Народные сказки Народные сказки - Королева Лебедь. Литовские народные сказки

Отчего солнце светит днем, а луна ночью

Давным-давно, в незапамятные времена, когда еще на свете людей не было, жили только Солнце и Луна. Жили они, жили и так друг дружку полюбили, что поженились, а поженившись, вскоре и дочки дождались. Назвали они ее Землей.

Много-много лет Солнце с Луной жили распрекрасно. Но в один злосчастный день взяли да поссорились.

— Коли ты такой горячий, брошу я тебя, — сказала Луна Солнцу.

— А коли ты и дальше будешь такая ледышка, и я с тобой больше жить не стану, — ответило Солнце.

— Ладно, разделимся. Только дочка со мной останется, — объявила Луна.

— Нет, дочь я тебе не оставлю! Хочешь, чтобы она с тобой замерзла? — рассердилось Солнце.

Спорили, спорили Солнце с Луной, видят, что никак не столкуются, с кем останется дочка их Земля.

Позвали они бога грома и молнии — Перкунаса и попросили разрешить их спор.

А Перкунас выслушал Солнце с Луной и решил:

— Пусть будет так: Солнце нянчит свою дочь днем, а Луна — ночью.

Так они и до сих пор исполняют волю Перкунаса: с утра до вечера смотрит за своей дочкой Землею Солнышко, а с вечера до утра — Луна ее пестует. А когда Луне недосуг, тогда Земле светят ее сестры — звездочки.

Зовут люди ясень слепцом, оттого что он позже всех деревьев распускается и раньше всех листву сбрасывает. По весне, когда все деревья уж листочки выбросили, он только спрашивает: «А что, пора почкам лопаться?» Деревья в насмешку отвечают: «Э, да еще рано, еще не время». Пройдет день-другой, он опять спрашивает. И деревья начинают посмеиваться над ним: «Ну и глупое же ты дерево, мы давным-давно листьями покрылись, а ты все никак не соберешься». Тогда только ясень с треском раскрывает почки. По осени то же самое, опять спрашивает ясень: «А не пора ли листья сбрасывать?» — «Да мы давно уж сбросили», — отвечают деревья, издеваясь над слепцом, хоть сами все в зелени. А ясень верит им и первым листья осыпает.

Однажды в давние времена сговорились птицы собраться на большом ровном лугу и выбрать короля. Были тут и орел, и аист, и дрозд, и трясогузка, и лебедь, и жаворонок, и воробей, и еще одна, самая маленькая птичка.

Каждая птица хотела стать королем, только не смела вылезти вперед. Долго они галдели, покуда аист, зная, что крылья у него сильные, надумал: кто выше всех поднимется, тому и быть птичьим королем. Все птицы с ним согласились.

Только аист щелкнул клювом, дал знак, и взмыли птицы тучей. Куропатка сразу шлепнулась наземь, курица тоже стала спускаться и чуть ногу не вывихнула. Другие птицы полетали, сколько было сил, да одна за другой скоро устали, начали спускаться.

Только аист с орлом залетели так высоко, что еле их видно было. Под конец и аист притомился. Орел остался один и заклекотал:

— Я король! Я король! Кто взлетит выше меня?

— Я! — пискнула у него под ухом птичка и поднялась выше орла. — Я король!

А это птица-крошка уселась орлу на спину и все ждала, когда он устанет. Попытался было орел птичку обогнать, да где там! Разве догнать усталому отдохнувшего.

Так птичка-крошка всех перехитрила и стала королем. Только стыдно ей стало своего обмана, и с той поры она по кустам прячется, а все птицы, как завидят ее, кричат: — Королек-крошка! Королек-крошка!

Как-то раз позвал к себе голубь дрозда, просит научить гнездо вить. Прилетел дрозд к голубю и начал гнездо вить.

Притащил несколько соломинок, уложил их, а голубь тут же взлетел, уселся на гнездо и начал вертеться, приговаривая:

— Могу, могу, могу!

Рассердился дрозд и сказал:

— Ну, коли сам можешь, чего же меня просишь? — и улетел восвояси.

А голубок так и не знает, как дальше гнездо вить. Притащит несколько соломинок, вот и все его гнездо.

Давным-давно жила преогромная и страшенная птица Скукас. Скукас этот ловил и пожирал всех прочих птиц. Так он переловил чуть не всех пернатых, осталась лишь малая стая. Видят уцелевшие птахи, что и им не миновать пасти Скукаса, собрались в кустах и порешили скрыться в глухой чаще, куда Скукас и клюва не просунет.

Летал-летал Скукас вокруг этой чащи, все подстерегал, не высунет ли кто носа. Только ни единая птаха не вылетала, ничего не мог поделать с ними Скукас.

Уж сколько времени не показывался Скукас, а птицы все не отваживались вылезать из чащи: а ну как спрятался он поблизости. Так они томились долгое время; никто не хотел выглянуть, посмотреть, куда девался Скукас.

Смелее всех была кукушка. Говорит она:

— Ладно, вылечу я поглядеть, где Скукас, только оставлю вам свои яйца, а вы уж высидите их и детушек моих выходите, коли попадусь в когти Скукаса.

Все птицы согласились, и кукушка улетела. Летала она, летала, видит — лежит в болоте дохлый Скукас, и брюхо у него раздулось. Кукушка от радости уселась на него и весело закричала:

— Скукас, скукас, скукас! Куку, ку-ку-ку-ку!

Все птицы повылетели на волю. С той поры кукушка уж не высиживает птенцов, — высиживают их другие птицы, в чьи гнезда она кладет свои яйца. А кукушка, вспоминая о своей храбрости, каждый год по весне кукует.

В давние-давние времена, тут же после сотворения мира, принялись люди жаловаться богу: мол, змеи и всякие гады никому не надобны, мол, многие из них жалят, и от них немало народу помирает. Выслушал бог людей, собрал в мешок всех змей, жаб и прочих гадов, а как самому ему недосужно было, — он в ту пору печь топил, — покликал бог аиста, подал ему мешок и говорит:

— Отнеси и закинь мешок этот в море-океан, только смотри, не развязывай!

Взвалил аист мешок на плечи и поволок. Остановился передохнуть, и захотелось ему поглядеть, что в этом мешке. Только оттуда змея выползла. Принялся аист ловить ее, а в это время и остальные гады повылезали из мешка и попрятались в болоте. Вернулся аист к мешку, глядь, а он пустехонек.

Опечалился аист и, вернувшись к богу, рассказал, как все было. А бог все еще печь топил. Услыхал, что аист его повеление не исполнил, да так рассерчал, что схватил головешку и бац аиста по спине. С той поры и осталась у того на спине черная отметина.

Аисту не по душе пришлась эта отметина. По сию пору помнит он, за что она ему досталась, и не терпит змей и лягушек: как попадается ему гад какой, тут же схватит и проглотит.

Когда над зверями и птицами еще властвовал Перкунас, тогда он и места, где им жить, определил: аисту — на высоком дереве, утке, гусю, нырку — в воде, чибису — средь кочек, жаворонку — на пашне, синице, кукушке, удоду — в лесу, сороке — в лозняке, овсянке, пеночке, куропатке — в кустах, ласточкам, воробьям — под крышами. Все птицы обжились в назначенных им местах, одна кукушка ворчала:

— На высоком дереве больно место открытое, в воде — сыро, среди кочек — скучно, на пашне — жестко, в лесу — страшно, под крышей — душно… Хочу там, где и светло, и тепло, и весело, и легко, и неопасно…

Рассерчал Перкунас и говорит кукушке:

— Коли так, будешь жить бездомной, нигде себе места не найдешь.

И по сей день кукушка не находит себе места. Когда где и устроится, то дольше одного лета не живет. Каждую ночь на другом дереве ночует, оттого и гнезда себе не вьет, птенцов не высиживает, а яйца кладет по чужим гнездам. Чужие птицы высиживают и растят ее детей.

Так и живет кукушка без дома, без семьи, все чего-то ищет, все стонет, все жалостно кукует.

Собрался бог жаворонка сотворить, взял комок глины и подбросил его вверх. Комок глины обернулся птахой, взлетел в поднебесье и запел. А черт, сидя на камне, все это видел, и захотелось ему тоже пташку сотворить. Взял он горсть грязи и швырнул вверх. А грязь упала наземь, прямо под камень, и заквакала. Стала она жабой.

Как-то раз, в давние времена, нетопырь, репей и кулик наняли лодку и поехали за сине-море кое-каких товаров купить. Репей и кулик были богачи, а у нетопыря своих денег не было, занял он у соседей. Приехали они за море и накупили гору всяких товаров: нетопырь — неведомо каких, репей — сукон всяких, а кулик — дорогой камень — алмаз. Сложили все в лодку, поплыли домой, да случись такая беда — потонула их лодка со всеми товарами, и сами-то еле-еле спаслись от погибели. Так и не могут они позабыть про это несчастье. Нетопырь, не зная, как с долгами расплатиться, по сей день прячется, боится повстречаться с теми, у кого деньги брал, потому днем не летает, а только по ночам. Репей по сей день под заборами да по проулкам свои сукна высматривает. Кто ни пройдет, он так и хватает за одежду, щупает, не его ли сукно. А кулик все по берегу слоняется, свой алмаз ищет.