящий) муравей не вцепился в куколку и не потащил ее дальше. Все кругом закачалось, затянулось дымкой, под ноги попалась соломинка — и Юля, спотыкаясь подряд всеми тремя своими левыми ногами, упала на землю, теряя сознание…

Она пришла в себя от звона будильника. Кругом было темно, над столом угадывались контуры зашторенного окна. Рядом, высунув из-под одеяла голые пятки и уткнувшись носом в подушку, сладко спала ее сестра Лана. Глаза Юли снова закрылись… Через некоторое время она почувствовала прикосновение маминой руки, гладившей ее по спине. Потом мама поцеловала ее в щеку и ласково сказала:

— Юля, вставай! Тебе сегодня к первому уроку. Скоро Нина зайдет! — и мама попыталась дотянутся до Ланы, которая лежала ближе к стене, на втором этаже их раздвижной кровати:

— Лана! У тебя сегодня контрольная по математике! А вы собрали с вечера портфели?

Юле стало так хорошо, такой счастливой почувствовала она себя опять дома, рядом с мамой, в родном запахе детской комнаты… И Юля, хотя и не очень любила вставать утром в школу, улыбнулась во весь рот, сладко потянулась и сказала:

— Мама! Ты знаешь, когда я спала, мне снился такой странный сон! Будто был серый туман, и я попала вместо школы в Розовое Облако, и там был Кот, то есть не кот, а дядя Пихто, а теперь он муравей…

Мама слушала ее, улыбалась и гладила по головке, а потом снова поцеловала и перебила:

— А теперь я тебе снюсь!

Юля удивленно уставилась на нее, замотала головой и… снова все помутнело. В щеку ей уткнулось какое-то бревно, которое на самом деле оказалось соломинкой, о которую она тогда споткнулась. Над ней стоял муравей и махал своими усиками: "Ну как, ты в порядке?" Это был дядя Пихто. Юля подобрала под себя ноги и с усилием встала. "Хорошо, что у меня сейчас целых шесть ног, — невольно подумала она. — На две я бы теперь и не поднялась". Ей захотелось плакать, и она заплакала бы — но оказалось, что муравьи плакать не умеют. И Юля замахала усиками в ответ:

"Дядя Пихто, а дракон уже спит?"

"Да нет, теперь он не скоро заснет, — с досадой отмахнулся тот. — Ему пропеллер спать не дает".

"А как же мы теперь? Я муравьем уже не хочу — вдруг наступят. Давай обратно увеличимся!" — взмолилась Юля.

"Дракон — глазастый! — встревоженно поднял свое брюшко дядя Пихто. — Увидит — беда!"

"Ну что же нам делать? Как с этим драконом дурным справиться?" — и Юля сердито подняла голову к небу.